1946
Января 1
И. Берлин приехал в Ленинград проездом через Хельсинки в Вашингтон. — Ахматова и Берлин. С. 47.
Января 2
«А. 2 янв. 1946». — Ахматова и Берлин. С. 48.
Запись С. К. Островской: «Новый год встречают у меня Ахматова и Левушка Гумилев». — Островская. С. 572.
Января 4 или 5. Ленинград
"Дарственные надписи А. А. - И. Берлину:
- на сборнике «Четки» (СПб.,1914): «И. Б. от А. А. 1945. 4 янв. (в день его отъезда).»"
- на сборнике «Белая стая» (Изд. 4-е. Берлин, 1923): «И. Берлину, которому я ничего не говорила о Клеопатре. - Ахм. 4 янв. 1945».
на сборнике «Подорожник» (Пг.,1921): «И. Берлину - дружески - А. Ахматова. 4 янв. 1945. Ленинград».
на сборнике «Anno Domini MCMXXI» ( Пг., 1921)
«В дверь мою никто не стучится,
Только зеркало зеркалу снится,
Тишина тишину сторожит.
4 янв. 1945. А.»
на сборнике «Из шести книг» (Л.,1940): «И. Берлину - в знак уважения и сердечной приязни. 4 янв. 1945. Анна Ахматова». На с. 6 рукой А. А. вписано стих. «Истлевают звуки в эфире...» (Cinque. 2) с датой: «1945, дек. Фонтанный Дом». Во всех пяти дарственных надписях А. А. по ошибке вместо наступившего 1946 года указала прошедший 1945-й.
И. Берлин посетил А. А. в Фонтанном Доме.
Воспоминания И. Берлина: «Я встретился с ней опять, проезжая на обратном пути из Советского Союза через Ленинград в Хельсинки. Я зашел к ней попрощаться пополудни 5 января 1946 года, и она подарила мне один из своих поэтических сборников. На титульном листе было записано новое стихотворение, которое стало впоследствии вторым в цикле, названном Cinque. Я понял, что стихотворение в его той, первой версии было прямо навеяно нашей предыдущей встречей». — Восп. С. 448. Предыдущая встреча состоялась 16 ноября 1945 г.
Стих. «Знаешь сам, что не стану славить...» («Cinque», 4). — А1. С. 226.
Января 7
Вечер А. А. Ахматовой в Ленинградском Доме ученых.
«Есть, вероятно, своя логика, свой исторический закон, что именно женская лирика, женская поэзия оказалась связью между прошлым и будущим. Есть биологический закон, хранящий женщину во время голода и мора; что-то подобное этому закону есть, очевидно, и в истории и в поэзии. <...> Поэзия - на границе личных признаний, на границе безответной откровенности. В этом или за этим - ощущение своей личной жизни как жизни национальной, народной, в которой всё значительно и общезначимо. — ДП. Л.,1967. С. 169-170.
Воспоминания Р. А. Зерновой: «Горел камин, она читала стихи стоя; Борис Михайлович Эйхенбаум тогда говорил (почему-то, мне кажется, после стихов) о том, что женщине дано сохранять и передавать память. <...> И это было удивительно, потому что несмотря на тихий жар камина, и мягкую мебель, и даже приглушенное освещение, это было «мероприятие» Дома ученых, внесенное в календарный план работы, и что бы не читал приглашенный поэт, пусть даже Ахматова, но слова о ней ожидались првычные, клишированные, жестяные». — Ахм. чт. 3. С. 32-33.
Стих. «Не дышали мы сонными маками...» («Cinque», 5). — А1. С. 226.
Января 14
Вечер А. А. в Большом драматическом театре в Ленинграде.
«В лирике Ахматовой - редкая конкретность, точность, вещественность, графичность. Лаконичность, сжатость, энергия языка, скупость слов. Отсутствие метафор, строгий выбор эпитетов - ощущение классических традиций (Пушкин, Баратынский, Тютчев). <...> Чувство истории, тема памяти, образ Музы - придает лирике характер мифа». — РГАЛИ. Ф. 1527. Оп. 1. Ед. хр. 180. Л. 5-6.
Января 18
Запись Е. Л. Шварца: «12 января <...> Михалков и Никулин читали в Доме писателей. Михалков - басни, Никулин - отрывки из книги о Шаляпине. После чтения мы ужинали в кабинете директора Дома. Были Ахматова, Зощенко, Орлов, Лихарев, Лифшиц, Рест, Меттер, Берггольц, Макогоненко». — Шварц Е. Живу беспокойно... Из дневников. Л.,1990. С. 20.
– Н. П. Анциферову: «Недавно был ее вечер в Доме Ученых – вступительное слово сказал Эйхенбаум, она сама прочла 25 стихотворений, потом выступали чтецы. Она очень пополнела, не носит более челки, вид у нее успокоенный и благополучный. Сын вернулся с фронта, сдает экзамены в университет, живет с нею. Она все время о нем говорит и очень им гордится. Лет до 15 она, кажется, забывала, что у нее есть ребенок. Лучше поздно, чем никогда. И отчего не носить ореола счастливой матери? Он ей идет». — Ахм. сб. 2006. С. 506.
Января 19
Письмо А. К. Тарасенкова - О. Ф. Берггольц: «Где статья об Ахматовой? Когда ты ее пришлешь?» — РГАЛИ. Ф. 618. Оп. 13. Ед. хр. 7. Л. 87.
А. А. прочла А. В. Любимовой цикл стихов «Cinque». Н. Л. Дилакторская посетила А. А. — Восп. С. 428.
Января 25
Телеграмма А. А. - А. К. Тарасенкову: «Стихи напечатала <в> другом журнале. Ахматова». —
Телеграмма А. К. Тарасенкова - А. А.: «Жаль. Ждем новых стихов». — Там же. Л. 97.
Января 27
Стих. «И увидел месяц лукавый...» —
Февраля начало
Л. Н. Гумилев поступил в аспирантуру Института востоковедения АН СССР. — Звезда. 2007. № 8. С. 123.
Февраля 6
«Ленинград» №1-2. В нем помещена подборка стихов А. А.: «Отрывки из поэмы «Русский Трианон» («Как я люблю пологий склон зимы...», «И рушились твердыни Эрзерума...», «Прикинувшись солдаткой, выло горе...»), «У кладбища направо пылил пустырь...», «Надпись на книге» («Почти от залетейской тени...»), «Август 1940 г.» («Когда погребают эпоху...»), «Возвращение» («Все души милых на высоких звездах...»), «Три осени» (Отрывок), «Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни...», «Памяти друга» с портретом А. А.
Февраля 10
Запись А. В. Любимовой: «24 января была у Ахматовой, и было особенно тепло и хорошо. <...> Я показала маленькие рисунки-заставки к ее пяти книгам - взяла себе, сказав: «Это для посмертного издания». — Восп. С. 428.
Февраля 15
«Во сне» («Черную и прочную разлуку...». «Шиповник цветет». 3) — А1. С. 228, 440.
Февраля 16
Дарственная надпись А. А. - Т. М. Вечесловой на своей фотографии: «Моей Тане - Аннушка» — Воспр.: Вечеслова Т. О том, что дорого. М.,1984. Вклейка после с. 200.
Письмо А. К. Тарасенкова и С. Д. Разумовской - О. Ф. Берггольц: «Очень ждем статью об Ахматовой». — РГАЛИ. Ф. 618. Оп. 13. Ед. хр. 7. Л. 127.
Февраля 21
Запись Н. Н. Пуниным беседы с А. А.: «Я: <...> Поэты не профессионалы. Акума: Да, известно; это что-то вроде аппарата <...>; сидят и ловят. <...> Ловят, в сущности, только интонацию, всё остальное есть здесь. Живописцы, актеры, певцы - это всё профессионалы, поэты - ловцы интонаций.<...> Я: И это, вы думаете, можно сказать и о Пушкине? Акума: Да, и о Пушкине, и о Данте, и о каждом художнике». —
Февраля 27
Дарственная надпись на фотографии: «Милой Гаянэ Аветовне Тушмаловой – дружески – Ахматова». — Воспр.: Альманах «Университетская площадь». Воронеж. 2012. № 5. С. 141.
Февраля 28
«Звезда» №1. В нем помещена подборка стихов А. А.: «Я не любви твоей прошу...», «В парке (Девяностые годы)» («В тени елизаветинских боскетов...»), «Хозяйка. (Из цикла «Новоселье»)», «Вроде монолога» («Так вот он - тот осенний пеизаж...»), «Как в трапезной - скамейки, стол, окно...», «Памяти Иннокентия Анненского» («А тот, кого учителем считаю...»), «Мой городок игрушечный сожгли...».
Марта 2
Письмо Л. С. Финкельштейн - Э. Г. Герштейн: «Мне Ваше присутствие необходимо. У А. А. не была». — Герштейн. С. 76.
Марта 3
«Вечером сегодня в гостях у Т. М. Вечесловой - встречусь с А. А. Ахматовой». — Петербургский журнал. 1993. №1-2. С. 186.
Марта 4
Запись Б. М. Эйхенбаума: «Вчера у Вечесловой - было хорошо. Ахматова была простой, веселой, чудной. Читала стихи, пила. <...> Ее сборник подписан к печати - должен выйти в марте». — Там же.
Приветствие А. А. читателям журнала «Literatura Sovietica», издававшегося в Москве на испанском языке: «Шлю испанским читателям привет русского поэта. Анна Ахматова. Ленинград. 7 марта 1946». — Literatura Sovietica. 1946. №4.
Марта 8
В газете «Вечерний Ленинград» помещена заметка А. А. «Весенний праздник»: «В прошлом году мы, ленинградки, еще встречали наш праздник под небом, увешанным аэростатами, и теснились к памятной нам всем карте военных действий, висевшей на стене лектория на Литейном. Мы старались представить себе, что происходит там на фронте.<...> Сейчас всё это кажется уже историей. Я поздравляю вас, мои согражданки, мои соотечественницы, и вас, женщины всего мира, с нашим общим веселым весенним праздником». Там же помещена фотография А. А. и А. Каминской с подписью: «Поэтесса Анна Ахматова читает стихи своей внучке. Фото Л. Зиверт».
– Н. Н. Никитину: «Ахматовой передай привет и скажи, что о ней меня запрашивала Людмила Николаевна <Замятина>. Узнай, как живет Анна Андреевна, и напиши мне непременно». — К. Федин. Собр. соч. в 12 т. Т. 11: Письма. М., 1986. С. 247.
Марта 11
Подписан к печати в Государственном издательстве художественной литературы сборник «Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945». М. -Л., 1946. 339 С. Редактор В. Н. Орлов. На контртитуле - портрет А. А. работы Г. С. Верейского. Обложка, титульный лист и шмуцтитулы В. Д. Двораковского. Тираж 10 000 экз. — Музей А. А. Инв.№611.
Марта 17
Вечер А. А. в Ленинградском Доме кино.
Тезисы вступительного слова Б. М. Эйхенбаума: «Поэзия Ахматовой - одно из тех больших явлений, которое связано с историей целого поколения, прошедшего весь путь от первой русской революции до второй мировой войны. <...> Самое важное - то, что Ахматова, пережив эпоху молчания и уединения (1925-1935), нашла силы для нового пути, для нового творчества». — ДП. Л.,1967. С. 170-171.
«Присутствовала и Анна Андреевна. Слушала внимательно, но так, словно речь шла не о ней». — Добин Е. Сюжет и действительность. Искусство детали. Л.,1981. С. 7.
Марта 22
Дарственная надпись на автографе «Поэмы без героя»: «Милой Лидии Яковлевне Рыбаковой от старого друга - А. Ахматова. 22 марта 1946. Фонтанный Дом». — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 72.
В «Литературной газете» №14 напечатана заметка «Ленинградские поэты в Москве»: «В ближайшие дни в Москву приезжает группа ленинградских поэтов. 2 апреля ленинградские гости встретятся с московскими писателями на вечере в клубе писателей. 3 апреля под председательством Н. Тихонова состоится вечер в Колонном зале Дома союзов. С чтением своих произведений выступят Анна Ахматова, Ольга Берггольц, Н. Браун, М. Дудин, А. Прокофьев и В. Саянов. Ленинградцы выступят также в Центральном офицерском доме летчиков, в Доме актера и в других аудиториях столицы».
Подписан к печати журнал «Ленинград» №3-4. В нем опубликован цикл стихов «Cinque» под заглавием «Пять стихотворений из цикла «Любовь».
<Март>
Воспоминания М. И. Алигер: «Весной 1946 г. я некоторое время прожила в Ленинграде. <...> У Ахматовой я бывала часто и чувствовала себя с ней всё свободнее и проще. Она охотно читала новые стихи.<...> Я несколько раз заставала ее за работой - большой стол посреди комнаты, скорее обеденный, чем рабочий, был завален папками, тетрадями, бумагами.<...> Часто мы приходили к Ахматовой вместе с Александром Кроном». —
А. А. читала стихи на вечере в Ленинградском Доме ученых (в Лесном). Вступительное слово Г. П. Макогоненко. — Воспоминания Г. П. Макогоненко // Об А. А. С. 268-270.
Апреля 1
А. А. вместе с А. А. Прокофьевым, В. Саяновым, М. Дудиным, Н. Брауном выехала в Москву. —
Апреля 2
Запись А. В. Любимовой: «Вчера была у Анны Андреевны. <...> На мой звонок открыла сама. Еще за дверью услышала ее шаги, неторопливые и неслышные, и тихий напев (когда здорова, всё время что-то напевает, какой-то ритм - значит, сочиняет). Красиво причесана, с хорошим цветом лица, со слегка подкрашенными губами. <...> Сидели у письменного стола. Ежеминутно стучали в стену или в дверь - звонил телефон. Сын, видимо, готовил на кухне. <...> В шесть часов должен был заехать на машине А. Прокофьев. «Стрела» уходит в 7 часов. Отсюда едут пять поэтов: Ахматова, Прокофьев, Саянов, Дудин, Браун; Берггольц уже там.». — Восп. С. 428-429.
Дарственная надпись на кн.: «Русские песни XIX века» /Сост. И. Н. Розанов. М.,1944: «Лучшей из русских поэтесс - Анне Ахматовой от Ив. Розанова». —
Апреля 1-5
Запись Н. Г. Чулковой: «В 1946 г. у меня в дневнике записано: 1946. 1. IV. В Москву ждут Ахматову. <...> Мне рассказывал очевидец, как принимали Ахматову 2 апреля в Клубе писателей. «Это был настоящий триумф. <...> 3-го то же повторилось и в Доме Союзов, а предполагавшийся вечер Ахматовой 5 апр<еля> в Клубе писателей был неожиданно отменен». — РГБ. Ф. 371. 5. 43. Л. 109.
Апреля 2
— Пастернак. Биография. С. 607.
Их совместная фотография работы В. Славинского.
Апреля 3
Вечер московских и ленинградских поэтов в Колонном зале Дома союзов. Вечер открыл Н. С. Тихонов. —
Воспоминания В. И. Виленкина: «Мы с Вадимом Шверубовичем попали на самый парадный, первый вечер - в Колонном зале Дома союзов. Какое же это было торжество, какой незабываемый светлый праздник русской поэзии! Сколько здесь собралось в этот вечер военной и студенческой молодежи, какие славные мелькали лица, как забиты были все входы в зал, как ломились хоры и ложи от наплыва этой толпы юношей и девушек с горящими глазами, с пылающими щеками. Каким единством дышал этот зал, хором подсказывая Пастернаку то и дело забываемые им от волнения слова, вымаливая у Ахматовой еще, еще и еще стихи военных лет, стихи о Ленинграде, стихи о любви. Она и здесь, в Колонном зале, читала негромко, без жестов, чуть-чуть напевно, стоя в своем простом черном платье и белой шали у края эстрады». — Виленкин. С. 21.
Воспоминания И. Г. Эренбурга: «В начале апреля в Колонном зале был большой вечер поэтов-ленинградцев. Среди других читала свои стихи Анна Ахматова. Ее встретили восторженно. Два дня спустя Анна Андреевна была у меня, и когда я упомянул о вечере, покачала головой: «Я этого не люблю... А главное, у нас этого не любят». — И. Эренбург. Собр. соч. Т. 9. С. 490.
«Анна Андреевна выступала в черном платье и в белой шали с длинной бахромой. Потом в этой же белой шали на плечах она сидела за столом у Бориса Леонидовича в Лаврушенском переулке. <…> Пили чай, когда пришли Вертинские. <…> Он стоя читал стихи и, закончив их, заговорил о том, что никто из нас здесь – в России – не мог любить Россию так, как любили они Россию там … Это был уже перебор. Я видела, как Борис Леонидович, чуя скандал, растворился в темном коридоре. Тарасенков рванулся что-то сказать, а Олечка <Берггольц> дернула его за рукав, она сама хотела ответить Вертинскому. Но всех предупредила Анна Андреевна. Она поднялась с дивана и, поправив шаль на плечах, сказала, что здесь, в этой комнате, присутствуют те, кто перенес блокаду Ленинграда и не покинули города, и в их присутствии говорить то, что сказал Вертинский, по меньшей мере бестактно и что, по ее мнению, любит Родину не тот, кто покидает ее в минуту тяжких испытаний, а тот, кто остается вместе со своим народом на своей земле». — М. Белкина. Скрещение судеб. Изд. 2-е. М., 1992. С. 263.
Апреля 4
Вечер ленинградских поэтов в Коммунистической аудитории МГУ. — ЛГ. 1946, 6 апреля.
Запись Л. В. Горнунга: «3-го и 4 апреля в Колонном зале Дома союзов были назначены два поэтических вечера Ахматовой. Увидев афиши, я бросился в кассы, но, как оказалось, билеты на оба вечера были распроданы. Вечером после первого выступления Ахматовой мне рассказали, что, когда она вышла на эстраду, публика, поднявшись со своих мест, встретила ее громом аплодисментов и в течение 15 минут не давала ей начать свое выступление. Концерт прошел с исключительным успехом. Второй концерт был отменен, и кассы Дома союзов возвращали деньги». — Восп. С. 209-210.
В «Литературной газете» №15 напечатана заметка «Ленинградские поэты в Москве»: «2 апреля писатели столицы пришли в свой клуб, чтобы приветствовать ленинградских друзей. Зал клуба был переполнен. <...> Тепло приветствовал зал Анну Ахматову, прочитавшую пять лирических стихотворений. Дружные аплодисменты вызвали заключительные слова ее стихотворения о ленинградцах:
... Да что там имена! Захлопываю святцы,
Рядами стройными выходят ленинградцы,
Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.
3 апреля ленинградские поэты выступали в Колонном зале Дома союзов. <...> Ленинградские поэты выступили также перед учащейся молодежью в Московском государственном университете им. Ломоносова (4 апреля). Сегодня они встречаются с театральной общественностью Москвы в Доме актера и выступают в Офицерском клубе ВМФ. Завтра - вечер в Центральном доме летчиков».
Апреля 7
«Известия» напечатано стих. «Памяти друга» («И в День Победы нежный и туманный...»).
Апреля 9
Дарственная надпись на фотографии 1922 года: «Алексею Крученых на память о молодой Ахматовой». — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 200. Л. 3.
<Апреля начало>
— Виленкин. С. 21-22.
Апреля 13
В «Литературной газете» №16 напечатана заметка «На вечере Анны Ахматовой»: «На вечере в Московском клубе писателей Анна Ахматова прочла цикл лирических стихотворений - стихи «Август 1940 года», «Подмосковное», «Современница», стихотворения из ташкентского цикла и цикла стихов «Чинкве», отрывок из поэмы «На Смоленском», отрывок из эпилога к поэме «Триптих». Все прочитанные Анной Ахматовой стихотворения входят в книгу, которую выпускает Гослитиздат».
Там же помещена фотография с подписью: «Ленинградские поэты в Московском Доме актера (слева направо: М. Дудин, А. Прокофьев, О. Берггольц, А. Ахматова, Н. Тихонов, Вс. Рождественский, Н. Браун). Фото В. Славинского».
– Э. Г. Герштейн на авторизованном списке «Поэмы без Героя» — ПбГ. Материалы. С. 34.
Дарственная надпись А. А. - А. П. Сухомлиновой на фотографии: «Милой Асе себя в виде пиковой дамы». — Воспр.: Кн. обозр. 1989. 23 июня.
Запись Л. В. Горнунга: «Сейчас Анна Андреевна еще в Москве. Неожиданно, без предупреждения, может быть, находилась поблизости, она пришла к нам в гости. <...> Увидев на столе свой сборник «Из шести книг», она предложила моей жене надписать его, чем очень нас обрадовала. Я прочел на книге: «Милой Анастасии Васильевне Горнунг в знак уважения, с приветом от А. Ахматовой. 13 апреля 1946. Москва». —
Апреля 16
Подписан к печати журнал «Звезда» №4. В нем помещен перевод А. А. стих. Э. Огнецвет «Узбекское небо».
Апреля 20
Удостоверение к медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». —
Апреля 26
Подписан к печати журнал «Советская женщина» №2. В нем напечатано стих. «Освобожденная» («Чистый ветер ели колышет...»).
Апреля 27
Дарственная надпись на машинописном экземпляре «Поэмы без Героя» с авторской правкой: «Дому Ардовых дана 27 апреля 1946. Москва. Анна Ахматова». —
Дарственная надпись на автографе цикла стихов «Cinque»: «Дарю Н. А. О<льшевской> на память о многих ночных беседах». — Герштейн. С. 481-482.
Передаточная дарственная надпись на кн.: «Русские песни XIX века», подаренной И. Н. Розановым - А. А. 2 апреля 1946 г.: «Виктору Ардову дружески. Анна Ахматова». — Воспр.: Из личной библиотеки. С. 38.
<Апреля конец-мая начало ?>
А. А. вернулась из Москвы в Ленинград.
Мая 6
Запись А. В. Любимовой: «Вчера открылась выставка Тырсы в Союзе. Позвонила Анне Андреевне. <...> Лежит. Был небольшой сердечный приступ, не пошла. Рассказывала, что в Москве, когда вошла ленинградская группа поэтов в зал Дома писателей, все встали. Ахматова шла первая; когда она стала читать, тоже все встали и так и слушали ее стоя. Когда рассказывала, на глазах были слезы. Выступала в Москве восемь раз. Позировала Сарьяну, шесть сеансов». — Восп. С. 430.
Мая 7
Дарственная надпись А. А. - С. С. Гитович на своей фотографии: «Сильве на счастье - Ахматова». —
Мая 14
Дарственная надпись на кн.: Баратынский Е. А. Стихотворения. /Ред. И. Медведева. М.,1945: «Дорогой Анне Андреевне Ахматовой. И. Медведева». — Петербург Ахматовой: Семейные хроники. СПб.,2000. С. 183.
Мая 19
«Анне Ахматовой музе нашего века свой усердный труд приносит М. Лозинский». — Воспр.: Петербург Анны Ахматовой. С. 197.
Мая 23
Дарственная надпись А. А. - Ф. Г. Раневской на журнале «Ленинград». 1946. №1-2. С. 13: «Фаине в Ленинграде». — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 53.
Стих. «Вторая годовщина» («Нет, я не выплакала их...»). — А1. С. 221-222, 439.
<Мая конец>
Воспоминания М. И. Алигер: «Затем москвичи поехали с ответным визитом в Ленинград, и мы встречались с Анной Андреевной не только у нее, но и на выступлениях. Она была бодра и спокойна. У нее просили стихи, печатали их, платили деньги. <...> Сын был с нею. Жизнь наконец-то потекла нормально». —
Июня 1
В «Литературной газете» №23 напечатана заметка «Московские поэты в гостях у ленинградцев»: «В центре литературной жизни Ленинграда за последнюю неделю стояли вечера советской поэзии, в которых приняла участие группа московских поэтов - М. Алигер, П. Антокольский, С. Михалков, В. Инбер и М. Светлов. Первый вечер состоялся в переполненном зале Филармонии. <...> Слушатели тепло встретили стихи москвичей, а также ленинградских поэтов - А. Ахматовой, А. Прокофьева, О. Берггольц, М. Дудина, Н. Брауна. Поэтов долго не отпускали с эстрады, заставляя читать всё новые и новые стихи».
Июня 5
Дарственная надпись А. А. - Ф. Г. Раневской на авторизованной машинописи «Поэмы без Героя»: «Дана Ф. Г. Р. 5 июня 1946. А.» —
Июня 7
Стих. «Он прав - опять фонарь, аптека...» — А1. С. 247, 446.
Июня 13
«Наяву» («И время прочь, и пространство прочь...») — А1. С. 227, 440.
Июня 15
Автограф стих. «Надпись на портрете» («Дымное исчадье полнолунья...») с посвящением: Т. В<ечесловой>. — Воспр. в кн.: Вечеслова Т. О том, что дорого. Л.,1984. Вклейка после с. 200.
Дарственная надпись на кн.: Марков С. Радуга века: Стихи. Л.,1946: «Анне Ахматовой, преклоняясь перед ее гением, решаюсь поднести эту скромную книгу. Сергей Марков». — Музей А. А. Инв. № 3650.
Июня 24
Телеграмма А. К. Тарасенкова - О. Ф. Берггольц: «Статья очень хороша. Принимаем. Подробности письмом. Твое письмо, стихи Ахматовой сегодня получил». —
Письмо А. К. Тарасенкова - О. Ф. Берггольц: «Получил твое письмо от 15. VI. Во-первых, по твоей статье «Военные стихи Анны Ахматовой». Статья прочтена всеми членами редколлегии, находящимися в Москве (Вишневский, Тихонов, полк<овник> Толченов, Тимофеев и я). Статья нам всем очень нравится. <...> Пойдет статья твоя в №10 (это ближайший, ибо №8-9 давно уже в производстве). Поправки мы себе позволили сделать самые незначительные и осторожные: <...> На стр. 9 вычеркнули строфу: «Так дни идут, печали умножая...» и т. д. (Не надо слишком много про бога!). <...> На стр. 13 вычеркнули по тем же мотивам: «Именно спокойная и уверенная «непоправимая любовь» к родине заставила Ахматову с такой искренностью молиться в 1915 году, в годы первой мировой войны: «Дай мне горькие годы недуга...» (до конца цитаты). Вот и всё. <...> Огромное тебе спасибо за присланные стихи Ахматовой. Попрежнему надеюсь, что ты пришлешь мне ее книжку тотчас по выходе. Я увлекся большой работой <...>. Она будет состоять из очень кратких <...> портретов 20 современных поэтов. <...> Уже написаны Пастернак, Сельвинский, Тихонов, Прокофьев, Симонов, Ахматова». — Там же. Л. 113.
Статья О. Ф. Берггольц «Военные стихи Анны Ахматовой» с авторской и редакционной правкой. — Там же. Оп. 14. Ед. хр. 37. Л. 58-92;
Июня 26
Телеграмма А. К. Тарасенкова - А. А.: «Очень прошу дать для журнала Знамя Ваши новые Ленинградские элегии. Жду ответа». — РГАЛИ. Ф. 618. Оп. 13. Ед. хр. 21. Л. 124.
Июня 28
«Поэмы без Героя»: «А. А. О<смеркину> дана 28 июня 1946. Фонтанный Дом. A». — Музей А. А. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 158.
Запись С. К. Островской: «У Ахматовой правлю ее рукопись «Нечета». Запятые». — Островская. С. 573.
Июнь
Договор А. А. с Ленинградским отделением Гослитиздата на издание сборника стихотворений «взамен договора №28 от 12 декабря 1944 г.» (3257 строк по 15 рублей за строку; 15 000 экз.). —
<Июня конец - июля начало>
Письмо О. Ф. Берггольц - А. К. Тарасенкову: «Однотомник А. А. тебе будет, будет, будет, ради Христа - не нуди. Он вот-вот выйдет, но т. к. они издают его очень пышно, то сохнет обложка - я же тут ни при чем. Кстати, А. А. на днях сдает в наш «Сов. писатель» очень интересную книжку - «Нечет», стихи 40-46 гг. Они обещают ее выпустить быстро - там должно быть много нового. Пришлю, конечно». — НМ. 1966. №11. С. 197-198. Книга «Нечет. Седьмой сборник стихотвррений Анны Ахматовой. 1936-1946» в то время не была издана. Рукопись ее была возвращена автору в 1952 г. Впервые издана по авторской рукописи: Анна Ахматова. Нечет. М., 2001.
Запись А. В. Любимовой: «Вчера была у Анны Андреевны после двухмесячного промежутка. Было исключительно хорошо. <...> Она прочла три стихотворения. «Надпись на портрете» (Вечесловой), «Подражание Блоку». <...> Дала прочесть, и я списала три вставки в поэму и новый эпиграф из «Макбета». <...> Показала недавно вышедшую книгу Есенина, однотомник, с надписью от С. Толстой-Есениной, его жены. <...> Ходили вместе в Дом писателей за карточкой на белый хлеб». — Восп. С. 430-431.
В газете «Вечерний Ленинград» напечатана заметка А. Максимова «Разговор с поэтом. Вышел в свет однотомник стихов Анны Ахматовой»: «Мы подошли к флигелю, расположенному в глубине двора-сада бывшего «фонтанного дома» Шереметьева, почти одновременно с посыльным из Гослитиздата: он нес Анне Андреевне Ахматовой сигнальный экземпляр только что вышедшего однотомника ее стихотворений. <...> - Лирический поэт так много рассказывает о себе в стихах, - говорит Анна Ахматова, - что кажется невозможным что-нибудь добавлять к ним в прозе. Вы спрашиваете, что я делала, над чем работаю? Попробую ответить последним своим стихотворением «Возвращение на родину», написанным несколько дней назад, в годовщину приезда из эвакуации в Ленинград. <...> Истекший год был для меня наполнен событиями, - продолжает Анна Ахматова. - Я много выступала в Ленинграде и Москве. К издаваемому в библиотеке «Огонька» сборнику моих избранных стихов написала автобиографию. Как мне сообщили, в Париже и Софии вышли в свет сборники моих стихов 1940-1945 годов». В составе заметки полностью опубликовано стих. А. А. «Нет, я не выплакала их...» (А1. С. 221-222)«Поэтесса А. А. Ахматова».
Июля 5
Дарственная надпись А. А. на машинописном экземпляре «Поэмы без Героя»: «Дана Ю. А. Б<ережновой>. 5 июля 1946. Фонтанный Дом». — Музей А. А. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 157.
Июля 6
«Литературной газете» №28 напечатана заметка «Памяти Александра Блока»: «7 августа 1946 года исполняется 25 лет со дня смерти Александра Блока. В ознаменование этой даты правление Ленинградского отделения Союза советских писателей создало комиссию, в которую вошли А. Ахматова, И. Груздев, <...> В. Жирмунский, председатель Блоковской комиссии Института литературы Академии наук СССР В. Орлов, А. Прокофьев».
Июля 9
Подписан к печати в издательстве «Правда» сборник А. А. «Избранные стихи. 1910-1946». Отв. ред. А. Сурков. Тираж 100 000 экз. («Библиотека «Огонька»). — Музей А. А. Инв. №603. Тираж был уничтожен по постановлению ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. Сохранились единичные экземпляры.
Выступление А. А. по Ленинградскому радио.
Воспоминания Г. П. Макогоненко: «Той же весной Анна Андреевна выступала с чтением стихов по Ленинградскому радио. После передачи она получила множество писем (писали на адрес радиокомитета).<...> И все благодарили за стихи. Одно из них, письмо рабочего Невдубстроя от 12 июля 1946 года я переписал: «Вчера я слышал достойную оценку вашей по форме скупой, а по содержанию и жизненности богатой поэзии. Слышал и ваш голос». — Об А. А. С. 270.
Июля 13
«Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945» (М. -Л.,1946): «Первый экземпляр этой книги - самóй Тане». — Воспр.: Фотобиография. С. 134.
Воспоминания Т. М. Вечесловой: «Прихожу к Анне Андреевне, у нее Фаина Григорьевна Раневская. <...> Замечаю на столике новый томик стихов Ахматовой. - Анна Андреевна, вышел? - Вышел,- отвечает она, улыбаясь. - Анна Андреевна, дайте почитать с собой. Мне надо уезжать сейчас, грузовик уходит, я верну вам в целости и сохранности. - К сожалению, не могу, это сигнал. Правда, завтра-послезавтра выйдет тираж, но сколько людей приходит ко мне посмотреть на книжку, потрогать ее... Тут на помощь пришла Фаина Григорьевна: - Анна Андреевна! Танюша больна <...>. Отдайте ей книгу, ведь завтра сборник будет у вас. Смотрела на меня Анна Андреевна своей загадочной улыбкой, и вдруг коротко и просто сказала: - Берите, Танюша, правда, ведь это сейчас вам нужно. Она сама подписала мне: «Певый экземпляр этой книги самой Тане. А. Ахматова». Прижав к себе книгу, счастливая, помчалась я к ожидавшей меня санитарной полуторке. ... В 1946 году сборник стихов Ахматовой не был издан. Кто-то из знакомых Анны Андреевны потом спросил ее: - Неужели Вечеслова не вернула вам эту уникальную книгу? На что она спокойно ответила: - Если бы она это сделала - я оскорбилась бы». — Восп. С. 463.
Июля 14
«При встрече Анна Андреевна сказала мне, что <Шервинские> ее приглашали на дачу в Старки, но пока всё так неопределенно, что она не знает, рассчитывать ли ей на это. <...> В этот день Анна Андреевна мне рассказала, что после возвращения из Ташкента готовился новый сборник ее стихотворений. Она уже получила на руки сигнальный экземпляр и, рассчитывая получить авторские, с легкостью отдала эту книгу <...> Тарасенкову по его просьбе. Но выход издания не состоялся, и она не получила авторских экземпляров этой книги». — Восп. С. 210 (с датой: 14. VI. 1946).
Июля 15
Дарственная надпись А. А. - Ф. Г. Раневской на своей фотографии: «Милой Фаине - дружески Анна Ахматова». — Воспр.: О Раневской. М.,1988. С. 40.
Письмо Л. С. Финкельштейн - Э. Г. Герштейн: «Спасибо Вам за сведения об Анне Андреевне. <...> На днях я к ней пойду». — Герштейн. С. 76.
Июля 23
Дарственная надпись А. А. на своей фотографии: «Флоре Сыркиной от этой пиковой дамы» —
<Июль>
Воспоминания Е. Серебровской: «В редакцию <газеты «Ленинградская правда»> пришел сигнальный номер томика стихов Ахматовой. Рецензию я заказала тотчас Дмитрию Евгеньевичу Максимову. Он написал ее, принес, вернул и книгу. Позволил мне перепечатать для себя принадлежащий ему список «Поэмы без героя». Я стала готовить рецензию к печати. Но опубликовать так и не смогла». — Звезда. 1988. №1. С. 181.
Рецензия Д. Е. Максимова на сборник «Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945»: «На днях Гослитиздат выпустил книгу стихотворений Анны Ахматовой. <...> Читатели найдут в ее новой книге, во многих вошедших в нее и не собранных до сих пор стихотворениях неявные до последних лет, прекрасные черты поэтического облика Ахматовой. И эти новые черты, до сих пор скорее подозреваемые, чем увиденные, тем более существенны, что они бросают на прежнюю поэзию Ахматовой как бы обратный свет. Они заставляют вглядеться в то, что прежде оставалось в тени. <...> Ответственные минуты истории, через которые пришлось пройти русскому народу, А. Ахматова встретила честно и достойно. <...> Новое содержание внесли в поэзию Анны Ахматовой годы войны и ленинградской блокады. <...> Мы вправе еще ожидать от Анны Ахматовой, сохранившей лирические сил своей молодости, железную дисциплину своего стиха и завещанную Пушкиным высокую культуру слова, и больших творческих достижений».
«Копия с черновика. Чистовая рукопись и корректура - где-то в архиве «Лен<инградской> правды». — Крюков А. С. Неопубликованная рецензия Д. Е. Максимова. // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Вып. III. Тверь, 1997. С. 153-157.
<Июль ?>
А. А. сдала в издательство «Советский писатель» рукопись сборника «Нечет». — Гончарова. С. 251.
«В последний день июля мне позвонил А. А. Прокофьев и просил вечером быть в «Астории», где Ленинград весьма торжественно принимал американцев, помогавших СССР во время войны. Все они были духовными лицами». — ЗК. С. 231.
Августа 6
А. А. присутствовала на Блоковском вечере в Пушкинском Доме.
«Она сказала, что накануне они были в Пушкинском Доме, в музее, где выставлена часть кабинета А. А. Блока, в том числе папироса, которую он не докурил и оставил в пепельнице. И она сказала: «Боже! До чего это противно! Нельзя делать культ вещей». — М. Козаков. Актерская книга. М.,1996. С. 19.
Августа 7
А. А. присутствовала на гражданской панихиде на могиле А. А. Блока на Волковом кладбище и выступала на вечере памяти Блока в Большом драматическом театре.
«Траурный митинг открыл Вл. Орлов. Анна Ахматова, В. Рождественский, Н. Браун, Ю. Герман, Е. Шварц, Г. Сорокин возлагают на могилу поэта венок от писателей Ленинграда.<...> Общегородской вечер памяти Блока состоялся в Большом драматическом театре имени Горького. <...> Вечер открывается вступительным словом Н. Брауна. Доклад о творческом и общественном пути Блока сделал В. Орлов. <...>Со стихами, посвященными Блоку, выступили Михаил Дудин и Анна Ахматова». —
Воспоминания З. А. Никитиной: «7 августа 1946 года я позвонила Анне Андреевне и сказала, что за ней заеду. Я заехала, и мы отправились на кладбище. С нами в машине случайно оказался И. Эвентов, при котором произошел следующий разговор. Анна Андреевна обратилась ко мне и сказала: - Правда ли, что Блоку установлен памятник из бесхозной скульптуры? Я ответила утвердительно. И вдруг Анна Андреевна сказала: - Зоя Александровна, если я умру и вы будете устанавливать памятник у меня на могиле - ни в коем случае не берите его из бесхозных скульптур. Я сказала: - Помилуй Бог, Анна Андреевна, не будет ли вам тогда всё равно? На что она, немного подумав, сказала: - Да, пожалуй, вы правы, мне будет всё равно. <...> Я сговорилась с Анной Ахматовой, чтобы отвезти ее в БДТ на вечер памяти Блока. Когда я приехала к ней домой, у нее сидели два человека, в том числе Раиса Беньяш, большими буквами записывавшая стихотворение Блоку, которое Анна Андреевна собиралась читать в театре (она хотела читать его без очков). Это стихотворение было: «Он прав, опять фонарь, аптека...». <...> Затем мы отправились в БДТ, где Анну Андреевну встретили как королеву, и как она вышла на сцену, чтобы прочесть стихи, театр встал и долго ей апплодировал». — М. Козаков. Актерская книга. М.,1996. С. 18-19.
Воспоминания А. В. Любимовой: «Когда председатель сказал: «Сейчас Анна Андреевна Ахматова прочтет стихи о Блоке», овация длилась минут 15, если не больше». — Любимова. Л. 26.
«В этот день - 7 августа 1946 года - по просьбе директора ленинградского Литфонда З. А. Никитиной я сопровождал Ахматову на Волково кладбище, или Волково поле, как привыкла говорить она. Машину предоставил нам Литфонд; я подъехал к Фонтанному Дому, зашел за Анной Андреевной. Всю дорогу мы ехали молча. <...> Анна Андреевна все время стояла у самой могилы, не сводя глаз с бронзового барельефа поэта. К этому дню она написала стихотворение «Памяти Адександра Блока». <...> Это стихотворение Ахматова прочла в тот же день на юбилейном вечере в Большом драматическом театре. По дороге с кладбища я пытался заговорить с Анной Андреевной о том, как хоронили Блока в 1921 году. <...> В машине она никак не реагировала на мои вопросы, но, когда мы въехали в усадьбу Фонтанного Дома, ей захотелось отдохнуть во внутреннем дворике. <...> И здесь она заговорила. Это не был последовательный, стройный рассказ. Анна Андреевна выхватывала из картины отдельные подробности, внося прежде всего поправки в то, что я знал из рассказов других и что укоренилось в легендах о похоронах. <...> В самом конце беседы мы перешли к делам мирским. Я поздравил Анну Андреевну с новой книгой, сигнальный экземпляр которой видел двумя днями ранее на столе у директора Ленинградского отделения Гослитиздата. Ахматова только усмехнулась. - Поздравлять рано,- сказала она. - У меня, знаете, дурное предчувствие». — Об А. А. С. 369-371.
Запись С. К. Островской: «Два вечера памяти Блока – Институт литературы и Горьковский театр. Ахматову водят как Иверскую, - буквально. Говорит: «Что это они так со мной? Даже страшно…». Болеет, сердечные припадки, но водку пьет, как гусар. <…> Ахматову встречают такой овационной бурей, что я поворачиваюсь спиной к сцене с президиумом и смотрю на освещенный (ибо не спектакль, а заседание) зал. <…> Слава одуряющая и странная, странная…». — Островская. С. 574.
Докладная записка заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрова и его заместителя А. Еголина секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову «О неудовлетворительном состоянии журналов «Звезда» и «Ленинград»: «На страницах «Звезды» культивируются упадочнические, ущербные настроения. Особенно ярко это выражено в стихах А. Ахматовой, И. Cадофьева, М. Комиссаровой (№1 за 1946 г.). Стихотворение А. Ахматовой «Вроде монолога» полно пессимизма, разочарования в жизни. Действительность представляется Ахматовой мрачной, зловещей, напоминающей «черный сад», «осенний пейзаж». Звуки города воспринимаются поэтессой как услышанные «с того света», «чуждые навеки». Симпатии и привязанность Ахматовой на стороне прошлого. <...> Необходимо утвердить новый состав редакционной коллегии журнала «Звезда», способный коренным образом улучшить работу журнала. Что же касается журнала «Ленинград», то дальнейшее его существование следует признать нецелесообразным. Проект постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» прилагается». —
Проект постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», представленный Отделом пропаганды и агитации: «На страницах ленинградских журналов культивируются упадочнические настроения. Стихи Ахматовой, Садофьева, Комиссаровой («Звезда» №1, 1946 г.) проникнуты тоской, пессимизмом, разочарованием в жизни». — Там же. Л. 2. Это - единственное упоминание имени Ахматовой в первоначальном проекте постановления.
<Августа 7 ?>
Воспоминания Д. А. Левоневского: «Ехали мы вшестером: В. Саянов, много лет редактировавший «Звезду», А. Прокофьев, Б. Лихарев, П. Капица, Н. Никитин и я. Зачем - никто не знал. <...> Протомились в неведении два бесконечно долгих дня». — Известия №142. 20 мая 1988 г.
Августа 9
Протокол № 272 заседания Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»: «Тт. Александров, Саянов, Лихарев, Прокофьев, Тихонов, Шароков, Вишневский, Попков, Сталин. 1) Поручить комиссии в составе тт. Жданова А. А. (созыв), Кузнецова А. А., Патоличева Н. С., Попкова П. С., Саянова В. М., Лихарева Б. М., Прокофьева А. А., Тихонова Н. С., Широкова И. М. и Вишневского В. на основе обмена мнениями на заседании Оргбюро разработать проект постановления ЦК ВКП(б) о коренном улучшении журнала «Звезда». 2) Считать необходимым прекратить издание журнала «Ленинград». — В официальном тексте протокола в числе участников заседания не названы П. Капица, Н. Никитин и Д. Левоневский, упомянутые в воспоминаниях Левоневского. По-видимому, они присутствовали, но не выступали на заседании.
Неправленная стенограмма заседания Оргбюро: «Прокофьев. <...> Я считаю, что не является большим грехом, что были опубликованы стихи Анны Ахматовой. Эта поэтесса с небольшим голосом, и разговоры о грусти, они присущи и советскому человеку. . Анна Ахматова, кроме того, что у нее есть старое имя, что еще можно найти у нее? Прокофьев. В сочинениях послевоенного периода можно найти ряд хороших стихов. Это стихотворение «Первая дальнобойная» о Ленинграде. СталинПрокофьев. Стихов на актуальную тему мало, но она поэтесса со старыми устоями, уже утвердившимися мнениями и уже не сможет, Иосиф Виссарионович, дать что-то новое. Сталин. Тогда пусть печатается в другом месте где-либо, почему в «Звезде»? . Должен сказать, что то, что мы отвергли в «Звезде», печаталось в «Знамени». Сталин. Мы и до «Знамени» доберемся, доберемся до всех». — Власть и художественная интеллигенция. М., 1999. С. 571-572.
«И вот мы в холле зала заседаний Оргбюро ЦК. Появляется запыхавшийся, веселый Алеша Сурков, здоровается с ленинградцами и каждому дарит книжечку Библиотеки «Огонька» с грустным портретом М. Зощенко на обложке. <...> Впереди за столом президиума - Сталин, Жданов, Александров. Остальные руководители - на своих местах в зале. Открыл заседание Жданов: <...> «В поэтических произведениях журнала <«Звезда»> рассеяно упадочничество и пессимизм... Вот Ахматова пишет - сплошная тоска о прошлом <...> Прошу высказываться». Первым слово взял В. Саянов. <...> Прокофьев заверил, что у ленинградцев есть силы, чтобы «поднять два журнала». Сталин резко перебил его. Сталин: - А как Ахматова? Кроме старого, что еще у нее есть? Прокофьев: - Она уже старая, ее не переделаешь... А вот «Знамя» печатает даже то, что мы отвергли из стихов Ахматовой. Сталин: «Доберемся и до них. <...> Кто не хочет перестраиваться, например Зощенко, пускай убирается ко всем чертям. Не нам же переделывать свои вкусы, не нам приспосабливать свои мысли и чувства к Зощенко и Ахматовой. Разве Анна Ахматова может воспитывать?» По утверждению собственного корреспондента «Известий» А. Ежелева, опубликовавшего в газете воспоминания Д. А. Левоневского под заголовком «Душное лето 46-го», «Ленинградский писатель и журналист Д. А. Левоневский <...> сделал запись заседания, после возвращения из Москвы прочитанную и уточненную другими писателями, бывшими на заседании в ЦК. Бывалый газетный репортер, он владел скорописью <стенографией?> и не мог не сознавать значения происходящего». — Известия №142. 20 мая 1988 г. С. 3.
Запись В. И. Дмитревского о беседе с А. А.: «Пользуюсь заданием испанской редакции журнала «Советская литература» - написать об Ахматовой, чтобы познакомиться с Анной Андреевной. Очень долго говорим с ней в этот вечер. <...> Прошу Анну Андреевну фотографию для напечатания в журнале. - Какую же Вам дать? - задумчиво говорит она. - Может быть стоит перепечатать мой портрет, написанный Модильяни? Я его очень люблю... Или дать вам мою последнюю фотографию? И вдруг решает: - Вот негатив. Я так и не собралась сделать с него оттиски. Во всяком случае, это нигде не было напечатано. Если нравится - возьмите. Я сделал четыре оттиска: два для Анны Андреевны, один для редакции и последний для себя». — РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 2. Ед. хр. 444. Л. 5.
Августа 10
«Культура и жизнь» напечатана статья Н. Маслина «О литературном журнале «Звезда»: «Критика должна была помочь Ахматовой наполнить ее поэзию живым содержанием современности, расширить рамки ее творчества. Но иначе думают С. Спасский и редакция «Звезды», опубликовавшие лирический цикл Ахматовой «Стихи разных лет». Эти стихи пессимистичны, субъективны, обращены к прошлому».
А. В. Любимова посетила А. А. «Пришла часа в три. Она лежала на диване в черном китайском халате, красивая, курила. У нее сидел литературовед В. Н. Орлов. <...> Принес ей деньги за выступление по радио». — Об А. А. С. 248.
Письмо О. Ф. Берггольц - А. П. Сухомлиновой: «Анна Андреевна держится хорошо, с только ей присущим достоинством, но сердце сильно сдало, пульс выпадает на каждом третьем ударе. В больницу же ложиться не хочет, ничего не слушает, когда ей говорят о необходимости позаботиться о здоровье». — Кн. обозр. 1989. 23 июня. №25.
Работа в аппарате ЦК ВКП(б) над проектом постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград».
Записка Г. Александрова - секретарям ЦК ВКП(б): «Представляю проект постановления». — РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 460. Л. 37.
Записка Г. Александрова - секретарям ЦК ВКП(б): «Посылаю Вам взамен разосланного ранее новый вариант проекта постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» — В этом же деле - черновые варианты текста постановления.
Август, до 14
И. Н. Пунина с двоюродной сестрой М. А. Пуниной уехала к родственникам в Ригу.
Воспоминания И. Н. Пуниной: «Незадолго до нашего отъезда, поздно вечером Акума пришла к папе в кабинет, и они долго <...> разговаривали почти шопотом: «Понимаете, Николаша, он предполагает... было совещание... - Ну, а что говорит NN? - Молчит. Совещание было. Не отрицает... Она говорит: не показывайтесь в Союзе, заболейте...». —
Н. Я. Мандельштам посетила А. А. в Ленинграде.
Воспоминания Н. Я. Мандельштам: «Я прочла постановление о «Звезде» и «Ленинграде» в Москве, только что вернувшись из Ленинграда, где я с недельку гостила у Ахматовой. <...> В 46 году мы с Ахматовой были еще сильными и крепкими и много ходили по городу. <...> Каждая прогулка начиналась с того, что, завидев нас, парочка, топтавшаяся у ворот, начинала прощаться. <...> Один из парней, отцепившись от своего мужского или женского двойника, направлялся вслед за нами. <...> Однажды вечером <...> из окна первого этажа <Фонтанного дома> вспыхнул такой белый и яркий свет, что я невольно закрыла глаза. <...> Очевидно, оболтусам приказали сфотографировать нас, чтобы узнать, кто приехал к Ахматовой». — Н. Мандельштам. Вторая книга. М.,1990. С. 302-305.
Августа 14
«О журналах «Звезда» и «Ленинград».
Августа 15
«Мне поручено Центральным Комитетом партии дать разъяснения решения ЦК от 14 августа о журналах «Звезда» и «Ленинград». Должен сказать, что этот вопрос на обсуждение Центрального Комитета поставлен по инициативе товарища Сталина, который лично ознакомился с состоянием этих журналов, читает их и предложил Центральному Комитету обсудить вопрос о недостатках в руководстве этих журналов. Товарищ Сталин лично принимал участие в Оргбюро ЦК, обсуждавшем этот вопрос и дал руководящие указания, которые легли в основу решения Центрального комитета партии, которые я обязан вам разъяснить». — Стенограмма (машинопись с правкой А. А. Жданова) - РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 1. Ед. хр. 802.
Конспект доклада А. А. Жданова на собрании писателей Ленинграда: «Ахматова является представительницей буржуазно-дворянской поэзии. Взбесившаяся барыня. Тематика ее поэзии - между будуаром и моленной. <...> Губы да зубы, груди да колени. Тоска. Одиночество. Зоологический индивидуализм. Искусство для искусства. Ковыряние в своих эмоциях. Внутреннее опустошение. Не откликалась ни на одно явление современности, стояла в стороне от народа. <...> Отравляет сознание. Популяризация Ахматовой - недопустима». —
«Справка начальника Управления МГБ <по> Ленинградской области Л. О. Родионова на Ахматову», переданная А. А. Жданову: « А. постоянно находится в стесненных материальных условиях, живет в бедно обставленной комнате, нуждается в одежде и обуви и испытывает недостаток в еде, потому что ее продовольственный паек, очевидно, используется и семьей Пуниных. Однако А. не предпринимает никаких шагов, чтобы улучшить свое материальное положение, ведет непритязательный, изолированный образ жизни, избегает участия в мероприятиях Союза писателей и не хочет давать публичных выступлений. На западе А. имеет большую известность и невероятную популярность. <…> Согласно информации, полученной Управлением, в 45-46 гг. цикл из ее поэм прозвучал по радио в Британии, были опубликованы статьи, восхваляющие ее поэзию, и подготовлено издание ее поэм в переводе на английский язык. <…> Известно, что во время войны А. получала продуктовые посылки от Европейской или Евро-Американской ассоциации помощи. Особого внимания заслуживает тот интерес, который проявил к А. первый секретарь Британского посольства в Москве Берлин. <…> Среди ближайшего окружения А. в Л<енинграде> - О. Берггольц, ее муж Макогоненко, поэт Спасский и А. Н. Орлов, профессор Института литературы». — Опубл. в переводе на английский язык: G. Dalos. The Guest from the Future. Anna Akhmatova and Isaiah Berlin. N. Y., 1999; в обратном переводе М. Козыревой - Ахматова и Берлин. С. 118.
Августа 16
Доклад А. А. Жданова на Ленинградском общегородском собрании писателей, работников литературы и издательств в Смольном. В прениях выступили В. М. Саянов, Н. Н. Никитин, П. И. Капица, Б. М. Лихарев, Л. А. Плоткин, А. А. Прокофьев и др. —
Воспоминания А. А. в записи Л. К. Чуковской (5 июля 1953 г.): «Утром, ничего решительно не зная, я пошла в Союз за лимитом. <...> Прихожу в комнату, где выдают лимит, и воочию вижу эпидемию гриппа: все барышни сморкаются, у всех красные глаза. Анна Георгиевна <Томан> меня спросила: «Вы сегодня, Анна Андреевна, будете вечером в Смольном?» Нет, говорю, не буду, душно очень. Получила лимит, иду домой. А по другой стороне Шпалерной, вижу, идет Миша Зощенко. Кто Мишеньку не знает? Мы с ним, конечно, тоже всю жизнь знакомы, но дружны никогда не были - так, раскланивались издали. А тут, вижу, он бежит ко мне с другой стороны улицы. Поцеловал обе руки и спрашивает: «Ну что же теперь, Анна Андреевна? Терпеть?» Я слышала вполуха, что дома у него какая-то неурядица. Отвечаю: «Терпеть, Мишенька, терпеть!» И проследовала... Я ничего тогда не знала». — ЛКЧ. II. С. 68-69.
«На «место преступления» был послан А. А. Жданов. На его доклад в Смольном был вызван Союз писателей in corpore <в полном составе - лат.>. Кроме того, в зале появились странного вида незнакомцы, которые заняли места между членами союза. Двери почему<-то> заперли и никого не выпускали (даже тех, кому стало дурно). Ко мне пришел некто и предложил 1 мес<яц> не выходить из дома, но подходить к окну, чтобы меня было видно из сада. В саду под моим окном поставили скамейку, и на ней круглосуточно дежурили агенты». —
Запись Л. В. Шапориной: «Писатели выступали один подлее другого, каялись, били себя в грудь, обвиняли во всем Тихонова, оставил-де их без руководства. Постановили исключить из Союза писателей Анну Ахматову и Зощенко. Их, к счастью, в зале не было». — Шапорина. Т. 2. С. 21.
«На другой день после этого собрания А. А. спокойная, статная, плавно поднималась по деревянной литфондовской лестнице. Встречные почтительно и робко жались к стене, давая ей дорогу. Смущенные служащие затаив дыхание сидели потупившись. Аня Капорина, с полными слез глазами, разговаривала с ней. Окончив свои дела, А. А., как всегда, приветливо распрощалась и не спеша направилась к выходу. <...> Слух о ее приходе, полном спокойствии и царственном самообладании <...> быстро перекинулся в здание Союза, перекочевывая из отдела в отдел. <...> Когда Анне Андреевне рассказали, что ее приход в Литфонд, спокойствие и приветливость с окружающими удивили, всколыхнули и восхитили все учреждение, она сказала: «Да Боже мой! Мне ровным счетом ничего не было известно. Утренних газет я не видела, радио не включала, а звонить мне по телефону, по-видимому, никто не решился. Вот я и говорила с ними, будучи в полном неведении о том, что обрушилось на мою седую голову». — Восп. С. 504.
«Теперь начинается новый трудный сезон. Он открылся вчера общегородским собранием писателей в актовом зале Смольного. Этому предшествовало совещание в Москве, в ЦК: были вызваны редакторы наших журналов (Саянов, Лихарев, Левоневский, Капица),Прокофьев, Никитин. С ними беседовал Сталин! Была поставлена резолюция, которую вчера огласил А. А. Жданов со своими комментариями. <...> Надо полагать, что теперь будет собрание (и не одно) в Союзе, где опять все это будет обсуждаться, и где будет произведена церемония исключения Зощенки и Ахматовой из Союза. Возможно, что там придется не только голосовать, но и выступать. Задача! <...> Голосовать за исключение я не могу. <...> Что делать - не знаю. Надо прямо сказать, что я не считаю государственным преступлением, если я не соглашусь с оценкой ЦК отдельных писателей или произведений, и что я считаю Зощенко и Ахматову крупнейшими русскими писателями». — Петербургский журнал. 1993. №1-2. С. 189-190.
Л. В. Горнунг посетил А. А. в Фонтанном Доме. «В квартире в это время не было никого, семья Пунина была на даче. <...> После чаю Ахматова предложила мне пройтись по Ленинграду, и мы пошли в Летний сад. <...> Анна Андреевна привела меня к скамейке, где невдалеке стояла статуя «Ночь». <...> В укрытии статуи «Ночь» <осенью 1941 г.> участвовала и Анна Ахматова, и об этом ей хотелось мне рассказать» — Восп. С. 210-212.
«литературной деятельности М. М. Зощенко и А. А. Ахматовой» на заседании правления Ленинградского отделения ССП. Председательствовший А. А. Прокофьев внес предложение «о выводе Зощенко и Ахматовой из всех выборных учреждений»; В. Н. Орлов: «Особая ответственность в данном случае возлагается на тех, кто печатал Анну Ахматову и выдвигал на первый план советской литературной жизни. <...> Конечно, Анна Ахматова в качестве члена правления и одного из руководителей ленинградской литературной организации - явление странное. Удивительно, что это не приходило нам в голову!»; Б. М. Эйхенбаум: «Я единственный седой человек, связанный с далеким прошлым, и для вас не будет неожиданностью то, что мне не так легко и просто отказаться от впечатлений и мыслей, которые связаны с именем Анны Андреевны Ахматовой, через влияние которой я прошел. Было бы ложью с моей стороны сказать, что неделю тому назад я думал так, а сейчас думаю иначе. <...> Я считаю, что предложение Александра Андреевича для меня в политическом значении абсолютно ясно. В остальных отношениях - для меня это большая и мучительная работа над самим собой, и в чисто литературном отношении еще не все абсолютно ясно»; В. М. Саянов предложил внести в резолюцию еще один пункт: «поставить перед общим собранием вопрос о дальнейшем пребывании в союзе Зощенко и Ахматовой». — Петербургский журнал. 1993. №1-2. С. 35-39.
Резолюция заседания правления (принятая единогласно): «2. В связи с тем, что поэтесса Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии, ее стихотворения, проникнутые духом пессимизма и упадочничества наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе, Правление ЛО ССП постановляет вывести А. А. Ахматову из состава правления ЛО ССП. 3. Вынести на общее собрание членов Союза советских писателей г. Ленинграда вопрос о дальнейшем пребывании Зощенко М. М. и Ахматовой А. А. в Союзе советских писателей». — Там же. С. 40.
«Я еще раз зашел к Ахматовой и пробыл у нее недолго. Анна Андреевна сказала, что за время ее пребывания в Ташкенте ее ленинградским друзьям, даже в условиях блокады, удалось сохранить один из рисунков Модильяни - карандашный ее портрет. Она показала мне его. Раньше, в двадцатых годах я его не видел. <...> У меня не хватало на билет до Москвы, и Анна Андреевна дала мне денег». — Восп. С. 213.
Августа 20
В газете «Культура и жизнь» №6 опубликованы выдержки «Из постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград»: «Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безидейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декаденства,- «искусства для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе. <...> ЦК ВКП(б) постановляет: 1) Обязать редакцию журнала «Звезда», Правление Союза советских писателей и Управление пропаганды ЦК ВКП(б) <...> обеспечить высокий идейный и художественный уровень журнала, прекратив доступ в журнал произведений Зощенко, Ахматовой и им подобных». В публикацию вошли первые 4 пункта постановления. Пункты 5 - 13, касающиеся организационных и кадровых вопросов Ленинградской партийной организации, не были опубликованы.
«Вчера было заседание правления Союза. <...> Выступали Саянов, Кратт, Орлов, Никитин, Рахманов, Н. Браун, Тимофеев-Еропкин. Мне тоже пришлось: я сказал о политической основе постановления, а о литературной стороне вопроса сказал: «Было бы никому не нужной ложью, если бы я сказал, что мне легко и приятно то, что сказано об Ахматовой и Зощенко». —
Письмо Л. Н. Гумилева – О. Н. Высотской: «Мама перманентно больна. Всю зиму простужалась, а теперь мучится сердцем». — Л. Н. Гумилев. Письма. СПб., 2008. С. 61.
Текст «Из постановления ЦК ВКП(б)» перепечатан в газете «Правда» №198.
«Опубликованное в номере шестом газеты «Культура и жизнь» и в газете «Правда» постановление о ленинградских журналах «Звезда» и «Ленинград» не подлежит перепечатке другими газетами и журналами. Начальникам Главкрайобллитов проследить исполнение. Основание: указание Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) (Т. Сатюков)». — ГАРФ. Ф. 9425. Оп. 2. Д. 87. Л. 25.
«Вернувшись в Москву 20 августа, 21-го я узнал о Постановлении ЦК от 14 августа о ленинградских журналах «Звезда» и «Ленинград». Писательская братия быстро отреагировала на это постановление и исключила Ахматову и Зощенко из Союза писателей. Писатели даже перестарались и лишили ее рабочей продовольственной карточки. Но это вызвало недовольство в верхах, и карточку Ахматовой возвратили». — Восп. С. 213.
Августа 22
«Правда» опубликованы сообщения: «Собрание актива Ленинградской партийной организации» и «Собрание писателей г. Ленинграда» и резолюции обеих собраний.
В газете «Правда» напечатана передовая статья «Самокритика - испытанное оружие большевизма»: «Упадочнические стихи А. Ахматовой - сплошное «воздыхание» по дореволюционному прошлому».
Августа 27
Приказ Уполномоченного Совета Министров СССР по охране военных и государственных тайн в печати К. Омельченко №42/1629-с: «§2. Приостановить производство и распространение следующих книг: Ахматова А. А. Стихотворения. 1909-1945 г. Гослитиздат. Ленинград, 1946. 340 стр. Тир. 10 000 экз. Ее же. Избранные стихи 1910-1946 г. Издательство «Правда». Москва, 1946. 48 стр. Тир. 100 000 экз.» —
Августа 28
Протокол №274 заседания Оргбюро ЦК ВКП(б). Утверждены «Вопросы, решенные опросом членов Оргбюро ЦК ВКП(б) 14 августа 1946 г. 1 г. О журналах «Звезда» и «Ленинград». — РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 274. Л. 7-11.
«Об Анне Андреевне сведения печальные: плохо с сердцем, совсем одна. Я не могу пойти после того, как принимал участие в голосовании». —
Запись Н. Н. Пунина: «Был в Тюрисеве - в доме отдыха Рабиса. Вечером 20-го сидел в комнате, играл в шахматы. Кто-то в углу произнес имя «Ахматова»; прислушался, что-то нехорошее; читали газету. Кончив партию, пошел за газетой. Думал, что это может плохо кончиться, но такого не ожидал.<...> В тот же день уезжали. Пришел домой, она была одна; похудела... Ну, я давно знал это ее состояние. Боялся, что с ней хуже. Ничего, держится». — Пунин. С. 404.
В газете «Культура и жизнь» напечатаны статья И. В. Сергиевского «Об антинародной поэзии А. Ахматовой» и резолюция общегородского собрания ленинградских писателей от 16 августа 1946 г.
Стих.: «Дорогою ценой и нежданной...» &mdsah; ; «Со шпаной в канавке...» — А1. С. 342.
«В Ленинград <из Риги с Мариной Пуниной> вернулись в самые последние дни августа. Акума лежала в большой комнате, ни с кем не виделась, не разговаривала. <...> На следующий месяц Акуме в Союзе писателей не дали никаких карточек. Она и не пыталась ни получить их, ни что-либо узнать. Николай Николаевич после очередного разговора с Акумой позвал меня к себе и сказал: «Я сговорился с Акумой, будем теперь питаться вместе на наши карточки». — Восп. С. 468.
<Августа конец ?>
Запись Ф. Г. Раневской: «Ее, величавую, гордую, всегда мне было жаль. Когда же появилось «постановление», я помчалась в Ленинград. Открыла дверь А. А. Я испугалась ее бледности, синих губ. Молчали мы обе. Хотела ее напоить чаем, отказалась. В доме не было ничего съестного. Я помчалась в лавку, купила что-то нужное, хотела ее кормить. Она лежала, ее знобило. Есть отказалась. <...> Потом стала ее выводить на улицу, и только через много дней она вдруг сказала: «Скажите, зачем великой моей стране, изгнавшей Гитлера со всей техникой, понадобилось пройти всеми танками по грудной клетке одной больной старухи». —
Воспоминания Н. Я. Мандельштам: «Я добрый час стояла в подворотне в Климентовском переулке, разговаривая с Пастернаком. Он отчаянно спрашивал меня, можно ли жить, если они уничтожат и Ахматову». — Н. Мандельштам. Книга третья. Париж, 1987. С. 114.
Сентября начало
«В начале сентября на несколько дней из Москвы приехала Нина Антоновна Ольшевская. При ней А. А. сжигала свои рукописи и бумаги. (Среди других рукописей она тогда сожгла написанное в прозе свое впечатление о послевоенном Ленинграде – «Моя с ним встреча»). Нина Антоновна, возвратившись в Москву, естественно рассказывала, в каком положении она увидела Анну Андреевну. И в Ленинграде не все смирились с постановлением. Больше других, рискуя всем, открыто помогала Ольга Федоровна Берггольц». —
Аня Каминская пошла в первый класс. А. А. часто водила ее в школу на Троицкую улицу. «Тогда она еще не боялась переходить через Невский». — Устный рассказ А. Г. Каминской. (1987. Февраль).
«Пробыла у Анны Андреевны три дня и привезла ее к нам в Москву. <...> А потом приехал из экспедиции Лева, и они вместе уехали в Ленинград». — Герштейн. С. 483.
В «Литературной газете» напечатана редакционная статья «За большевистскую идейность!»: «Декадентско-эстетские стихи Ахматовой находили гостеприимный прием и на страницах московских газет и журналов. <...> Это протаскивание вредной, упадочнической поэзии А. Ахматовой не могло не сказаться отрицательным образом на творчестве некоторых начинающих молодых поэтов».
Резолюция президиума Правления Союза советских писателей: «7) Исключить Зощенко М. М. и Ахматову А. А. из Союза советских писателей, как не соответствующих в своем творчестве требованиям § 2 Устава Союза, гласящего, что членами Союза советских писателей могут быть писатели, «стоящие на платформе советской власти и участвующие в социалистическом строительстве». — ЛГ. 1946. 7 сентября.
«Ленинградской правде» напечатана статья Т. Трифоновой «Об ошибках ленинградских коитиков»: «Критик-коммунист Е. Добин в своих восхвалениях Ахматовой не отставал от Сергея Спасского <...> или от Б. М. Эйхенбаума, оставшегося в оценке ахматовской поэзии на своих старых формалистических позициях».
Сентября 7
В «Литературной газете» напечатаны выступления Н. Асеева, В. Вишневского, В. Катаева, С. Михалкова, А. Суркова на заседании президиума Правления ССП. В. Вишневский: «Меня как редактора и как члена Союза советских писателей удивляет теперь то, что Ахматова сейчас молчит. Почему она не отвечает на мнение народа, на мнение партии? Неправильно ведет себя, сугубо индивидуалистически, враждебно»; А. Сурков: «Я должен признать, что потерял остроту идейной оценки литературных явлений».
Сентября 8
«Правда» напечатана резолюция президиума Правления ССП СССР от 4 сентября 1946 г.: «Орган Правления ССП «Литературная газета» нашла возможным напечатать 24 ноября 1945 г. интервью Ахматовой и ее портрет, а выступления Ахматовой в Москве, допущенные президиумом ССП, прошли в обстановке незаслуженного восхваления ее творчества».
Сентября 14
В «Ленинградской правде» напечатана статья Т. Трифоновой «Поэзия вредная и чуждая народу»: «Даже в стихотворении «Мужество» (1942 г.) Ахматова остается аполитичной и говорит лишь о сохранении «великого русского слова».
Сентября 17
«Ахматова не одинока как представительница пустой, безидейной поэзии, поэзии индивидуалистической, камерной. Возьмите творчество Пастернака. Его творчеству присущи также черты безидейности и аполитичности». —
Сентября 21
В газете «Правда» и в «Литературной газете» напечатана «сокращенная и обобщенная стенограмма» докладов А. А. Жданова на собрании партийного актива 15 августа и на собрании писателей в Ленинграде 16 августа 1946 г.
«Дружественная нам пресса нуждается в нашей информации по этому вопросу и в наших комментариях с тем, чтобы дать отпор враждебным выпадам. В виде опыта Совинформбюро поручило написать статью писателю Вс. Вишневскому». — РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 391. Л. 88.
«В настоящем виде статья не выполняет своего назначения». — Там же. Л. 98.
В «Правде» напечатана передовая статья «Благородные задачи советской литературы»: «Злобствующий пошляк и хулиган Зощенко и обломок дворянско-буржуазной упадочной поэзии Ахматова. Эти душевно опустошенные люди, циничные в своем безверии, не только появлялись в советских журналах, сея вокруг себя пессимизм, упадочничество, унылую скуку, но и стали претендовать на роль учителей советской молодежи. <...> В некоторых писательских кругах получила хождение нелепая теорийка о послевоенной «передышке», о мифическом праве литературы на «отдых» от идейности и политической определенности».
Дневниковая запись С. К. Островской: «Пьем у Ахматовой. Ольга <Берггольц>, Матадор <Г. Макогоненко>, я. <...> По радио и в газете - сокращенная стенограмма выступления Жданова. <...> А. держится прекрасно и, пожалуй, даже бесстыдно. «На мне ничто не отражается». Сопоставляет: 1922-24 - и теперь. Всё то же. Старается быть над временем». —
Выступление Б. М. Эйхенбаума на ученом совете в ИРЛИ. Его запись в дневнике: «Сказал, что мои выступления об Ахматовой были, очевидно, политической ошибкой, но, как и другие, я не представлял себе тогда этого». — ВЛ. 1987. №1. С. 158.
Сентября 28
«22-го ходила к Рыбаковым спросить об Анне Андреевне - больна. В субботу 24-го <...> пошла к ней. <...> Попала неудачно - в квартире была пожарная комиссия, она ходила с ней. Потом пришли какие-то двое - муж и жена <Г. Макогоненко и О. Берггольц ?> <...> По уходе комиссии она вышла к нам в переднюю. <...> Анна Андреевна взяла меня за плечи и почти вытолкнула: «Ко мне нельзя - ну как вы сами не понимаете?». — Восп. С. 432.
Запись Л. В. Шапориной: «Дилакторская рассказала мне следующее: Ахматовой позвонили, что к ней через полчаса придет секретарь Гарримана, профессор какой-то. Обстановка у А. А. убогая, никакого уюта, никаких вещей, на окнах разные занавески. Кое-как привели в порядок, она пригласила двух приятельниц и приняла профессора. Он говорил по-русски. Через некоторое время он опять приходит в 8 часов, сидит до 9, 10, 12. Ахматова не знает, что делать, ведь надо угостить человека. Хозяйство у нее общее с Пуниными – они легли спать, и дверь к ним закрыта. <…> Он просидел до 2 часов ночи». — Шапорина. Т. 2. С. 25.
«29-го позвонили из Союза и велели придти за ахматовской карточкой. Дали рабочую карточку за весь прошедший месяц». — Восп. С. 470.
Октября 3
«Сейчас кампания разраслась. <...> Выступили по этому вопросу 35 газет в Париже и 16 газет в провинции. <...> В литературном приложении к «Фигаро» прямо утверждалось, что решение ЦК о литературе это «политическая подготовка к войне». <...> Зощенко и Ахматову поднимают на щит, делают героями. <...> Некоторые французские коммунисты спрашивают: «Неужели положение настолько серьезно? Неужели идет политическая борьба писателей против советской власти? Неужели будут процессы писателей?». <...> Задают вопросы о личной судьбе Зощенко и Ахматовой: как они будут жить, не умрут ли с голоду? <...> Очень часто писатели, включая Арагона, и интеллигенты - члены французской компартии не понимают, зачем потребовалось вмешательство ЦК, да еще в «такой грубой форме». <...> «Юманите» не обмолвилось ни словом по этому вопросу. На мою просьбу выступить в печати Арагон ответил с усмешечкой: «Мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела». — РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 391. Л. 103-108.
Письмо Б. Л. Пастернака - О. М. Фрейденберг: «Экземпляр статьи <о переводах Шекспира> есть в злополучной вашей «Звезде» или «Ленинграде» (т. е. в их редакциях) у Саянова или Лихарева. <...> Мне хотелось бы, чтобы ты их прочла,- хотя с таким же пожеланием я уже обратился к Ахматовой и Ольге Берггольц». —
Октября 10
А. В. Любимова посетила А. А. «На площадке лестницы второго этажа на подоконнике играла маленькая Аня с какой-то девочкой. <...> Я спросила, есть ли кто дома, чтобы открыть мне дверь. Аня сказала: «Наклонитесь ко мне» и прошептала: «У Вас есть копейка? Вставьте в замок и поверните». Анна Андреевна лежала.<...> Она похудела, вид имеет болезненный. Было много докторов, находят аритмию - у пульса выпадает каждый третий удар, я тоже проверила. Но это, говорит, ничем не лечится. <...> Уходя, просила меня не прогонять - незачем и бесполезно». —
«по идеологическим вопросам»: «Во французских газетах помещено более 80 статей и заметок враждебного, критического или недоуменного характера. Даже такие известные коммунисты-журналисты как Арагон и Жан-Ришар Блок не дают отпора правым газетам по этим вопросам. Наш представитель тов. Михайлов вторично просит о присылке ему ряда контр-пропагандистских статей, написанных советскими писателями и критиками по этому вопросу». — РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 391. Л. 101-102.
Октября 13
Запись С. К. Островской: «У Ахматовой были фурункулы на голове. Теперь карбункул в носу. Вернулся из экспедиции Левушка; отношения между матерью и сыном тяжелые и странные. Завтра веду к ней хорошего врача». —
Октября 18
Запись С. К. Островской: «Неожиданная Ахматова, нарядная, веселая, первый визит после болезни». — Островская. С. 577.
«Замечательная прогулка с Ахматовой. <...> Говорит о себе: -Зачем они так поступили? Ведь получился обратный результат - жалеют, сочувствуют. <...> Зачем было делать из меня мученицу? Надо было сделать из меня стерву, сволочь - подарить дачу, машину». — Островская. С. 578.
Октября 27
«Ахм<атову> в больших дозах иногда не выношу совершенно. Лицемерка, умная, недобрая и поглощенная только и единственно собою». — Островская. С. 579.
А. А. подарила Г. П. Макогоненко рукопись: Анна Ахматова. Седьмой сборник стихотворений – Нечет (1936 – 1946). —
Ноября 5
Доклад А. А. Фадеева на собрании Общества культурной связи с СССР в Праге (стенограмма, направленная А. А. Фадеевым А. А. Жданову): «Что же касается Ахматовой, то Ахматова это поэт, можно сказать, старой России, последнее наследство декаденства, оставшееся у нас. Стихи ее полны пессимизма, упадка. Что общего они имеют с нашей советской жизнью, и почему мы должны воспитывать наше поколение, чтобы оно впоследствии поступило так, как многие буржуазные молодые люди во Франции в период истекшей мировой войны? <...> Так почему же мы должны мириться с тем, чтобы нашу молодежь развращала, заводила в тупик безверия, пессимизма и упадка госпожа Ахматова?». —
«Не так давно <…> я зашла к Анне Андреевне. У нее хороший вид, молодой голос. Я принесла последнюю книжку ее стихов «Из шести книг». Она мне подписала ее. <…> Вообще, по-моему, ее многие навещают. При мне пришла Раневская». — Шапорина. Т. 2. С. 32.
Ноябрь
Воспоминания Н. А. Роскиной: «Ахматова назначила мне свидание у Русского музея. С ужасным волнением я ждала ее на холодной скамейке, в плохую ноябрьскую ленинградскую погоду. Ахматова стала мне говорить, что с ней нельзя встречаться, что все ее отношения контролируются, за ней следят, в комнате - подслушивают; что общение с нею может иметь для меня самые страшные последствия. <...> Провожая Анну Андреевну, я взяла с нее слово, что она не будет меня отталкивать. Но когда мы стали прощаться у Фонтанного дома, на ее лицо вернулась каменная маска, и она едва кивнула мне, проходя в парадное». —
Декабря 7
Запись С. К. Островской: «Очень часто – Ахматова. С нею трудно». — Островская. С. 580.
«Была у А. А., взяла поломанные очки, чтобы отнести в починку. Она - на ногах, вчера выходила». — Об А. А. С. 248.
Декабря 31
Воспоминания Л. И. Левина: «Ольга пригласила Германа с женой Татьяной Александровной, Шварца с женой Екатериной Ивановной и меня. <...> В разгар застолья я заметил, что Ольга и Макогоненко о чем-то переговариваются. Оказывается, речь шла о том, чтобы пойти за Анной Андреевной Ахматовой. Это было условлено заранее и известно всем, кроме меня. <...> Макогоненко скучно было идти одному, и он предложил мне прогуляться с ним до Фонтанного дома. <...> Подойдя к дому, где жила Ахматова, Макогоненко оставил меня на улице, а сам вошел в дом. Через некоторое время он вернулся, ведя под руку Анну Андреевну. <...> Шла она нелегко, не могла справиться с дыханием. <...> Когда Ахматова вошла в комнату, все стояли с бокалами в руках. Анна Андреевна опустилась на подготовленное для нее место (не села, а именно опустилась). Шварц сказал тост в ее честь - на этот раз серьезно, без тени юмора. Новогодняя встреча продолжалась. Но течение ее неуловимым образом изменилось. <...> Только в поведении Ольги не ощущалось никакой перемены. Она вела себя с полной естественностью и свободой. Хлопотала вокруг Ахматовой, то накладывая ей салат, то наливая коньяк или водку. По всему было видно, что общение с Анной Андреевной давно стало для нее бытом, и сегодняшняя встреча за новогодним столом - лишь одна из многих других. <...> Казалось, все тосты за здоровье Ахматовой сказаны. Вдруг Герман потребовал, чтобы мы вновь наполнили бокалы. - Дорогая Анна Андреевна, - сказал он, вставая и вслед за собой поднимая всех нас. - Мы вас очень любим и хотим, чтобы вы услышали это еще и еще раз. Вы для нас всегда были и навсегда останетесь великим русским поэтом. В русской поэзии были Пушкин, Лермонтов, а теперь есть вы. Вы законная наследница их славы». —