1954
Января 7. Москва
Дарственная надпись на кн.: Гете И. В. Фауст. Перевод Б. Пастернака. Л.,1953: «Дорогому другу Анне Андреевне, моей великой знакомой, милой, бесконечно милой и еще более бесконечно бессмертной Ахматовой. Пастернак». — Музей А. А. Инв. № 3740.
Января 18
«Она здорова, соблюдает разгрузочные дни, красиво причесана, ухожена. <...> Вызвал Анну Андреевну в Москву здешний Союз по поводу предоставления ей квартиры. <...> Но дают ей всего лишь комнату - 10 метров в коммуналке». — ЛКЧ. II. С. 82-83.
Января 20
«Она припоминает и записывает свои стихи». — Там же. С. 83.
– А. А.: «Дорогая Анна Андреевна! Смотрите, что я для Вас тут нашел! Привет Вам от меня и Вашего замечательного китайца. (Он же открывает книгу на стр. 3-ей). Ваш Б. П.». — РНБ. Ф. 1073. № 942. Л. 5.
Января 25
Письмо Н. Я. Мандельштам – В. В. Шкловской-Корди (из Читы): «Позвоните Анне к Ардовым. Скажите, что я по ней скучаю». — Осип и Надежда. С. 330.
А. А. диктует Л. К. Чуковской письмо председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову. — Там же. С. 87.
Февраля 3
Письмо А. А. Смирнова - А. А. по поводу перевода ею стихотворений В. Гюго для его собрания сочинений. —
А. А. сочиняет вместе с Л. К. Чуковской второй вариант письма К. Е. Ворошилову. — ЛКЧ. II. С. 88-89.
Письмо архитектора Л. В. Руднева - К. Е. Ворошилову: «Поэт Анна Ахматова очень тяжело переживает разлуку со своим единственным сыном, историком, находящимся в лагере уже 5-й год. И это нехорошо отражается на ее творческой работе. Я Вас очень прошу, Клемент Ефремович, помочь в горе поэту Ахматовой». —
Письмо Л. Н. Гумилева – А. А.: «Очень я благодарен за твои открытки; ты, наконец, нашла стиль: ничего не понятно, но что жива – видно». — Звезда. 2007. № 8. С. 142-143.
Февраля 8
Письмо А. А. - К. Е. Ворошилову: «Глубокоуважаемый Климент Ефремович! Умоляю Вас спасти моего единственного сына, который находится в исправительно-трудовом лагере (Омск, п/я 125) и стал там инвалидом. <...> О том, какую ценность для советской исторической науки представляет его научная деятельность, можно справиться у его учителей - директора Государственного Эрмитажа М. И. Артамонова и профессора Н. В. Кюнера. <...> До самого последнего времени я, несмотря на свое горе, была еще в состоянии работать - я перевела для юбилейного издания сочинений Виктора Гюго драму “Марьон Делорм”, и две поэмы великого китайского поэта Цюй-юаня. Но чувствую, что силы меня покидают: мне больше 60-ти лет, я перенесла тяжелый инфаркт, отчаяние меня разрушает. Единственное, что могло бы поддержать мои силы - это возвращение моего сына, страдающего, я уверена в этом, без вины». —
Воспоминания Э. Г. Герштейн: «На столе у Ахматовой уже лежал проект письма, составленный Лидией Корнеевной Чуковской. Мы повозились с текстом дополнительно, после чего я повезла его к Рудневу. <...> Руднев при мне позвонил по телефону личному адъютанту Ворошилова, <...> спросил, возьмется ли тот передать ее письмо прямо в руки Ворошилову. Адъютант согласился. Руднев при мне же написал Ворошилову от себя. <...> На следующий день мы отправились с Анной Андреевной к будке у Троицких ворот Кремля, где, предъявив свой паспорт, Ахматова передала конверт с обоими письмами условленному лицу из комендатуры». — Горизонт. 1989. №6. С. 57.
Февраля 12
Резолюция К. Е. Ворошилова на письме А. А.: «Руденко Р. А. Прошу рассмотреть и помочь». —
Февраля 13
Дарственная надпись на сборнике «Белая стая» (СПб., 1918): «Адольфу Абрамовичу Пиковскому. Анна Ахматова». — Выставка. 1989. С. 14.
Февраля 20
— ЛКЧ. II. С. 90.
Запись К. И. Чуковского: «У Всеволода Иванова. (Блины). Встретил там Анну Ахматову впервые после ее катастрофы. Седая, спокойная женщина, очень полная, очень простая. <...> О своей катастрофе говорит спокойно, с юмором». — Чуковский. II. С. 211.
<Апреля 7>. Москва
Запись А. А. на авторизованном списке «Поэмы без героя», подаренном «Дому Ардовых» 27 апреля 1946 г.: «Окончила в День Благовещенья 1954». — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 4. Ед. хр. 8. Л. 5.
Апреля 18
Письмо Б. Л. Пастернака - А. А. (из Москвы в Ленинград): «Дорогая Анна Андреевна! Вы ужасно требуетесь здесь. Отчего Вы к нам не едете? <...> Если Вам грустно, то на фоне моих настроений густота Ваших на два, на три оттенка просветлеет. Нейгауз страшно горд, что Вы были на его концерте, и рассказал, как низко он Вам поклонился с эстрады». —
Апреля 21
Письмо Л. Н. Гумилева – А. А. (из лагеря в Омске): «У нас огромные изменения к лучшему: разрешены письма и свидания <…> Если ты сможешь приехать в Омск, напиши мне». — Звезда. 2007. № 8. С. 144-145.
Апреля 22
«Многоуважаемой Анне Андреевне Ахматовой от переводчика. В. Панасюк». — Музей А. А. Инв. № 3642, 3643.
Мая 4
Письмо Л. Н. Гумилева – А. А.: «Я тебя очень люблю и очень хочу тебя видеть, но на свиданье ко мне не приезжай, т. к. условия свиданья таковы, что ничего, кроме расстройства от этого не воспоследует». — Звезда. 2007. № 8. С. 145-146.
Мая 5
Встреча с английской студенческой делегацией в ленинградском Доме писателей.
«В апреле этого года в Ленинград приехала делегация английских студентов и пожелала встретиться с Зощенко и Ахматовой. А. А. всячески отказывалась от этого свидания, когда из Союза писателей ей позвонили об этом; «посадите вместо меня какую-нибудь старушку», - просила она, но все же пришлось идти. В зале на эстраде стояло только три стула – для Саянова, Зощенко и Ахматовой. Среди англичан были, по-видимому, знающие русский язык, так как они попросили, чтоб им дали возможность разбиться на группы и лично поговорить с писателями, которые их интересуют. На это им ответили отказом, они могут говорить только через переводчика. Они спросили Зощенко, как он отнесся к словам Жданова и к постановлению 46-го года, и принесли ли они ему пользу. Зощенко ответил, что он ни с чем не был согласен. <…> Его слова были встречены громом аплодисментов. То же самое спросили у А. Ахматовой. «Зачем я буду выносить сор из избы, все эти люди – враги нашей страны», - подумала она и коротко ответила, что согласна и с тем и с другим. Гробовое молчание было ответом на ее слова. <…> В заключение англичане сказали: «Запрещенные у вас произведения Ахматовой и Зощенко пользуются у нас большим успехом», Этот случай вызвал много толков, одни обвиняли Ахматову в трусости, другие превозносили ее патриотизм». — Шапорина. Т. 2. С. 272.
Рассказ А. А. в записи Л. К. Чуковской: «Я позвонила в Союз, Зуевой, заказать билет в Москву. Ее нету. <...> Незнакомый голос кричит: “Анна Андреевна? А мы вам звоним, звоним! Вас хочет видеть английская студенческая делегация, обком комсомола просит вас быть”. Я говорю: “больна, вся распухла”. (Я и вправду была больна). Через час звонит Катерли: вы должны быть непременно, а то они скажут, что вас удавили. (Так прямо по телефону всеми словами). Я предложила выход: найти какую-нибудь старушку и показать им. Вместо меня. Но она не согласилась. За мной прислали машину. <...> Англичан целая туча, русских совсем мало. Так сидит Саянов, так Зощенко, так Дымшиц, а так я. <...> Они спросили: изменилась ли литературная политика по сравнению с 46 годом? Отвечал Дымшиц. Мне было интересно услышать, что нет, ни в чем не отошли. Тогда отважные мореплаватели бросились в наступление и попросили m-r Зощенко сказать им, как он относится к постановлению 46 года? Михаил Михайлович ответил, что сначала постановление поразило его своей несправедливостью, и он написал в этом смысле письмо Иосифу Виссарионовичу, а потом он понял, что многое в этом документе справедливо... Слегка похлопали. Я ждала. Спросил кто-то, <...> как относится к постановлению m-me Ахматова? Мне предложили ответить, Я встала и произнесла: “Оба документа - и речь товарища Жданова, и постановление Центрального Комитета партии - я считаю совершенно правильными”. Молчание. По рядам прошел глухой гул. <...> Потом кто-то из них спросил: “Известно ли вам, что у нас пользуются большой популярностью именно те произведения m-me Ахматовой, которые здесь запрещены?” Молчание. Потом кто-то из русских сказал переводчице: “Спросите их, почему они хлопали Зощенке и не хлопали m-me Ахматовой?” “Ее ответ нам не понравился...” - или как-то иначе: “нам неприятен”». —
«Делегация из Оксфорда пожелала встретиться с опальными писателями Зощенко и Ахматовой. Ахматовой позвонили из Союза писателей и просили принять участие во встрече. Мысль о том, что ей придется ворошить прошлое, едва ли могла ее обрадовать, и она спросила с надеждой, нельзя ли “найти какую-нибудь другую старушку и показать им”. Во время встречи они с Зощенко сидели напротив оксфордской группы. Присутствовали и представители Союза писателей. Ахматову спросили, что она думает о постановлении Центрального Комитета. Но она, твердо уверенная, что не дело иностранцев задавать подобные вопросы, ответила просто, что согласна и с постановлением и с докладом Жданова. Больше ей вопросов не задавали. Зощенко не сумел так просто справиться с настырными иностранцами и пустился в объяснение своих истинных чувств, чем только еще больше навредил себе». — Хейт. С. 176.
«На встрече писателей Зощенко и Ахматовой с оксфордскими студентами сидевший рядом с ней партийный литературный критик А. Л. Дымшиц успел шепнуть ей, что разгромное постановление 1946 года сохраняет свою полную политическую силу. Я помню, как сокрушалась тогда Анна Андреевна из-за того, что не могла предупредить об этом Михаила Михайловича: он был отделен от нее сидящими в том же ряду другими сановными писателями. Нельзя же было к нему подойти на виду у всей публики». — Герштейн. С. 350.
А. А. читает Л. К. Чуковской новые куски «Поэмы без героя»; рассказывает о встрече с английскими студентами. В гости к А. А. пришел Б. Л. Пастернак. «Анна Андреевна собирается в Болшево. На ее письма и заявления о Леве ответа нет». — ЛКЧ. II. С. 92-97.
Мая 15
Л. К. Чуковская навестила А. А. «Она нездорова. Лежит... Тревожится за Михаила Михайловича». Разговор о Есенине. «Ни я, ни вы - мы его не любим, - сказала Анна Андреевна. - <...> Но понимаю, что это сильно действующая теноровая партия. Известному кругу людей он заменил Надсона». —
Мая 16
А. А. посетила Л. К. Чуковскую. «Может быть, единственное хорошее, что случилось со мной в этом году,- сказала она,- это что книга не вышла». «От меня она поехала к Липскерову». — Там же. С. 98-101.
Мая 26
«- Ира и Аня единственные люди на земле, которые говорят мне «ты». Я рада. Как в детстве». — Там же. С. 101.
Письмо А. А. Смирнова - А. А. с замечаниями по тексту ее переводов стихотворений В. Гюго для его собрания сочинений (тт. 12 и 13). — РНБ. Ф. 1073. №997. Л. 3-4.
«Дорогая моя, посылаю тебе 400 рб. Заплати Анне Миновне, за квартиру, телефон и т. д. Остальные тебе и Ане на орехи». — Звезда. 1996. №6. С. 139.
Мая 29
Запись Л. В. Горнунга: «Зашел к Анне Андреевне на Большую Ордынку. Давно с ней не видался, больше двух лет. <...> Ахматова рассказала, что 8 июня едет в санаторий «Болшево» в третий раз. Никакой книги ее стихов пока не предвидится. Сейчас занимается переводами. Гослитиздат предлагает ей переводы китайского поэта восьмого века Ли-Бо». — Восп. С. 214.
А. А. навестила больную Л. К. Чуковскую. «Анна Андреевна какая-то затуманенная, будто не в себе, хотя спокойная, ровная. Говорила, что в страшном состоянии Борис Леонидович, что он звонил ей с безумной речью, а потом пришел - торжественный, горький». — ЛКЧ. II. С. 101-102.
Июня 2
Телеграмма А. А. - Г. А. Шенгели (из Москвы в Керчь): «От всего сердца поздравляю сегодняшним днем поэта и друга». —
Письмо Л. Н. Гумилева – А. А.: «Здесь свиданье дают на 2 часа, между двух солдат. Ради этого приезжать не стоит». — Звезда. 2007. № 8. С. 146.
Июня 11
Договор А. А. с Государственным издательством Молдавии на перевод стихов П. Крученюка. —
Июня 12
Письмо Л. Н. Гумилева – А. А.: «Твои письма меня очень радуют. После долгих поисков ахматовская эпистолярная форма найдена, так и пиши мне впредь». — Звезда. 2007. № 8. С. 147.
Июня 13
«Очень рада, что ты наконец поехала в санаторий. Отдыхай и не волнуйся». — Звезда. 1996. №6. С. 140.
Июня 14
Центральная комиссия по пересмотру уголовных дел отказала А. А. Ахматовой в ее ходатайстве о пересмотре решения Особого совещания при МГБ СССР по делу Л. Н. Гумилева см. 1954 июля 6.
Письмо А. А. Смирнова – А. А. по поводу ее переводов стихотворений В. Гюго: «Ваши поправки привели всё в окончательный порядок. Как легко и быстро Вы всё это сделали! Я всё вписал. Хочется еще поработать с Вами! Том драм Гюго (с Вашей “Марьон Делорм”) вероятно сдам в “Искусство” только осенью». —
Июня 15
Договор А. А. с Латвийским государственным издательством на перевод стихов Я. Райниса. — РНБ. Ф. 1073. №44.
Июня 16
«Анна Андреевна в Болшеве. Я была у нее накануне отъезда. Кажется, она уехала 10-го». — ЛКЧ. II. С. 102.
Июня 27
Докладная записка секретаря Ленинградского обкома КПСС Н. Казьмина в отдел науки и культуры ЦК КПСС : «5 мая в Доме писателей имени Маяковского г. Ленинграда была организована встреча ленинградских писателей с делегацией английских студентов. Делегация выразила пожелание, чтобы на встрече присутствовали писатели Зощенко и Ахматова. На беседе с английскими студентами присутствовали: Саянов, Чирсков, Дымшиц, Катерли, Панова, Орлов, Чепурнов, секретарь парторганизации Ленинградского отделения Союза советских писателей Луговцов, секретарь горкома ВЛКСМ Бусько и несколько работников обкома и горкома комсомола. Беседа продолжалась в течение трех с половиной часов. <...> Был задан вопрос Ахматовой и Зощенко в таком плане: вот в докладе Жданова вас критиковали - как вы считаете, не вступая в сделку со своей совестью, эта критика была правильной или нет? Зощенко ответил, что с критикой был не согласен, о чем он и написал в свое время письмо И. В. Сталину. <...> Ответ Зощенко был встречен аплодисментами со стороны английской делегации. Второй выступила Ахматова. Она лаконично заявила, что постановление ЦК правильное и критика тоже. “Так я поняла раньше. Понимаю и теперь”. В ответ аплодисментов не было». — ВЛ. 1993. Вып. 2. С. 229-231.
– А. А.: «Теперь, как видишь, я пишу тебе настолько регулярно, что ты не успеваешь отвечать. Последняя твоя открытка от 10 июня, где ты пишешь о поданной жалобе, весьма меня взбудоражила. <…> Если бы ты написала мне, когда ты ожидаешь результата этого дела». — Звезда. 2007. № 8. С. 148.
Июля 6
Докладная записка генерального прокурора СССР Р. А. Руденко председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову: «Произведенной проверкой по обвинению Гумилева Льва Николаевича установлено, что он 13 сентября 1950 года бывшим Особым совещанием при МГБ СССР был осужден за принадлежность к антисоветской группе, террористические намерения и антисоветскую агитацию к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет. <...> Ахматова в жалобе на Ваше имя написала, что предъявленное Гумилеву Л. Н. обвинение на следствии не подтвердилось, однако это ее утверждение не соответствует действительности. Исходя из того, что Гумилев Л. Н. осужден был правильно, Центральная Комиссия по пересмотру уголовных дел 14 июня 1954 года приняла решение отказать Ахматовой А. А. в ее ходатайстве о пересмотре решения Особого Совещания при МГБ СССР от 13 сентября 1950 года по делу ее сына - Гумилева Льва Николаевича». — Герштейн. С. 349.
«Истории русской литературы» (главный редактор Н. Ф. Бельчиков, ответственный редактор тома А. С. Бушмин). В разделе, посвященном акмеизму, А. А. Волков пишет: «Акмеисты выразили идеи, характерные для всего фронта буржуазной поэзии 910-х годов, и сделали их знаменем своей организационно оформленной школы. <...> Лейтмотив поэзии Ахматовой - тоска по уходящему прошлому, ощущение распада и запустения того быта, который ей близок и дорог. Главный мотив ее стихов - любовь, вызывающая муки ревности. Религиозные мотивы, которым Ахматова отдает щедрую дань, выступают в ее стихах в домашнем, сниженном плане, являются составной частью интимного быта. Многие стихи Ахматовой воспринимаются как интимный мещанский дневник. <...> Слова А. А. Жданова, охарактеризовавшего акмеизм как реакционное литературное течение, <...> раз и навсегда кладут конец всяческим попыткам оживить наследие и традиции акмеизма в советской литературе». — С. 774-778.
<Июль ?>
Воспоминания Э. Г. Герштейн: «Уже летом В. Е. Ардов мне сказал, что письмо на имя Ахматовой пришло. Но оно было не из Верховного Совета, а из Прокуратуры СССР, которая извещала “гражданку Ахматову”, что для пересмотра приговора Гумилеву нет оснований. Ардов хотел скрыть от Анны Андреевны этот казенный отказ. <...> Обсуждая очередной вариант ходатайства перед правительством, я так повела речь, что Анна Андреевна сама спросила: “А может быть, уже есть отказ?” Я подтвердила и протянула ей письмо. Анна Андреевна вся подобралась, лицо ее стало жестким и отчужденным. После этого она более недели была больна и не хотела меня видеть. <...> С тех пор Анна Андреевна прониклась убеждением, что подавать ходатайства от своего имени ей не следует. <...> Между тем, не зная о первом отказе и не понимая политического положения Ахматовой, некоторые люди распускали слухи, что Анна Андреевна бездействует и не хочет хлопотать о сыне». —
Августа 29
Л. К. Чуковская навестила А. А. в Доме творчества в Голицыне. — ЛКЧ. II. С. 102-104.
Воспоминания Н. И. Ильиной: «Лето 1954 года я проводила в подмосковном поселке Голицыно, где снимала комнату, а столовалась в Доме творчества писателей. <...> Ахматова появилась во время обеда, сопровождаемая красивой, смуглой и стройной женщиной средних лет <Н. А. Ольшевской>. <...> Наши оживленные застольные беседы замолкали с ее появлением. Никто не решался болтать при ней всё, что приходило в голову. <...> В ее молчаливости, в посадке головы, в выражении лица, во всем облике было нечто, внушавшее каждому почтение и даже робость. Шли последние дни августа. <...> Нина Антоновна Ольшевская из Москвы не возвращалась, и вместо нее я стала каждый день гулять с Анной Андреевной. <...> Она ходила медленно и, начиная задыхаться, останавливалась. Без провожатого, без руки, на которую можно опереться, Ахматова, видимо, ходить не могла». —
Сентября 5
Письмо Л. Н. Гумилева - А. А. (из лагеря в поселке Карабас Карагандинской области): «Дорогая, милая мамочка, получил я твою открытку, где ты сообщаешь, что едешь отдыхать в Голицыно. <...> Что хлопоты твои не увенчались успехом - понятно: ты пошла по неверному пути. <...> Единственный способ помочь мне - это не писать прошения <...>, а добиться личного свидания у К. Е. Ворошилова или Н. Хрущева». — Звезда. 1994. №4. С. 176-177.
Сентября 14
«Благодарю Вас за Вашу милую заботливость обо мне, хотя удивлен, как Вам и маме не надоело мое вечное неблагополучие». — Герштейн. С. 353.
Сентября 15
Письмо С. В. Шервинского – А. А. о переводе цикла стихов Я. Райниса «Слова змеи». — РГАЛИ. Ф. 1364. Оп. 3. Ед. хр. 228. Л. 1. (Копия)
Письмо А. А. - Л. Н. Гумилеву (из Ленинграда): «Дорогой сынок мой Лёвушка, сейчас получила твое письмо от 5-го сент. <...> Лежу - простужена - болит горло и голова. <...> Я очень печальная, и у меня смутно на сердце. Пожалей хоть ты меня». —
Сентября 22
Запись Л. В. Шапориной: «Была у меня на днях Анна Андреевна, недавно приехавшая из Москвы. Она, пожалуй, еще пополнела, немного постарела». —
Октября 2
Письмо А. А. - Э. Г. Герштейн: «В понедельник у меня начался озноб. t° 39,1. <...> Пенициллином сбили жар, но я до сих пор совсем больна. Работать не могу - слабость, удушье. Скорей всего это реакция на огорчения разного рода». — ВЛ. 1989. №6. С. 261.
Октября 6
«Милый Николай Иванович, очень огорчена вестью о Вашей болезни, тем более, что по своему опыту знаю, как редко сердечников укладывают в постель. Обычно врачи боятся отека легких и не позволяют лежать». — ВЛ. 1989. №6. С. 244.
Октября 12
Дарственная надпись на публикации стихов в сборнике «Русская советская поэзия» (М.,1954) : «Милой Оле Рыбаковой от старого друга А. Ахматовой». — Собр. О. И. Рыбаковой.
Письмо Л. Д. Большинцовой-Стенич – А. А. Приглашает А. А. пожить у нее в Сокольниках (ул. Короленко, 7, кв. 114). «В квартире у меня тепло, светло и много простору. Я бы так за Вами ухаживала, дорогая. Не мешала бы Вам. Всё дело только в пятом этаже». — РНБ. Ф. 1073. № 746. Л. 1.
Ноября 2
Письмо С. В. Шервинского – А. А. Просит ее дополнительно перевести несколько стихотворений Я. Райниса. Часть из них уже переведена М. С. Петровых, но она не возражает, чтобы А. А. и их перевела. —
Ноября 9
Письмо Л. Н. Гумилева - А. А. (из лагеря в Омске): «Хорошо, что ты не пишешь бессмысленных ободрений, но если предпримешь что-нибудь реальное, обязательно поставь меня в известность». —
Ноября 15. Ленинград
«Огонек» (1950, №36): «Милой Оле Рыбаковой на память об Ахматовой». — Собр. О. И. Рыбаковой.
Ноября 19
Письмо А. А. - Л. Н. Гумилеву: «Я снова провалялась целую неделю. <...> Про Ань Лу-шаня (VIII в.) спрашивать никого не пришлось: я сама натолкнулась на него в книге Фицджеральда. <...> Посылку тебе не приняли в Павловске, и Аристид был так добр, что отправил ее из Луги 16 ноября. <...> У меня был Яков Маркович, читал свои переводы - это он наладил отправку посылки и просил передать тебе привет. <...> Это письмо тоже пролежало несколько дней - сегодня уже 24-ое». — Звезда. 1994. №4. С. 179-180.
«Записка Никиты Муравьева “Мысли об истории государства Российского” Н. М. Карамзина» (ЛН. 1954. Т. 59): «Дорогой Анне Андреевне Ахматовой на память о беседах, связанных с Пушкиным и вопросами русской истории от И. М.» — Томашевская рассказывает. С. 184.
<Ноябрь-декабрь ?>
Воспоминания А. К. Анаксагоровой: «В конце 1954 года стал вопрос о помещении Н. А. Эссен в больницу хроников. Для этого надо было сдать комнату Н. Эссен. Тогда А. А. Ахматова предложила мне сдать мою комнату на улице Восстания <...> и поселиться у них на улице Красной Конницы, где мы прожили с семьей А. А. А. до мая 1961 года. <...> Я называла нашу квартиру «Дом открытых дверей». Все пять комнат выходили в коридор; двери не закрывались. Внешне А. А. А. была величава, но в общежитии проста». —
Декабря 3
Подписан к печати 30-й том Большой советской энциклопедии (изд. 2-е); в нем помещена статья «О журналах “Звезда” и “Ленинград”»: «Постановление ЦК ВКП(б) “О журналах «Звезда» и «Ленинград»” сыграло большую роль во всей идеологической работе партии в послевоенный период. Оно явилось программой повышения идейно-художественного уровня советской литературы и искусства».
Декабря 7
«Только родители, дети и зарегистрированные жены имеют право на свидание, так что ко мне может приехать только мама. Но поднимать маму на такую дорогу, без ночлега в Омске, ради 2 часов, невозможно. Кроме того мой внешний вид только расстроит ее. Поэтому я решил не тревожить ее понапрасну». —
Декабря 15-26
В Москве заседает Второй Всесоюзный съезд писателей. А. А. - делегат съезда.
«Мне позвонил Виктор Ефимович Ардов: Ахматова в Москве, приехала делегатом на Второй съезд писателей, живет в гостинице, но в данный момент находится у Ардовых и выражает желание меня видеть. <...> И вот я в квартире Ардовых. <...> Посторонних в тот вечер, кроме меня, кажется, никого не было, а народу много: Алеша Баталов с женой Ирочкой, сыновья Ардовых Миша и Боря, сам Ардов, Нина Антоновна, Анна Андреевна... Меня сразу включили в обсуждение цвета и фасона нового платья Анны Андреевны. <...> Ардов обращался с Анной Андреевной бесцеремонно. <...> Нина Антоновна спрашивала с грубоватой заботливостью: “Лекарства опять не приняли?” Отодвигала масло: “Хватит, вам больше нельзя”. Мальчики были весело-почтительны. Анна Андреевна была совершенно другой, чем в Голицыне, смеялась на шутки Ардова, и чувствовалось, что она привязана к Нине Антоновне и к мальчикам и что в этом доме ей хорошо. Через несколько дней я навестила Анну Андреевну в гостинице «Москва», где Ахматова занимала большой двухкомнатный номер, деля его с какой-то ленинградской писательницей, тоже делегаткой съезда». —
«На съезде в конце декабря 1954 года Анна Андреевна начала осторожно вести хлопоты о Лёве. Она переговорила с Эренбургом. Он взялся написать лично Н. С. Хрущеву, приложив к своему депутатскому письму ходатайство академика В. В. Струве. Но Лев уже никогда не мог освободиться от ложного убеждения, что на съезде его мать упустила единственную возможность просить за сына». — Герштейн. С. 324-325.
«Сижу один раз со Шварцем в нашем ресторане <в гостинице “Москва”>. Обедаем. К нашему столику подсаживается Городецкий: “Анна Андреевна, разрешите представить вам моего зятя”. - “Пожалуйста”. Ушел за зятем, возвратился: “Анна Андреевна, он говорит, что ему неохота знакомиться с контрреволюционной поэтессой”. Я ответила ангельским голосом: “Не огорчайтесь, Сергей Митрофанович, зятья - они все такие”. Не правда ли, я его перехамила?.. Через несколько дней я, чтобы похвастать, рассказала всю историю Эренбургу. Он спрашивает: “А что же Шварц? неужели ни слова? это недостойно мужчины. Я бы Городецкому так ответил, что он костей бы не собрал”. Я сказала: “не могу же я, на случай возможного хамства, всегда водить с собою Эренбурга. Слишком большая роскошь”». — ЛКЧ. II. С. 106.
Декабря 19
«Не сплю много ночей - из-за съезда. Заехал было за Пастернаком - он не едет: “Кланяйтесь Анне Андреевне”, вот и всё его отношение к съезду. Я бываю изредка - толчея, казенная канитель, длинно, холодно и шумно». —
Декабря 22
Телеграмма Л. Н. Гумилева - Э. Г. Герштейн: «Напомните маме обо мне похлопотать. Лева». — Герштейн. С. 354.
Телеграмма Э. Г. Герштейн - Л. Н. Гумилеву: «Помним. Постарайтесь сохранять спокойствие. Это самое главное. Эмма». — Там же.
<Декабря 26>
«После заключительного заседания съезда в Кремле был назначен прием. Анна Андреевна не знала, следует ли ей идти, и, чтобы предупредить неловкость, сказалась больной. Но к ней в номер (делегаты жили в гостинице “Москва”) пришел председатель ленинградской делегации и еще кто-то, сказавшие: “Вставайте, надо ехать в Кремль”. Она поехала. Лев Николаевич и его друзья-солагерники воображали, что Ахматова крикнет там во всеуслышание: “Спасите! У меня невинно осужденный сын!”. Лев Николаевич не хотел понимать, что малейший ложный шаг Ахматовой немедленно отразился бы пагубно на его же судьбе. Вместо этого наивного проекта Анна Андреевна переговорила на съезде с Эренбургом. И он взялся написать “наверх” об Ахматовой <...>, приложив письмо Струве о ее сыне». —
<Декабря конец>
«Перед самым новым, 1955 годом я проводила Анну Андреевну к Эренбургу на его московскую квартиру. После новогодних праздников он сообщил ей, что выполнил свое обещание, причем написал письмо на бланке депутата Верховного Совета СССР и направил его вместе с ходатайством Струве лично Н. С. Хрущеву. Прошел январь, февраль, март - ответа не было». —
Декабря 31
— ЛКЧ. II. С. 576.