Куприянов Д. В.: Слепнево и Бежецк в жизни поэта

Анна Ахматова в Тверском краю / Сост. В. В. Тамбовцев.
- Калинин: Московский рабочий, 1989. - С. 9-28.

Слепнево и Бежецк в жизни поэта

Литературно-краеведческий очерк

Читатель, взявший в руки книгу Анны Ахматовой, может заметить, что ее стихотворения, как правило, помечены датой и местом создания. Среди этих подписей есть Ленинград (Петербург, Петроград). Царское Село, Москва, Киев… Есть и Слепнево. Слепневом называлась небольшая усадьба, стоявшая близ одноименной деревни Новской волости Бежецкого уезда Тверской губернии.

До 1900 года владельцем Слепнева был адмирал Лев Иванович Львов. После его смерти оно перешло вдове, a затем хозяйками стали сестры Льва Ивановича: Варвара Ивановна, Агафья Ивановна и Анна Ивановна. С начала 1910-х годов, после ремонта обветшавшего к тому времени усадебного дома, в имение съезжались семьи всех трех сестер.

Старшей из них была Варвара Ивановна - в замужестве Лампе (1839-1921). По-видимому, именно она в очерке Ахматовой "Слепнёво" названа "тетей". Средняя сестра - Агафья Ивановна ("тетя Агата") к 1910-м годам умерла, в усадьбу на лето приезжали ее сын и внучка. Распоряжалась имением Анна Ивановна Гумилева (1854-1942), помогала ей в этом падчерица - Александра Степановна Сверчкова (Гумилева) (1870-1952). Эти две женщины до конца дней своих жили в дружбе, "как сестры".

С 1911 по 1917 год летом жила в этой усадьбе и Анна Андреевна Ахматова, после того как в 1910 году она стала женою Н. С. Гумилева (1886-1921), сына Анны Ивановны.

Николай Степанович был выдающимся русским поэтом. Именно он открыл Ахматовой путь в поэзию, опубликовав в 1907 году в русском журнале "Сириус" (Париж) ее стихотворение.

Перед первой мировой войной в деревне Слепнево было 30 дворов, они в два порядка спускались по восточному склону холма от вершины к подножию (нижняя часть деревни называлась Полюдье). С южной стороны деревню и усадьбу обтекала речка Каменка (по-местному - Хотенка), приток Уйвежи. Через Каменку, прямо на деревню Хотено, вел высокий деревянный мост, его даже в половодье не заливало (сохранился фотоснимок Ахматовой на этом мосту). С севера от слепневского холма струился ручей Ханинка. Имение Львовых располагалось на вершине холма. Усадебный дом стоял между фруктовым садом и парком, поблизости был флигель, конюшня и другие службы. Комната Ахматовой находилась в главном доме в мезонине, окнами на север1.

Внучка Агафьи Ивановны Львовой - Елена Борисовна Чернова, описывая жизненный уклад в усадьбе, отмечала: он был "старомодный и даже торжественный. Все члены семьи собирались в столовой, но не садились на свои, каждому определенные, места, пока не входила Варвара Ивановна. Она была старшая, и разница в возрасте между нею и Анной Ивановной была большая... Варвара Ивановна немножко стилизовала себя под Екатерину II, и в семье любили отмечать это сходство... она... держалась прямо и величественно, волосы седые, совершенно белые и на них черная кружевная наколка; когда она входила в столовую, к ней подходила Анна Ивановна, старшая сестра обнимала ее, а остальным делала общее приветствие. Тогда можно было садиться за стол. Разговор был общий, но младшие не начинали его, а только отвечали на вопросы старших,.."2. Старшие - это Варвара Ивановна и Анна Ивановна, младшие - Николай Степанович, Анна Андреевна и другие.

Анна Васильевна Паршина, родившаяся в Слепневе в крестьянской семье, вспоминала: "Еще в мирное время (до 1914 года) слепневские крестьяне жили бедно и были много должны барыне. Тогда в семье у Анны Ивановны ждали ребенка и заранее объявили крестьянам: "Если родится наследник, то вам будут прощены долги. Молитесь о благополучных родах". И действительно, родился мальчик и был назван Лев. (Рассказчица произнесла Лёф.) На сходе, собранном по этому случаю, долги мужикам простили, состоялось угощение - вынесли большие лукошки, из которых раздавали яблоки, всем хватило по одному, по два". Так в Слепневе в 1912 году было отмечено рождение сына Анны Андреевны Гумилевой (Ахматовой).

В 1911 и 1912 годах Анна Андреевна была в Слепневе вместе с мужем, а в июле 1913 года она уже пишет: "В моем тверском уединенье // Я горько вспоминаю вас..." Основания для этого были. В апреле молодой супруг уехал в Африку, в этнографическую экспедицию. И позже было не легче: в 1914-м он ушел добровольцем на войну. Молодая женщина тосковала.

В письмах Николаю Степановичу Ахматова рассказывала не только о семейных делах, но посылала и свои стихи, получала отзывы на них.

За боевые отличия Гумилев получал отпуска. Сохранился семейный фотопортрет супругов с сыном Левой, сделанный 5 апреля 1915 года. Когда Анна Андреевна замечала, что знакомые рассматривают эту фотографию, она показывала на Георгиевский крест и говорила: "Теперь у него, рядом, еще один" (Н. С. Гумилев был награжден за храбрость в бою двумя Георгиевскими крестами - в 1915 и в 1916 годах).

В "уединенье" хорошо работалось. Здесь написана большая часть сборника "Белая стая". В подготовке книги к печати принимал активное участие писатель М. Л. Лозинский. Ему Ахматова посвятила слепневское стихотворение "Они летят, они еще в дороге...".

Была переписка с Н. В. Недоброво, который в 1914 году написал разбор книги "Четки". Позднее Ахматова так оценила его работу: "Недоброво знал только первые две мои книжечки, а понял меня насквозь, ответил заранее всем моим критикам, до Жданова включительно. Его статья - лучшее, что обо мне было написано". Тогда же Николай Владимирович предполагал писать "Отрывки из романа", "чтобы развлекать Ахматову в ее "тверском уединенье". Недоброво оказал влияние на развитие поэтического вкуса и направление творчества Анны Андреевны в период "Белой стаи". Николаю Владимировичу она посвятила ряд стихотворений, в том числе слепневское "Целый год ты со мной неразлучен…"

Приезжали в Слепнево соседи-помещики: из села Сулеги - Шипов-Шульц, из Толстикова - белявцевы, из Борискова - Кузьмины-Караваевы и их родственник, молодой тогда художник Дмитрий Дмитриевич Бушен (р. 1897), живущий ныне в Париже. Присутствовал здесь деверь Анны Андреевны - Дмитрий Степанович Гумилев со своею женою, тоже Анной Андреевной. Сын Александры Степановны Сверчковой (Гумилевой) Николай к Ахматовой относился как добрый друг. Он же, "Коля Маленький", был помощником Николая Степановича в его последнем африканском путешествии в 1913 году. Отношение свекрови и золовки к Анне Андреевне не было дружественным, но они растили ее сына и саму ее принимали в Слепневе и в Бежецке. Ахматова высоко ценила благородство этих женщин и посвятила Александре Степановне одно из лучших своих стихотворений, написанное в декабре 1921 года:

Земной отрадой сердца не томи,
Не пристращайся ни к жене, ни к дому,
У своего ребенка хлеб возьми,

И будь слугой смиреннейшим того,
Кто был твоим кромешным супостатом,
И назови лесного зверя братом,
И не проси у бога ничего.

Из семьи Кузьминых-Караваевых Анна Андреевна была дружна с Ольгой Александровной, которой посвятила стихотворение "Побег". К этой же фамилии принадлежала и Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, урожденная Пиленко (1891-1945) - поэтесса, художница, общественный деятель, героиня французского Сопротивления, знаменитая "мать Мария". Она упоминается в очерке Ахматовой "Слепнево".

Хорошо знакома была Анна Андреевна и с мужем Елизаветы Юрьевны юристом Дмитрием Владимировичем Кузьминым-Караваевым. Он, по натуре своей легкомысленный человек, водил компанию со многими литераторами, художниками, актерами, имел широкие связи. В "Цехе поэтов", организованном Н. Гумилевым, в который входила и Ахматова, Дмитрий Владимирович исполнял должность "стряпчего". Анна Андреевна и Николай Степанович бывали в Борискове - имении Кузьминых-Караваевых.

В другом направлении от Слепнева было село Синево-Дуброво (тогда - Синёва-Дубровка или просто Дубровка) с усадьбой князей Хилковых. Одним из них был Михаил Иванович Хилков (1843-1909), министр путей сообщения, член Государственного совета. Ахматова не застала его, она услышала только рассказы о необыкновенно торжественных похоронах князя. Анна Андреевна посещала Синево-Дуброво и в воспоминаниях упомянула и Дубровку и Хилковых.

Из Петербурга в Слепнево ездили через железнодорожную станцию Подобино (так было ближе, чем через Бежецк), мимо имения Подобино, владения Неведомских, с которыми общались Гумилевы. Вера Андреевна Неведомская опубликовала в Нью-Йорке воспоминания, называя свое Подобино "настоящим дворянским гнездом", о Слепневе же писала пренебрежительно: это-де "не барское имение, это была скорее дача...".

Некоторые умозаключения Неведомской сомнительны, но фактические наблюдения достаточно интересны. Об Анне Андреевне она вспоминала так: "У Ахматовой строгое лицо послушницы из староверческого скита. Все черты слишком острые, чтобы назвать лицо красивым. Серые глаза без улыбки. За столом она молчала, и сразу чувствовалось, что в семье мужа она чужая. В этой патриархальной семье и сам Николай Степанович, и его жена были как белые вороны. Мать огорчалась тем, что сын не хотел служить ни в гвардии, ни в дипломатическом, а стал поэтом, пропадает в Африке и жену привел какую-то чудную, тоже пишет стихи, все молчит. Ходит то в темном ситцевом платье, вроде сарафана, то в экстравагантных парижских туалетах (тогда носили узкие юбки с разрезом). Николай Степанович и Анна Андреевна ездили из Слепнева в гости в Подобино. Там развлекались в духе своего времени, то верховой ездой3, то игрой в цирк. У каждого была своя роль. После "цирка", осенью 1911 года, организовали домашний театр, поставили пьесу, сочиненную тут же Н. С. Гумилевым, "Любовь-отравительница", из испанской жизни XIII века.

Молодые люди веселились. Ахматова же в противоположность им всюду была замкнутой и всюду чужой. В Слепневе, в семье мужа, ей было душно, скучно и неприветливо. Но и в Подобине она присутствовала только внешне. Оживлялась только, когда речь заходила о стихах. Стихи и Гумилев и Ахматова читали хорошо, просто, без всякой декламации и напевности, которые в то время были в моде... Стихи Ахматовой супруг ее ставил в музыкальном отношении выше своих".

Впрочем, тихую, задумчивую худощавую женщину замечали не все. Например, учительница из соседнего села Сулеги Зинаида Михайловна Раевская (1885-1974), бывавшая в Слепневе, помнила всех слепневских Львовых, помнила, что у них гостило много родственников, помнила Леву, внука Анны Ивановны, помнила, как ремонтировали дом, хозяйствовали, но не помнила имен ни Гумилевых, ни Ахматовой.

Воспоминания местных крестьянок нашли отражение в стихах Надежды Павлович, написанных в 1962 году:

О ней мне говорили бабы
В лесном глухом углу тверском:
"Она была больной и слабой.
Бродила часто за селом,
Невнятно бормотала что-то
Да косу темную плела.
И, видно, тайная забота
Ее до косточек прожгла..."

Лев Николаевич Гумилев, выступая на конференции памяти Ахматовой 17 октября 1979 года, рассказал: "Писать стихи очень трудно. Я помню, как моя мама ходила от всего отрешенная, вечно погруженная в свои мысли... И сейчас мне ясно - мозг ее всегда был занят работой, огромной творческой работой - созданием стихов".

"А в Тверской губернии совсем не то - полное достоинство".

Первое время пребывания поэта в Слепневе отмечено творческой паузой: подпись "Слепнево" стоит всего под одним стихотворением 1911 года ( "Целый день провела у окошка..."), в 1912 году ее нет совсем. Но постепенно Ахматова привыкла к Слепневу, сроднилась с ним, и стихи пошли "легкой свободной поступью". Сельская жизнь уже становится для нее необходимостью. Анна Андреевна полюбила Слепнево и стала называть тверскую землю своей второй родиной, любимой стороной... Ахматовой было за что любить этот край. Здесь оттачивался ее талант, укреплялась кровная связь с родной землей. Отзвук этого единения идет через все творчество поэта. Величавая мудрость и боль блокадных и ташкентских стихов находят истоки в написанных в 1914-1916 годах слепневских стихах о России, о солдатках.

Перед революцией Ахматова была в Слепневе дважды: несколько дней накануне февральских событий ("встретила 1917 год"), а затем продолжительное время жила летом и осенью.

"Русская Сафо", как тогда называли Ахматову, не переставала писать лирические любовные стихи. Здесь же ее палитра обогатилась: создаются стихи-пейзажи, стихи, рисующие бытовые сцены, стихи-размышления о судьбе поэта... В слепневский же период зазвучал еще один мотив: в стихах поэт корит себя за недостаточное внимание к ребенку. Все-таки она была Мать и приезжала в Слепнево к сыну!4

Ахматову в Слепневе привлекло устное народное творчество. Она едва ли не первой ввела элементы просторечия, частушки, плачи, заклинания, причитания в обиход высокой поэзии. Эти элементы у нее органичны и естественны, они восприняты поэтом как единое целое со всей жизнью и образом мыслей трудового народа.

Стихотворение "Приду туда, и отлетит томленье..." не подписано Слепневом, но "таинственные темные селенья - хранилища бессмертного труда..." - это же деревни, в которых выращивают хлеб, и только крестьянский труд называют бессмертным. А в сельской местности Ахматова жила в Слепневе, и стихи конечно же имеют бесспорный адрес. Этим местам поэт признается в любви:

Спокойной и уверенной любови
Не превозмочь мне к этой стороне:
Ведь капелька новогородской крови
Во мне - как льдинка в пенистом вине.

"Капелька новогородской крови" - намек на былую принадлежность Бежецкого Верха к древнему Новгороду и на происхождение своих предков из Новгорода (мать Ахматовой, Инна Эразмовна Горенко, - урожденная Стогова, ее отец возводил свою родословную от новгородских бояр Стоговых).

Здесь, на тверской земле, появилась впервые гражданская тема, принесшая через несколько десятилетий славу "поздней" Ахматовой. Академик В. М. Жирмунский отмечал: "Патриотические стихи, созданные в годы Великой Отечественной войны... явились толы вершиной этой знаменательной линии ее творчества, органически связанной с любовью к родине. Петербургский и царскосельский пейзажи, проникнутые дорогими ее сердцу историческими воспоминаниями, и в особенности "усадебный" пейзажный фон стихов, написанный в Слепневе, отчетливо, хотя и не назойливо, говорят об этой любви".

Вслед за стихами-откликами на начало мировой войны она пишет поэму "У самого моря". Ахматова вспоминала: "Это было в Слепневе в 1914 году, в моей комнате... я простилась с моей херсонесской юностью, с "дикой девочкой" начала века и почуяла железный шаг войны... Так пришла ко мне поэма "У самого моря" В Слепневе я сразу сочинила 150 стихов..." Заканчивалась поэма в Царском Селе.

К этому же уместно вспомнить К. И. Чуковской "Ахматову я знал с 1912 года... Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку... Прошло два-три года, и в ее глазах, и осанке, и в обращении с людьми наметилась одна главнейшая черта ее личности: величавость... "царственная", монументально важная... нерушимое чувство уважения к себе, к свое высокой писательской миссии..." По этим воспоминаниям видно, при каких обстоятельствах в слепневский период изменились манеры Анны Андреевны.

Но это - внешнее, а "главнейшая черта личности Ахматовой - глубокий ум, пророческое предвидение в стихах, сила характера, стойкость, верность, доброта. Вот что принесло Ахматовой признание, всеобщее уважение, граничащее с поклонением. Она была строга к себе, жестко контролировала каждое свое действие никогда и ничем не уронила своего достоинства.

Подтверждение того, что Ахматова в этот период считала себя тверячкой, есть в ее "Воспоминаниях об Александре Блоке": "Летом 1914 года я была у мамы в Дарнице, под Киевом. В начале июля я поехала к себе домой, в деревню Слепнево, через Москву"5. Знаменательно это - "к себе домой"!

Писательнице А. Н. Чеботаревской Ахматова писала 16 июля 1915 года из Слепнева: "Я поправляюсь очень медленно, но много работаю, по-видимому, в деревне голос музы лучше слышен"6. Так выразилось удовлетворение благоприятной для творчества обстановкой в Слепневе.

О хорошем, дружественном отношении к тверским родственникам свидетельствует записка Ахматовой свекрови (ноябрь 1917 года): "Милая Мама, только что получила твою открытку от 3 ноября. Посылаю тебе Колино последнее письмо. Не сердись на меня за молчание, мне очень тяжело теперь. Получила ли ты мое письмо? Целую тебя и Леву. Твоя Аня".

Анна Ивановна Гумилева, свекровь Ахматовой, была начитанна, общительна и обаятельна. На семейном фотопортрете, где она снята с Анной Андреевной и внуком Левой, видны крупные черты лица умного, волевого человека. О ее природном даровании воспитателя свидетельствует то, что она вырастила сына - выдающегося поэта и внука - крупного ученого. Кстати, Лев Николаевич Гумилев вспоминает: "... в детстве мне было с бабушкой интереснее, чем с мальчишками - моими сверстниками". И Анна Андреевна подчеркивала свое дочернее отношение к А. И. Гумилевой, ценила помощь, оказываемую ею.

В 1917 году Гумилевы уехали из Слепнева и поселились в Бежецке. Теперь сюда приезжала в мае 1918 года Анна Ахматова вместе с Николаем Гумилевым навестить сына. Приезжали они сюда и позже.

Газета "Бежецкая жизнь" 1 марта 1921 года сообщала: "При участии поэта Николая Гумилева и его содействии организовался в г. Бежецке "Союз поэтов"... устраивая еженедельные вечера, где по примеру Петербургского отделения Всероссийского союза поэтов происходит чтение произведений авторов - членов союза. ... Почетным председателем "Союза поэтов" состоит поэт Николай Гумилев".

"Бежецк" и "Пива светлого наварено...". Об этом писал тверяк И. П. Рогожин: "Революция родила поэтов и в уездах. В Бежецке несколько лет существует "Союз поэтов", в котором нередко бывал покойный бежечанин Николай Гумилев и до сих пор продолжает бывать Анна Ахматова"7.

"... в начале 1920-х годов в Бежецке был кружок поэтов, художников, артистов. В это время, в декабре 1921 года, Ахматова выступала перед молодежью, декламировала стихи, провела в кружке беседу. Читала негромко, только свои стихи, вид у нее был утомленный. Впечатление на слушателей произвела менее выгодное, чем Н. С. Гумилев, выступавший здесь же годом ранее".

Следует заметить, что Анна Андреевна была прекрасная чтица, голос ее, записанный на пластинку уже в преклонные годы, звучит очень проникновенно. Известно, что в молодости она читала еще лучше. Но 1921 год был для нее годом тяжелых переживаний и утрат, так что ее состояние можно понять.

В последний раз Анна Андреевна приезжала в Бежецк навестить сына в 1925 году и была здесь всего один день.

Лева Гумилев с отроческих лет остался не то чтобы круглым сиротой, но в положении не лучшем. В материальном отношении семья Анны Ивановны жила бедно - на одну более чем скромную в те времена учительскую зарплату тети Шуры (А. С. Сверчковой). Ахматову в 1925 году перестали печатать, из своего скудного заработка библиотекаря она могла посылать сыну в Бежецк лишь крохи, но это не так уж угнетало - тогда многие жили скромно. Хуже была моральная обстановка: с 1928 года Лева стал считаться в школе сыном "чуждых" родителей...

в 1934 году поступил в Ленинградский университет...

На долю Л. Н. Гумилева выпала нелегкая судьба. Он подвергся незаконным репрессиям и был реабилитирован полностью лишь в 1956 году. Лев Николаевич - участник Великой Отечественной войны, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Ленинградского университета, один из крупнейших монголоведов мира.

* * *

Что же в бежецкой округе ныне напоминает о пребывании Анны Андреевны Ахматовой? В стихотворении "Бежецк" она назвала его "городом древним". Да, Бежецк впервые упомянут в уставе новгородского князя Святослава 1137 года. В начале XX века Бежецк - небольшой, чистый, зеленый уездный город, центр льняной торговли.

"Там белые церкви..." В Бежецке было тринадцать церквей, из сохранившихся самая старая - Воздвиженская, памятник архитектуры XVII века, одно время использовалась как краеведческий музей. Но когда ее строили, еще не знали гидроизоляции, она сырая, без вентиляции. Музею пришлось с ней расстаться. Трудной жизнью живет Гостиный двор, памятник архитектуры XVIII века (считается, что построен по проекту К. И. Росси). Он врастает в землю, покосился, перестраивается. Нарядная шатровая колоколенка Введенской церкви XVII века - украшение центра города.

Главной улице - Карла Маркса, прежней Большой,- придают особый колорит оригинальные постройки - провинциальные купеческие особнячки XIX века. Здесь, в доме № 36, в здании бывшего реального училища, находится краеведческий музей, в двух залах которого представлена выставка, посвященная жизни и творчеству Анны Андреевны Ахматовой.

эту улицу, в дом № 68/14, принадлежавший М. Ф. Знаменской, Гумилевы переехали из Слепнева. Это деревянное двухэтажное здание на каменном фундаменте из тесаных гранитных блоков. Первоначально Гумилевы вместе с Кузьмиными-Караваевыми занимали весь второй этаж. Вскоре Кузьмины-Караваевы уехали, дом национализировали. Началось "уплотнение". После отъезда Левы старушки заканчивали свои дни в одной угловой комнате. В этом доме Ахматова написала стихотворения "Пива светлого наварено..." и "Бежецк" ("Там белые церкви..."). Вероятно, здесь же замыслено стихотворение "Земной отрадой сердца не томи...".

На этой же улице Чудова, неподалеку от дома № 68/14,- двухэтажное здание из красного кирпича с высокими окнами. Это Дом пионеров, до революции - женская гимназия, затем педагогический техникум, в актовом зале которого в 1920 году выступал Н. С. Гумилев, а в декабре 1921 года - А. А. Ахматова.

К бежецкой старине относится кладбище, на котором сохраняются могилы Анны Ивановны Гумилевой и Александры Степановны Сверчковой. За вокзалом находится здание железнодорожной школы, где учился Лев Гумилев. Есть в Бежецке, как и в любом городе, новые, интересные для осмотра объекты, но это уже другая тема.

В десяти километрах к северо-востоку от Бежецка, недалеко от Краснохолмского шоссе,- старинное село Градницы, центр Градницкого сельсовета и центральная усадьба колхоза имени Кирова. Время возникновения села неизвестно, но слово "градница", означавшее "укрепление, башня", было в обиходе в XI-XVI веках. До революции Градницы были погостом: здесь не селились крестьяне, стояли Троицкая церковь (памятник архитектуры 1794 года), дома церковного причта и кладбище с оградой. Сюда, в церковь, ходили прихожане из Слепнева. Градницам посвящено стихотворение "Буду тихо на погосте..." (1915). Церковь закрыта в 30-е годы, ныне полуразрушена. Кладбище располагалось вокруг храма. Здесь были и могилы Львовых.

В 1935 году в Градницы перевезли слепневский усадебный дом; до недавнего времени в нем была восьмилетняя школа. Дом деревянный одноэтажный, на семь окон по главному фасаду, с крестообразным мезонином, но три окна на каждую сторону. Прежде стены дома были обшиты тесом и покрашены охрой, была веранда и балкон. Теперь же бревенчатые стены без обшивки, вход с главного фасада заделан, пользуются только западным боковым входом. Старая отделка помещений - штукатурка стен и потолков, лепнина - не восстанавливалась, стены изнутри оклеены обоями. Перепланировку комнат не делали, они и так оказались годными для классов.

дома в 1939 году сделана пристройка - дополнительное помещение на два класса. Здание крепкое, в хорошем состоянии.

Уроженец Градниц поэт Геннадий Иванов написал о своей школе:

Старинный дом многооконный
В сирени весь, внутри темно.
Мансарда с небольшим балконом -

Здесь под тверскими небесами
В норе, блистательной своей

И мне от этого светлей... 8

"Дружба". В борковской средней школе есть музей, где с 1976 года открыта экспозиция "Поэт Анна Ахматова на тверской земле".

В двадцати километрах к северу от Бежецка, на том же Краснохолмском шоссе, находится деревня Борисково. Вблизи нее сельская участковая больница, расположенная в бывшей усадьбе Кузьминых-Караваевых. На пригорке стоит большой бревенчатый одноэтажный дом с шестнадцатью окнами по южному фасаду. Цел и парк, обнесенный, по старому обычаю, рвом и валом.

В другом направлении, от Бежецка на восток, близ шестнадцатого километра Сонковского шоссе, находится деревня Красный Октябрь (местные жители чаще зовут ее Коммуна). Все уже и забыли, что на этом месте было имение Подобино. Двухэтажный барский дом разрушился в 30-х годах. В тяжкую пору Великой Отечественной войны парк срубили на дрова. Ныне он возобновился, а на месте усадебного дома - краснооктябрьская восьмилетняя школа. О Неведомских напоминает только могильный камень черного гранита с надписью, оставшийся от фамильного кладбища близ церкви в соседнем селе Головском.

В пяти километрах к юго-востоку от железнодорожной станции Подобино - село Синево-Дуброво или Дубровка, где было имение Хилковых. Увидеть там можно только несколько изб и полуразвалившийся памятник архитектуры XVIII века - бывшую Тихвинскую церковь.

В Сонковском районе кроме бывшего имения Подобино и железнодорожной станции Подобино поблизости от них, в деревне Горка, находится почтовое отделение связи Подобино. И также неподалеку есть еще одно Подобино - село в Бежецком районе. В этих четырех Подобинах приезжие экскурсанты путаются.

пешком в резиновых сапогах.

Путь лежит по открытым местам, но он совсем не однообразен: мимо села Нового, заброшенной деревни Новый Борок, далее по дамбе водохранилища, потом из низины подняться на взгорок между деревнями Теребени и Зобище и снова вниз, к каналу. За каналом полем надо дойти до речки Каменки, а за нею подняться на слепневский холм.

Здесь в многочисленных деревнях жило много народу, и Слепнево для него было в некотором роде культурным центром. В усадебном доме после Октябрьской революции размещалась начальная школа, она же была и клубом. Н. М. Привалова, родившаяся в Слепневе в 1904 году, рассказывала, как здесь ставили спектакли, играл оркестр.

Потом жизнь пошла на убыль - население уменьшилось, школу за недостатком учеников закрыли, дом пустовал, какое-то время в нем был молочный сливной пункт...

Деревни Слепнево теперь нет (в 1972 году еще стояли два дома, но в них уже тогда никто не жил). На месте, где была усадьба, видны гряды камней, оставшиеся от фундамента главного дома, сохранились остатки парка (памятник природы) с вековым дубом, тополями, липами, акациями. Есть и пересохший пруд. Еще не заросла дорога, по которой ездили в Градницы и Бежецк, она проходит близко от того места, где стоял дом. От большого сада осталось несколько одичавших яблонь.

церковью (памятник архитектуры XIX века). В противоположной стороне над деревьями поднимается маковка Сретенской церкви села Кор-Кошева (тоже памятник архитектуры). Неподалеку, на юго-западе, высится живописный холм, на котором до 1970-х годов была деревня Хотена. (Моста через Каменку здесь уже нет.) На север, за ручьем Ханинка, начинаются земли колхоза "Дружба". С запада близко подступает зеркало водохранилища Бежецкого рыбхоза...

Когда в 1912 году Ахматова готовилась стать матерью, Николай Степанович писал ей в Петербург из Слепнева: "Милая Аничка... мама нашила кучу маленьких рубашечек, пеленок... Каждый вечер я хожу один по Акинихской дороге испытывать то, что ты называешь Божьей тоской... Твой Коля". Акиниха - ближняя к Слепневу деревня в южном направлении, далее дорога через деревню Заболотье вела к станции Подобино. Таким образом, Гумилев ходил на прогулку в ту сторону, куда ближе "к Ане". Акиниха и Заболотья сейчас нет, полевая акинихская дорога существует.

Судьба "второй родины" была не безразлична Ахматовой и в более позднее время. В 1957 году в очерке "Дом Шухардиной" она написала: "... нет и Слепнева 1911 -1917 годов, от которого осталось только это слово под моими стихами в "Белой стае" и "Подорожнике"..."

В автобиографии Анна Андреевна отмечает детали бежецкого пейзажа: "..."воротца", хлеба, хлеба". В то время землю берегли, все, что могли, использовали под пашню. Много было и скота. Пашни огораживали. В каждой деревне при въезде и выезде ставились обязательно воротца, которые нередко заменяли просто выдвигающимися жердями. Они задерживали езду, создавали неудобство: надо было слезать, чтобы открывать их. И существовал обычай: заметив приближение барского экипажа, дети бросались к воротцам, открывали и закрывали их. За это им полагалась плата - конфеты. Местные старушки, вспоминая об этом, добавляют: слепневские господа хорошо одаривали конфетами, не то что подобинские Неведомские; те иной раз бросали конфеты в крапиву и смеялись, глядя, как дети лезут туда за сладостью.

Местные жители чтут память своих знаменитых земляков. Ученики и учителя борковской и градницкой школ ухаживают за деревьями и делают приборку в слепневском парке. Слепневский дом в Градницах иногда называют "домом поэтов".

"Мои полвека". В одном из них есть пункт "13. Слепнево в 1911-1917. Его огромное значение в моей жизни". Это значение подчеркивается соседством с предшествующими пунктами плана: "10. Царское Село... 11. Петербург с 90-х годов 19 века до наших дней. 12. Москва в 1918..." Есть и другой план этой же книги, где: "III-я глава. Париж 1910-1911. Слепнево. Его великое значение в моей жизни. IV-ая глава. Петербург 10-х годов... "Четки". Война 1914 года... Слепнево 1916 г. Февральская революция..." Снова - великое значение Слепнева и снова соседство его в плане с Парижем, Петербургом, с войной, с революцией.

"Слепнево для меня, - писала Анна Андреевна, - как арка в архитектуре... сначала маленькая, потом все больше и больше и, наконец, - полная свобода (это если выходить)". Через тверское Слепнево, как через портал, Анна Ахматова вышла из тесных домов Петербурга на просторы России.

Примечания

1. Бывало, что эта комната оказывалась занятой, в таких случаях Анне Андреевне приходилось жить во флигеле.

2. Цит. по кн.: Крюков А. С. Тверское уединение // Волга 1981 № 3. С. 171.

"Я не каталась верхом..."

4. Из Слепнева Ахматова писала Ф. К. Сологубу 28 июля 1915 г.: "Я живу с моим сыном в деревне, Николай Степанович уехал на фронт..." (Тименчик Р. Д., Лавров А. В. Материалы А. А. Ахматовой в рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год. Л.: Наука, 1976. С. 55.)

5. Ахматова А. Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Проза. М.: Худож. лит., 1986. С. 187.

6. Тименчик Р. Д., Лавров А. В. Материалы Л. А. Ахматовой в рукописном отделе Пушкинского Дома. С. 55.

7. Среды: Литературный сборник / Под. ред. И. П. Рогожина. Тверь, 1923. С. 87.

Раздел сайта: