Аврора. - 1989. - № 6. - С. 6-8.
К столетию со дня рождения Анны Андреевны Ахматовой
Председатель Ахматовского юбилейного комитета Михаил Дудин:
- Светлый праздник поэзии Анны Андреевны Ахматовой будет проходить в Ленинграде и Пушкине, в Калинине и Бежецке, в Киеве, Одессе и Ташкенте.
Жизнь Анны Андреевны не была легкой. Беда шла за ней по пятам, но великая правда ее эпической лирики всегда была исполнена мужества, и, наверное, поэтому многотысячные тиражи ее книг нарасхват.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне, -
так скажет она о своей судьбе в "Реквиеме", а позже добавит:
Я не искала прибыли,
И славы не ждала,
Я под крылом у гибели
Все тридцать лет жила.
В современной поэзии она оказалась выразителем правды времени, и за это новая молодость родины и мира говорит ей спасибо и засыпает цветами ее могилу.
Она заслужила глубокое признание своего народа мужеством души и величием таланта. Поэтому праздник ее поэзии и есть праздник освобождения творческого духа народа, праздник слияния судьбы поэта с судьбой народа, с очистительной правдой времени.
Первый секретарь Пушкинского райкома КПСС г. Ленинграда Валентина Смирнова:
- Как известно, Ахматову годовалым ребенком (и стало быть, без малого век назад) родители привезли из-под Одессы, где она родилась, в Царское Село. Тут она прожила годы детства и отрочества - до шестнадцати лет. За год до смерти в короткой автобиографии она написала: "Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду".
Недавно принято решение о присвоении одной из улиц города имени Ахматовой.
Стихи Ахматовой вобрали в себя всю ее жизнь. И самое удивительное для меня - это ее искренность. В стихах нет и тени фальши, нагнетения трагизма или самолюбования. Только искренность.
Кандидат филологических наук, доцент Борис Аверин, преподаватель кафедры истории русской литературы ЛГУ:
- Нет смысла говорить, как Ахматовой удалось поэтически уцелеть в страшные времена - иначе она не была бы поэтом.
А о том, почему она осталась в живых, существует, в качестве легенды, воспоминание Георгия Пантелеймоновича Макогоненко, покойного профессора нашего университета.
Когда Александр Прокофьев, секретарь правления Ленинградской писательской организации, отчитывался в Москве по журналам "Звезда" и "Ленинград", то о Зощенко и Ахматовой сказал, что "они не давали цельных произведений, а только все кусочки, филейчики, так сказать". Сталин (он же был великий "ценитель языка"!) услышал - и сказал: "Как вы сказали? "Филейчики"? Очень, очень интересно..." И вышел, не высказав никакого мнения, не дав прямых указаний. Ахматова и Зощенко были исключены из Союза писателей - и оставлены в покое. Возможно, отсутствие "прямых указаний" их и спасло.
Поэт Давид Самойлов:
- Перед XX съездом Анна Андреевна стала часто появляться в Москве, где у нее побывали, по-моему, все молодые поэты. И вот где-то в пятьдесят шестом году она прочла - или ей прочли - куски из моей поэмы "Ближние страны". Несколько отрывков ей понравилось, и она передала это через Лидию Корнеевну Чуковскую с тем подтекстом, что можно к ней прийти.
Я позвонил. Голос ее показался мне очень строгим и не очень приветливым: "Да, да, я знаю, но сейчас не могу..." Я с облегчением подумал о переносе свидания, но она продолжила: "Ну, приходите в четыре". Я пришел на Ордынку, где она жила у Ардовых, в маленькой их комнатенке, теперь уже многократно описанной. Про Анну Андреевну говорили, что она очень царственная, очень важная. Да, она умела быть такой, и Лева, сын, ей говорил: "Мама, не королевствуй". Но при наших встречах она была очень проста и доброжелательна. Меня всегда подкупало, как Ахматова говорила: "Можно, я почитаю вам стихи?" А однажды она сказала: "Сегодня я буду вас эксплуатировать", - и дала мне прочесть свой "Реквием". Она была очень умна, остроумна, и ее характеристики отличались неизменной точностью, а иногда - пронзительностью. Так что Ахматова - пожалуй, одно из самых крупных впечатлений от общения с поэтом.
Протодьякон Никольского собора Петр Колосов (участвовал в отпевании Ахматовой; умер в апреле 1989 года):
- Мне часто приходилось отпевать покойников, в том числе очень известных. Я живу совсем рядом с собором, всегда хожу туда пешком. Когда в тот день подходил к собору, смотрю - вокруг большое скопление машин и автобусов, даже с киностудии приехали. Вообще-то без специального разрешения в храме снимать нельзя, но распорядитель церемонии отец Василий сказал, чтобы мы не обращали внимания.
меня.
Как раз в тот день нам принесли новые белые ризы, очень торжественные и красивые. Такое вот получилось совпадение...
Режиссер студии "Ленфильм" Семен Аранович (руководил съемочной группой на отпевании Ахматовой в Никольском соборе и на ее похоронах в Комарове):
- О смерти Анны Андреевны я узнал в Москве, в Госкино. В конце дня стало известно, что похороны будут в Ленинграде. Сразу пошел к начальнику главка, говорю: "Разрешите мне снять похороны". Тогда я работал над новой картиной - у меня были камеры, машины, словом, все необходимое. Он ответил: "В принципе - да". Тогда я сказал, что сегодня же еду в Ленинград, и попросил его позвонить директору студии. Утром, уже в Ленинграде, зашел к директору: "Вам звонили?" - "Нет". Пришлось объяснять, доказывать, звонить в Москву. И в конце концов услышать: "Ладно"...
деревянный ящик. Наша группа снимала все это. А затем мне сказали: "Получите на складе по квитанции". - "Как? - говорю. - По какой квитанции?!" Оказалось, что это - "груз", багаж, а на всякий багаж есть "квитанция". На складе гроб погрузили в писательский автобус и повезли в Никольский собор. А там долго думали: открывать, не открывать - гроб был цинковый...