1920
Января 10-11
В газете «Жизнь искусства» №339-340 напечатана статья В. М. Жирмунского «Два направления современной лирики»: «Только в самое последнее время, незадолго до войны, возникло поэтическое направление, в самой основе своей порвавшее с заветами символистов. Его поэтическим родоначальником был М. А. Кузмин. Участники нового движения обозначили свою художественную веру вычурным и ничего не говорящим именем “акмеизма”. <...> В лирике М. А. Кузмина мы впервые наблюдаем возвращение к классицизму. В «Белой стае» Анны Арматовой оно сказалось особенно отчетливо. Вот почему мы утверждаем, что в поэтическом вкусе и поэтическом творчестве этих последних лет намечается новое поэтическое искусство, глубоко отличное от лирики поэтов-символистов». На протяжении всего текста статьи в газете А. А. именуется «Арматовой».
Января 11
Автограф стих. «Чем хуже этот век предшествующих...» в «Чукоккале». —
Января 19
Запись К. И. Чуковского: «Вчера у Анны Ахматовой. Она и Шилейко в одной большой комнате, — за ширмами кровать. В комнате сыровато, холодно, книги на полу. <...> К Шилейке ласково — иногда подходит и ото лба отметает волосы. Он зовет ее Аничка. Она его Володя. <...> Я заговорил о Гумилеве: как ужасно он перевел Кольриджа “Старого моряка”. Она: “А разве вы не знали. Ужасный переводчик”. Это уже не первый раз она подхватывает дурное о Гумилеве». — Чуковский. I. С. 138-139.
Января 25
«Пошел к Анне Ахматовой. Она была мила. Шилейко лежит больной. У него плеврит. Оказывается, Ахматова знает П<у>шк<ина> назубок. <...> Цитирует его письма, варианты. Но сегодня она б<ыла> чуть-чуть светская барыня: говорила о модах». — Там же. С. 139.
Январь
Запись П. Н. Лукницкого (12 апр. 1926): «В январе 1920 года она пришла в Дом искусств получать какие-то деньги (думаю, что для Шилейко). Николай Степанович был на заседании. <...> Подошел Б. М. Эйхенбаум. <...> А. А. сказала, что «должна признаться в своем позоре — пришла за деньгами». <...> Через несколько минут Николай Степанович вышел. А. А. обратилась к нему на «вы». Это поразило Николая Степановича, и он сказал ей: “Отойдем...”. Они отошли, и Николай Степанович стал ей жаловаться: “Почему ты назвала меня на «вы», да еще при Эйхенбауме! Может быть, тебе что-нибудь плохое передали обо мне? Может быть, ты думаешь, что на лекциях я плохо о тебе говорю? Даю тебе слово, что на лекциях я, если говорю о тебе, то только хорошо”. А. А. добавила: “Видите, как он чутко относился ко мне, если обращение на «вы» так его огорчило. Я была очень тронута тогда”». — Лукн. 90. С. 229.
В газете «Жизнь искусства» № 363 напечатана заметка: «Заведующий Музыкальным отделом Наркомпроса Артур Лурье закончил ряд новых сочинений. Среди них: <...> три стихотворения Ахматовой для чтения с сопровождением хора женских голосов».
Февраля 12
Запись К. И. Чуковского: «Читаю работы студистов об Ахматовой. <...> Бегом во Всемирную. <...> Оттуда к Ахматовой (бегом), у меня нет “Четок”, а я хотел читать о “Четках” в Пролеткульте. <...> Там читал каким-то замухрышкам и горничным об Анне Ахматовой — слушали, кажется, хорошо!» — Чуковский. I. С. 140.
– Андрей Андреевич Горенко покончил жизнь самоубийством в Афинах. — Кричевская Е. А. «Пришли и сказали: «Умер твой брат…» // Крымский сборник. Вып. 7. Симферополь, 2009. С. 31-36.
Март
Ответы А. А. на анкету К. И. Чуковского о Некрасове. —
Марта 30
«На днях Гржебин звонил Блоку: “Я купил Ахматову”. Это значит: приобрел ее стихи. Дело в том, что к Ахматовой принесли платье, к<ото>рое ей внезапно понравилось, о котором она давно мечтала. Она тотчас же — к Гржебину и продала Гржебину свои книги за 75 000 рублей. Мы встретили ее и Шилейку, когда шли с Блоком и Замятиным из “Всемирной”. Первый раз вижу их обоих вместе... Замечательно — у Блока лицо непроницаемое — и только движется все время, зыблется, “реагирует” что-то неуловимое вокруг рта. Не рот, а кожа вокруг носа и рта. И у Ахматовой то же. Встретившись, они ни глазами, ни улыбками ничего не выразили, но там было высказано мн<ого>». — Чуковский. I. С. 143.
Весна
«Первый раз авторское чтение Анны Ахматовой было записано С. И. Бернштейном в Институте живого слова в Петрограде ранней весной 1920 года. <...> Ахматовские записи, сделанные С. И. Бернштейном на восковых валиках парлографа (разновидность фонографа), дошли до наших дней в плохом состоянии». — Шилов Л. А. «Я слышал по радио голос Толстого...»: Очерки звучащей литературы. М., 1989. С. 163-164.
Апреля 4
«Их оказалось больше, чем можно было предполагать». Организован Союз поэтов. — Вс. Рождественский // День поэзии. Л., 1966. С. 89.
Апреля 17
А. А. Ахматовой (Шилейко) выдано «Удостоверение о личности» № 3179. — РНБ. Ф. 1073. № 1. С. 2.
Запись К. И. Чуковского: «Против “Дома искусств” уже давно ведется подкоп. <...> Особенно возмущается нами Пунин, комиссар изобразительных искусств. Почему мы им не подчинены? <...> <Пунин> сказал, что он гордится тем, что его забаллотировали в Дом искусств, ибо это показывает, что буржуазные отбросы ненавидят его». — Чуковский. I. С. 144-145.
Мая 28
В газете «Жизнь искусства» № 463 напечатана заметка «Перелом современной поэзии» за подписью Р: «В первых числах мая в «Доме Искусств» Н. А. Оцупом был прочитан доклад о «Переломе современной поэзии». <...> Он сосредоточил свое внимание на оппозиции символизма и акмеизма. <...> Были прочитаны стихи Н. Гумилева, Анны Ахматовой, О. Мандельштама и Зенкевича. <...> В диспуте приняли участие: А. Белый, Н. Гумилев, В. Пяст и И. Рукавишников».
Договор А. А. с издательством «Petropolis» на издание сборника «Подорожник». На договоре расписка: «Обусловленные настоящим договором сто двадцать тысяч рублей по доверию А. А. Ахматовой получил. В. Шилейко». — РНБ. Ф. 1073. №48.
(Май—июнь?)
Запись П. Н. Лукницкого (март 1925 г.): «А. Лурье решил вырвать А. А. от Шилейко... За Шилейко приехала карета скорой помощи, санитары увезли его в больницу. <...> У него ишиас был... но его в больнице держали месяц! За этот месяц случилось: Лурье предложил А. А. перебраться на квартиру к ним, А. А. переехала, поступила на службу в библиотеку Агрономического института, получила казенную квартиру на Сергиевской 7 <...>. А. А.: «Когда В. К. Шилейко выпустили из больницы, он плакался: “Неужели бросишь? Я бедный, больной...”. Ответила: “Нет, милый Володя, ни за что не брошу: переезжай ко мне”. Володе это очень не понравилось, но переехал. Но тут уж совсем другое дело было: дрова мои, комната моя, все мое...» —
Июня 1
А. А. принята на работу в Петроградский агрономический институт (Фонтанка, 6) на должность делопроизводителя факультетской библиотеки. — РНБ. Ф. 1073. № 1. С. 8-9.
«В 1920 году он <О. Э. Мандельштам> раз или два приходил ко мне на Сергиевскую <...>, когда я работала в библиотеке Агрономического института и там жила». — А2. С. 176.
Июня 19
А. А. Ахматовой (Шилейко) выдана трудовая книжка. — РНБ. Ф. 1073. № 1.
«В помещении Вольной философской ассоциации впервые собралась организационная группа <Петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов> в составе: А. А. Блока (председатель), А. Белого, Н. Гумилева <...>, Вс. Рождественского (секретарь)». В числе петербургских поэтов, которым посланы приглашения, указана А. А. — Дом искусств. 1921. № 1. С. 74.
Июня 29
А. А. прописана по адресу: Фонтанка, 34 (вместе с В. К. Шилейко). —
Июля 4
Общее собрание Петроградского отделения Союза поэтов.
Июля 18
Запись Н. Н. Пунина в дневнике: «Сегодня в парке (музея) видел Анну Ахматову с Шилейко. Хорошо себя держит. У меня к ней отношение, как к настоящей; робею ее видеть. Чувствую благодарность за то, что ушла от богемы и Гумилева и что не читает и не печатает сейчас стихов». —
Июля 30
В газ. «Жизнь искусства» №517 напечатано сообщение об организации Петербургского отделения Всероссийского союза поэтов под председательством А. А. Блока.
*Июль
Стих. «Заре. (С португальского)». —
Письмо Г. И. Чулкова — Н. Г. Чулковой: «У Судейкиной видел Ахматову. <...> Ахматова превратилась в ужасный скелет, одетый в лохмотья. Но стихи прочла чудесные. Она, по рассказам, в каком-то странном заточении у Шилейко. Оба в туберкулезе и очень бедствовали. <...> При мне закрыли все рынки и магазины, и тотчас же цена на хлеб с 300 руб. возросла до 1000 за фунт. Ничего достать нельзя. <...> Питался я в “Доме искусств”. Там собирается довольно забавная компания “бывших людей” из “Мира искусства”, “Аполлона” и т. п. За завтраком разговор ведется почти исключительно по-французски. По пятницам литературно-музыкальные вечера, а после вечеров — танцы! <...> Умерла В. К. Иванова (Шварсалон)». — РГАЛИ. Ф. 548. On. 1. Ед. хр. 482. Л. 83 об. -85.
<Август?>
Запись П. Н. Лукницкого (17 апреля 1925 г.): «Летом (в августе 1920) было критическое положение: Шилейко во “Всем<ирной> лит<ературе>” ничего не получал. <...> Жалования за месяц Шилейке хватало на 1/2 дня (по расчету). В этот критический момент неожиданно явилась Н. Павлович с мешком риса от Л. Р<ейснер>, приехавшей из Баку. В Ш<ереметевском> д<оме>, где жила А. А., все в это время были больны дизентерией. И А. А. весь мешок раздала всем живущим — соседям. Себе, кажется, раза два всего сварила кашу. Наступило прежнее голодание. Тут приехала Нат. Рыкова и увезла А. А. на 3 дня к себе в Ц<арское> С<ело>. А. А. вернулась в Шерем<етевский> дом. Снова голод. <...> А. А. пошла с кастрюлькой в училище правоведения, где жил знакомый, у которого можно было сварить суп. Сварила суп, завязала кастрюльку салфеткой и вернулась с ней в Шер<еметевский> д<ом>. Вернулась — застала у себя Л. Р<ейснер> — пышную, откормленную, в шелковых чулках, в пышной шляпе... Л. Р. пришла рассказывать о Николае Степановиче... Л. Р. была поражена увиденным — и этой кастрюлькой супа, и видом А. А., и видом квартиры, и Шилейкой, у которого был ишиас и который был в очень скверном состоянии. Ушла. А ночью, приблизительно в половине двенадцатого, пришла снова с корзинкой всяких продуктов... А Шилейко она предложила устроить в больницу, и действительно – за ним приехал автомобиль, санитары, и его поместили в больницу. А А. А. после этого поступила на службу, и опасность умереть с голоду (в буквальном смысле) чуть-чуть отодвинулась». — Здесь, как и в ряде других случаев, в рассказах А. А., записанных П. Н. Лукницким, смешаны явно разновременные события. Ср. запись за <май-июнь?> 1920 г.
Сентября 14
В газете «Жизнь искусства» № 556 напечатаны сообщения: «”Союз поэтов” устраивает ряд вечеров, в которых примут участие: <…> Анна Ахматова, <…> А. Блок, <…> Н. Гумилев»; «В “Доме искусств” возобновляются в ближайшем будущем “Понедельники «Дома искусств»”. Первый вечер озаглавлен “Две России”. В нем примут участие: К. И. Чуковский (лектор) и поэты: Анна Ахматова и Вл. Маяковский».
Сентября 20
«Понедельник Дома искусств». Доклад К. И. Чуковского «Две России: Ахматова и Маяковский». — Лит. жизнь. Т. 1, Ч. 1. С. 624.
Запись А. А. Блока: «Лекция К. И. Чуковского “Ахматова и Маяковский” в Доме искусств». — Блок. ЗК. С. 502.
Октября 3
— Лит. жизнь. Т. 1, Ч. 1. С. 631.
Октября 6
В газете «Жизнь искусства» № 575 напечатана статья А. Беленсона «222 России». Автор иронизирует над призывом К. И. Чуковского к «синтезу» поэзии Ахматовой и Маяковского. «Бойтесь равнодушия и духовной лени, соблазняющих иллюзорной возможностью примирить непримиримое, “синтетически” соединяя несоединимое. Две России не существуют, как не существуют и 222 — Россия одна, но дорог, путей в ней многое множество. Раньше или позже каждому придется выбрать для себя путь».
Октября 27
— РНБ. Ф. 1073. №1. С. 10-11.
Письмо А. А. — Л. М. Рейснер: «Дорогая Лариса Михайловна, пожалуйста, опустите в Риге это письмо. Оно написано моей племяннице, о которой семья давно не имеет вестей». — После всего. С. 19.
«”Анну Ахматову и Маяковского” я мог написать только потому, что заболел дизентерией. У меня оказался не то что досуг, но уединенный досуг». —
Ноября 8
К. И. Чуковский выступил с лекцией «Две России: Маяковский или Ахматова» в Политехническом музее в Москве. — Лит. жизнь. Т. 1, Ч. 1. С. 654.
«Вероятно, Маяковский был на этой лекции». — Катанян. С. 186.
Ноября 10
Запись М. А. Кузмина в дневнике о запрещении цензурой сборника стихов Ахматовой, подготовленного к печати в издательстве «Петрополис». — кусство, жизнь, эпоха. М., 1996. С. 224.
Приезд В. В. Маяковского в Петроград. Его выступление в Доме искусств. «Говорили о Лурье. Я рассказал, как милая, талантливая О. А. Судейкина здесь, одна, в холоде и грязи, без дров, без пайков сидела и шила свои прелестные куклы, а он там в Москве жил себе по-комиссарски. — Сволочь, — говорит Маяк<овский>. — Тоже... всякое Лурьё лезет в комиссары, от этого Лурья жизни нет!» — Чуковский. I. С. 150.
«Окно сатиры Чукроста» В. В. Маяковского по поводу лекции К. И. Чуковского «Две России. (Ахматова и Маяковский)» с шаржем на Ахматову. —
Декабря 11
«Вечер поэтесс» в Политехническом музее в Москве. Вступительное слово В. Я. Брюсова. «Итак, женщина: любовь, страсть. <...> Лучший пример такой односторонности женского творчества являет собой... товарищи, вы все знаете... Являет собой известная поэтесса наших дней... Являет собой поэтесса... <...> Анна — Ахматова». — Цветаева. Т. 4. С. 42.
Декабря 16
«Ахматова и Маяковский» в Доме искусств в Петрограде. — Афиша воспр.: Петербург Анны Ахматовой. Bologna, 1996. С. 163.