14.10.1927
Данте презирал людей, не интересующихся политикой, - это Шилейко вычитал.
В 1924 году был ряд поездок писателей в провинцию (и в Москву?). Ездил Пильняк, ездил Эренбург, ездил Маяковский, и после этого была поездка АА.
В 1924 году, когда АА ездила в Москву выступать, условия выступления были такими: ей оплачивался проезд в Москву в международном вагоне, оплачивался номер в гостинице (12 р. в сутки) и на руки выдано было 150 рублей. В Москве говорили, что это плохие условия, и удивлялись, что АА согласилась на них. Эренбург, выступавший незадолго перед тем, получал гораздо больше.
Говорит, что Данте читала не всего: "Рая" не читала совсем, потому что для чтения "Рая" надо иметь специальные знания по теологии и пр. Из "Рая" читала только две-три главы.
"Ад" и "Чистилище" знает хорошо - читала не меньше четырех-пяти раз.
Ирина разбудила АА рано. Днем АА ходила к Шилейко в Мраморный дворец, читали Данта и говорили о нем. Вернулась в Шереметевский дом, обедала, в 4 1/2 легла отдыхать, заснула и спала до семи часов вечера. Пунины спали тоже. В семь пришел я и был в Шереметевском доме до 8 1/2 часов - пили чай, все - в столовой, а я принес себе и АА чай в кабинет, она пила лежа. В 8 1/2 АА пошла к Срезневским, надев фуфайку и макинтош Пунина (шубу отдала в починку). Я проводил ее. У Срезневских была не очень долго. Потом, вернувшись домой, занималась - больше часу - с Пуниным французским языком.
15.10.1927
Показывала в Мраморном дворце Шилейко "Звезду" No 8. О стихотворении Вагинова он отозвался так: "Чувствуется урод". Это совпало с высказанным раньше мною мнением (с ним вполне согласилась АА), что стихотворение это (да и большинство других вагиновских) вызывает неприятное чувство и неодолимую антипатию.
Правда, раз это так, это значит, что индивидуальность в стихотворениях Вагинова есть... Но на таких отрицательных моментах строили свою индивидуальность многие поэты, и все же оставались очень незначительными величинами.
АА привела в пример Потемкина:
"Мне совсем не нравится
На дагерротипе:
Я была красавица,
А теперь вся в сыпи..."
В 12 часов позвонила мне по телефону, сказала, что идет в Мраморный дворец, предложила проводить. Вышел, встретились у аптеки, куда она заходила за какой-то мазью для Шилейко. Была она в синем макинтоше (под ним фуфайка), летних прорезных коричневых полутуфлях-полусандалиях, в шелковых белых чулках и белой шляпе. Воротник макинтоша поднят и застегнут под подбородком.
Ясный, солнечный день. Чувствуется легкий мороз. Шли по Фонтанке и Марсову полю. На Марсовом поле - гребешками по зеленой траве - снег. На могилах - красные флаги.
что если литературная "молодежь" объединяется со "стариками" - это только доказательство слабости молодежи.
Проводил ее к Шилейко и ушел домой (был час дня).
Вечером в семь часов собиралась пойти со мной в Цусимскую церковь, чтоб показать мне ее. Но днем, возвращаясь от Шилейко, попала в метель и сильно продрогла, пришла домой, пообедала и легла. Когда я в семь часов пришел к ней, она еще лежала. Я сел в кресло и стал рассказывать о вчерашних моих гостях (Мануйлов, Куличовы, Маргулисы) и о том, какая это была скука. Потом говорили на разные темы, я показывал стихи одного "царскосела", поданные им в Союз поэтов в надежде, что его примут в члены Союза. Стихи были вовсе ужасны, и мы, читая их, вволю смеялись. Потом стали заниматься английским языком: я, как умел, учил ее произношению. Очень весело читали по учебнику глупейшие английские историйки о львах, о честном дровосеке, о пунктуальном путешественнике и т. д. В 8 1/2 пришел Пунин, совсем расстроенный: в его институте сокращение штатов, и много хороших работников осталось без куска хлеба; Пунин расстроен тем более, что он сам - косвенно и невольно, вызвал причины, повлекшие за собой сокращение штатов. Он собрался сейчас же идти хлопотать за одну из уволенных. АА решила также выйти на улицу погулять (сначала хотела пойти к Н. Гуковской, я звонил туда, но ее не оказалось дома). Пили чай, и все вместе вышли из дома. Шли по Фонтанке к Невскому: Пунин с АА, а я - с А. Е. Пуниной. Так дошли до Литейного по Невскому, а там разделились: Пунин и А. Е. Пунина пошли в разные стороны, а я остался с АА. Невский совсем пустынен - никакого движения, кроме пешеходного и трамвайного. Я с АА в кафе Пищетреста (против Троицкой) сели за отдельный столик. За одним из столиков оказался Бернштейн (издатель "Карточного домика") с дамой. Он, к вящему удовольствию своей дамы, подошел к АА и страшно почтительно, руки по швам, говорил с ней несколько минут (причем сообщал ей: "Вы ведь уже несколько лет не печатаетесь..."). Он отошел и занялся своей дамой, искоса поглядывая на нас. Мы пили чай, ели пирожные и говорили мало. Из кафе по Невскому и по Литейному пошли в Шереметевский дом. АА была, как и вчера, в макинтоше. Зашел с нею в Шереметевский дом, где никого не было, АА села на диван, а я скоро - в 10 1/2 часов вечера - ушел из Шереметевского дома.
16.10.1927. Воскресенье
В двенадцать часов дня АА позвонила мне и сказала, что выходит с Ириной гулять. Я вышел и встретился у ворот, на Фонтанке. Пошли по Фонтанке к Летнему саду, было холодно, и мы, дойдя до Пантелеймоновской, повернули обратно. Всю дорогу говорили по-французски. Сообщила, что у Пунина радость: издательство "Земля и фабрика" предложило ему написать две книги. Одна из книг уже написана Пуниным для Госиздата, не принята, и он переделает ее для "Земли и фабрики".
Вернулись в Шереметевский дом. Гуляли по холодному осеннему саду, и скоро поднялись в комнаты. Пунин работал в кабинете, а я в спальне с АА занимался английским языком. Читали все те же глупые английские рассказики. Я прочитывал несколько строк, стараясь их правильно произносить, АА прислушивалась, потом читала те же фразы сама, а затем переводила. Собственно говоря, я не знаю, кто кого больше учил; вернее всего, оба мы портили друг другу произношение... Но зато, ошибаясь и подтрунивая друг над другом, мы занимались очень весело. Ирина тут же рисовала и мешала нам своим лепетом... Наконец, обессиленная, АА отстранила книжку. Поболтали еще немного, и Пунины собрались обедать. Я пошел обедать домой...
Завтра к Пунину собирается Войтинская. Хочу ее повидать.
Вечером в Шереметевском доме были Е. и Н. Данько. Рассказывали о вечеринке у ..., где были они, Пумпянский, Всеволод Рождественский, В.. Мануйлов и др. О том, как неистово льстил Пумпянский Рождественскому, когда тот читал стихи (Рождественский сиял и был необычайно доволен этой грубой лестью), и как ругал Рождественского, когда, выйдя с Данько на улицу, услышал, что Данько бранят Всеволода.
Пумпянский просил Данько передать АА, что он "сердечный человек" (!) и просит поэтому разрешения прийти к АА.
В действительности, конечно, он вздумал прийти к АА, услышав от Всеволода Рождественского или В. Мануйлова, что она занимается Пушкиным, и захотев попользоваться кое-чем из ее знаний и исследований.
АА сегодня прочла по-английски три статьи о живописи в английской монографии, кажется, о Гогене. Переводила легко, все понимала.
17.10.1927
Воспоминания Надежды Савельевны Войтинской 1909. О Н. С. Гумилеве:
...Очень интересовался новейшей французской лирикой - еще тогда малоизвестной: Мерсеро, Вильдраком, Жюль-Ромэном, Дюамелем. Называл их мэтрами...
Встала в 10 1/2. В одиннадцать звонила мне. В 11 1/2 к Пунину пришла Войтинская Надежда Савельевна, и АА позвонила мне, чтоб я пришел. Придя в Шереметевский дом, я расспрашивал Войтинскую об Николае Степановиче и записывал ее воспоминания. После ухода Войтинской, а потом и Пунина, до 3 1/2 часов я занимался с АА английским языком - читали все тот же учебник. В 3 1/2 я ушел. Пунины собирались обедать. Вечером, в восемь часов, я опять приходил в Шереметевский дом - застал АА дома. Она занималась с Пуниным французским языком и переводила с ним французские книги по живописи. Я ушел очень скоро. АА весь вечер была дома.
19.10.1927
Кажется, сегодня вечером у АА была В. А. Щеголева.
21 или 22.10.1927
АА нездорова. Лежит, не выходит. Боли.
24.10.1927
Пунин последнее время повеселел и чувствует себя хорошо. Особенно - после удачного доклада о Японии в Институте истории искусств (21 октября).
26-29.10.1927
Лежит, больна. Немного встает, ходит по комнате. 28-го - весь день лежит.
30.10.1927
Дала мне книжку: Эдгар Берроуз, "Боги на Марсе" ("Марсиане"), полный перевод с последнего английского издания Э. К. Бродерсен, издательство "А. Ф. Маркс", Петроград 1924, надписала ее карандашом: "Левушке Гумилеву, 1927", - и попросила меня отправить ее Леве. Я отправил книжку.
Стихотворение О. Мандельштама: "Из табора улицы темной...", напечатанное в "Звезде" No 8, совсем не понравилось АА. Сказала: "Совсем барочное (от слова "барокко") стихотворение". Определяя так стихотворение, АА хотела сказать, что в нем все условно, все необязательно и может быть заменено.
Согласилась и с тем, что это стихотворение - перепев самого себя.
Шилейко вернулся из Москвы совсем больной: у него ежедневно поднимается до 38 температура. У него, по-видимому, туберкулез, но лечиться он не думает и доктору не показывался.
АА очень обеспокоена состоянием его здоровья. Конец октября 1927
Просит достать ей английского Байрона - "Беппо" и "Дон Жуана". Очень хочет прочесть по-английски, хотя и не уверена, что познаний ее в английском языке достаточно, чтобы читать Байрона.
Подруга Н. В. Гуковской, живущая за границей, собирает русские почтовые марки. Н. В. Гуковская просила АА достать марок. АА вырезала марки из всех своих писем и просит марок у всех знакомых.
Я было попробовал заикнуться о том, что АА портит свой архив, но мне попало, и я умолк.
31.10.1927
В Шереметевский дом звонил Мануйлов, но, узнав, что она больна, решил не приходить. Конец октября - начало ноября 1927
Читает Теккерея (Pindnees?). К 2 ноября прочла больше 250 страниц. Читает Теккерея для упражнения в английском языке.
После того, как АА заболела и перестала выходить из дома, она занимается английским языком по пять, по шесть часов в день.
К 5-6 ноября она уже прочла больше трехсот страниц Теккерея, несколько английских статей об искусстве и проштудировала два учебника.
2.11.1927
Шилейко изучает испанский язык. Октябрь-ноябрь
Конец октября или начало ноября
Лева не получил посланную мной ему в подарок от АА книгу Берроуза. Одновременно посланная мной книга Стивенсона дошла - Лева ее получил.
Пушкиным не занимается.
Начало ноября
"Беппо" и "Дон Жуана" Байрона хочет прочесть по-английски в первую очередь, чтобы сделать кой-какие сопоставления в своей работе о Пушкине.
1.11.1927
Как-то был случай: пришел к АА П. Н. Медведев и стал настойчиво просить дать ему автобиографию. АА с большим неудовольствием согласилась продиктовать ему некоторые краткие сведения. Медведев записал строк двадцать; в этой автобиографии есть неверности: там сказано, что АА училась в Смольном институте (в действительности в Смольном АА была, но не больше полутора-двух месяцев) и что отец АА - морской офицер.
П. Н. Медведев предупредительно спрашивал АА: "Может быть, этого записывать не следует? Может быть, записать как-нибудь иначе?". АА холодно отвечала ему: "Нет, запишите именно так...". Эти полуневерные сведения АА дала Медведеву умышленно, негодуя на его назойливость.
2.11.1927
У АА был В. К. Шилейко. Он изучает испанский язык. Читал АА наизусть испанские стихи. Потом, вечером, у АА была Е. Данько. Говорила, что Пумпянский все добивается разрешения прийти к АА. (Мы все уговорили АА не принимать его - очень уж он льстивый и паршивый человек.) АА его не знает: АА до сих пор удается отклонить визит Пумпянского.
Весь день неожиданно хорошо чувствовала себя.
3.11.1927
АА занимается французским языком.
Говорили о С. Радлове, которому поручено режиссирование октябрьскими торжествами. Он, вероятно, очень доволен и счастлив.
1921. На торжественном заседании в Доме литераторов, посвященном дню смерти Пушкина.
АА пришла, было много народу, в зале негде было сесть. Но к АА подошел кто-то и сказал, чтоб она шла на эстраду. На столе президиума увидала карточки с фамилиями - кому где сидеть, была и ее фамилия. Почетным председателем был А. Ф. Кони. По правую руку от него (первым, вторым или третьим?) сидел Кристи. АА - рядом с Кристи, и, кажется, Ходасевичем. Дальше был свободный стул - Н. Гумилева, который опоздал и не пошел уже (в первом отделении) на эстраду. Он был во фраке. Блок сидел по другую сторону от А. Ф. Кони. Блок произнес речь. Слушали очень внимательно. Когда Блок произнес фразу: "Если русской культуре суждено когда-нибудь возродиться", - все вздрогнули. (АА помнит, что он именно так сказал, а не так, как напечатано.) Это было неожиданно в устах Блока (многие думали, что он настроен все так же, как и в то время, когда писал "Двенадцать").
В перерыве после первого отделения Н. Гумилев подходил к АА, сказал о создании Третьего Цеха, но не пригласил ее туда. Подходил к АА Блок. Спросил: "Вы все так же плохо живете?". (До него дошли слухи о затворничестве АА.)
1917. Бывала у Радловых (Сергея). Иногда оставалась у них ночевать.
1917. В день похорон жертв революции на Марсовом поле С. Радлов зашел за АА к Срезневским и провожал ее к себе, на Васильевский остров.
большевистские миноносцы. АА долго стояла с толпой, смотрела. Падал легкий, чуть заметный снег. Была хороша погода.
Годы 1910-1913. За отцом АА следили. Он заметил, что за ним следят, и пошел в жандармское управление к Судейкину (отцу С. Судейкина), сказал, просил: если за ним хотят следить, то пусть делают это так, чтобы он не замечал сыщика, потому что это нервирует его и мешает ему работать. Судейкин вызвал кого-то и приказал привести того сыщика, который следит за отцом АА. Когда сыщик явился, Судейкин спросил его, ему ли поручено следить за этим человеком (отцом АА). Получив утвердительный ответ, Судейкин поднес к носу сыщика кулак.
В. К. Шилейко получил из-за границы письмо от одного из своих приятелей, с которым не виделся лет десять-двенадцать. Тот пишет ему, что несмотря на то, что их разделяют горы, моря, пустыни, многие страны, годы и т. д. - до него дошел слух о его романе с А. Ахматовой.
Запоздалый слух! Тема для хорошего юмористического рассказа.
Вечером пришел в Шереметевский дом. АА занималась с Пуниным французским языком, вернее, только старалась заниматься, потому что Пунин сорвался и побежал к брату Льву играть в шахматы. (Он увлекается шахматами и тратит на это бесполезное занятие очень много времени.) Я остался у АА, долго сидел у нее. Говорили на разные темы. АА сидела на диване в кабинете. Чувствует себя плохо (с утра было еще хуже - к вечеру все же лучше). Около часу ночи Пунин с А. Е. вернулся. Пили вместе чай. Конец октября - начало ноября
В Шереметевском доме острое безденежье. А АА не получила до сих пор обеспечения Цекубу и боится, что ее лишили его.
4.11.1927
Звонила мне в 11 1/2 часов утра, просила прийти. Придя в Шереметевский дом, застал разгром - работал полотер. Пунины ушли. АА была одна, сказала, что хочет выйти гулять, но ждет Крылову. Крылова пришла, сидела недолго. Я с АА пошел гулять. Сегодня сильный туман, город мрачен, снежен. Решили взглянуть на декорирование города - на санках доехали до Николаевского вокзала, где памятник Александру III застроили деревянными сооружениями. Оттуда поехали трамваем к Троицкому мосту, в трамвае читала "Красную вечернюю газету". На Неве два миноносца. Идет легкий лед. Пилоны у Троицкого моста закрыты красными щитами.
Заходили в Мраморный дворец, но Шилейко не застали и поехали трамваем домой. В Шереметевский дом скоро вернулись Пунины.
Обедали, а я пошел в Дом печати.
У АА была Крылова - старая дама, ехавшая с АА в одном вагоне из Кисловодска. Живет она в Москве, была у АА очень недолго. (Дама литературы не знает, стихов АА никогда не читала и была весьма удивлена, когда ее дочь, служащая в Академии художественных наук в Москве, сказала ей, кто такая АА, и дала прочесть ее книги.)
Лепет Крыловой был очень мил и забавен.
5.11.1927
Пили чай в столовой - АА, я, Пунины и некая дама - доктор, специалистка по каким-то заболеваниям. Эта дама бывает в последнее время в Шереметевском доме у А. Е. Пуниной довольно часто: я встречал ее раз восемь - двенадцать. Пунин и АА говорили о византийской живописи. Неожиданно дама, по какому-то поводу обратившись к АА, уверенно спросила ее: "Ведь вы - художница?".
Здесь любопытен не самый факт, а то, как А. Е. Пунина соблюдает для всех окружающих incognito АА.
У АА в Шереметевском доме были Крыловы - муж и жена - ехавшие с нею в одном вагоне из Кисловодска. Их довольно продолжительный визит носил буржуазный характер.
6.11.1927
С. В. Штейн - лет на семь старше АА.
Андрей Андреевич Горенко в Царском Селе сдавал экзамены экстерном, а в Евпатории поступил в гимназию, которую и кончил в 1906 году.
После выхода "Вечера" С. В. Штейн просил разрешения привести к АА своего знакомого Зданевича и после этого был с ним у АА.
1905, конец года. Николай Гумилев прислал Андрею Андреевичу Горенко в Евпаторию "Путь конквистадоров".
Анна Андреевна Горенко читала "Путь конквистадоров" по этому экземпляру.
Брат АА - Андрей Горенко - ездил из Евпатории в Петербург и Царское Село. После смерти сестры (умерла 15 июля 1906) вернулся в Евпаторию. В Царском Селе виделся с Н. С. Гумилевым и по возвращении в Евпаторию рассказывал АА о нем и о том, что Николай Степанович уезжает в Париж.
Десятые годы - годы перед войной. Андрей Андреевич Горенко был очень болезненным. Очень много ездил - был в Греции и в других местах за границей.
Сестра С. В. Штейна - замужем за В. Кривичем.
С. В. Штейн таит старинную обиду на АА. Обида заключается в следующем. После выхода "Вечера" С. В. Штейн просил у АА разрешения привести к ней своего знакомого Зданевича (АА объясняет: Зданевич был не то "всек", не то "ничевок""), и после этого был с ним у АА. АА говорит, что не помнит, в чем заключался их визит. Но после него - через год или через два - Зданевич пришел к ней вторично, один (кажется, на "Тучку" - ПЛ). Разговор зашел о второстепенных поэтах. АА совершенно случайно, забыв о дружбе Зданевича со Штейном, перечисляя второстепенных поэтов, назвала и С. Штейна. Зданевич ушел. Немного дней спустя АА в Царское Село позвонил по телефону С. Штейн (живший в Павловске). АА была нездорова и не хотела подходить к телефону. Штейн настаивал. АА подошла к телефону. С. Штейн устроил ей по телефону скандал: "С каких это пор я стал для вас второстепенным поэтом!..". Говорил очень невежливо. АА ответила, что она нездорова и здесь около телефона холодно, и повесила трубку. Через несколько месяцев Штейн опять звонил в Царское Село и просил АА и Н. Гумилева прийти к нему. В весенний солнечный день АА с Николаем Степановичем пошли пешком в Павловск и были у С. Штейна. (Обычно АА и Николай Степанович не поддерживали с ним отношений, но в данном случае была у него, считая себя виноватой в том, что обидела его.) Этим визитом, казалось бы, случай был исчерпан. И однако, С. Штейн доныне помнит об этой обиде.
Библиография.
Об Ахматовой и Гумилеве в статье Ин. Оксенова "Красная вечерняя газета", воскресенье 6 ноября 1927.
1904-1905. Н. Гумилев познакомил Андрея Андреевича и Анну Андреевну Горенко с Дм. Коковцевым, и тот стал бывать в них.
Познакомилась с Н. С. Гумилевым 24 декабря 1903 г. в Царском Селе.
Отец АА устроил С. В. Штейна секретарем в правление Дунайского пароходства.
Был в Шереметевском доме - сидел часов пять (вечером). Одна. Говорили о биографии Н. Гумилева. Рассказывала об его отношениях с Андреем Андреевичем Горенко, попутно кое-что о себе. После прогулки позавчерашней чувствует себя хуже, никуда не выходит ни вчера, ни сегодня. Читает Теккерея, говорит, что книга смертельно скучная (читает для упражнения в английском языке). Ушел от АА во втором часу ночи, на лестнице встретил возвращавшихся домой Пуниных.
Инна Андреевна Горенко была на пять лет старше АА.
1905. 1 августа. Уехала из Царского Села в Евпаторию.
1905. 15 июля. Умерла около Царского Села, в местечке... (что-то вроде "Липицы", "Лисицы"?) сестра АА...
Отец АА был в правлении Дунайского пароходства.
1902 или 1903 г. И. Анненский читал в университете доклад о К. Бальмонте. Доклад этот был крайне неудачен. Старые университетские профессора тогда еще не прияли модерниста К. Бальмонта. Анненский был разруган ими до последнего предела. Тем более, что доклад Анненского мог быть уязвим и по своим формальным качествам.
АА помнит, как к ним в Царское Село пришел с этого доклада крайне возбужденный С. В. Штейн и рассказывал о неудаче И. Анненского.
Рассказывая мне этот случай, АА добавила, что это - одно из самых ранних ее "литературных впечатлений".
Меня всегда удивляет способность АА, рассказывая о чем-либо, давать рассказ в уже отшлифованном виде. Всякий рассказ АА - готовое, обдуманное и продуманное литературное произведение, и потому так трудно его передавать, не искажая. АА предпочитает молчать в тех случаях, когда чувствует, что ее рассказ не может быть дан в окончательном, отшлифованном виде.
По этой же причине речь АА при рассказывании о чем-либо всегда сопровождается паузами.
Говорит, что со времени революции у нее сильно переменилось отношение к "крови" и "смерти"...
Слово "кровь" вызывает в ней теперь воспоминания о бурых растекающихся пятнах крови на снегу и на камнях и ее отвратительный запах. "Кровь" хороша только живая - та, что бежит в жилах, но совершенно ужасна и отвратительна во всех остальных случаях. И то отношение к "крови", какое было во все дореволюционной поэзии, ей теперь совершенно чуждо.
Также и "смерть". Смерть всегда величественна. Но прежде казалось, что смерть может быть следствием стечения каких-то обстоятельств, что смерть не приходит сама по себе, и никогда не приходило в голову, что смерть может быть просто от того, что организм износился, что, постепенно разрушаясь и тлея, организм теряет жизнь.
17.11.1927
Вчера в Шереметевском доме собирались быть Замятины.
Весь день была дома, чувствует себя плохо - больна. Жалеет, что не могла выйти на улицу, чтоб посмотреть на демонстрации и на действо на Неве, режиссированное С. Радловым.
Вечером в Шереметевском доме были Замятины. Евгений Иванович говорил, что Кооперативное издательство писателей хочет перекупить у военной типографии двухтомное издание стихов АА.
Пунина дома не было - он был у брата.
8.11.1927
Сегодня день рождения Ирины Пуниной. Я пришел в Шереметевский дом в шесть часов вечера и застал там великое множество детей и родственников Пунина. Был Тырса с женой и детьми. В столовой были угощения.
АА после моего прихода вышла в столовую и "слилась с толпой". Позже в кабинете был великий спор между мной и Тырсой, в котором принимали участие АА (была на моей стороне) и Пунин (был на стороне Тырсы). Тырса - наивный человек. Спор продолжался часа два, а потом Тырса и Пунины-братья засели за шахматы, а АА стала читать английскую книжку. Пили чай вторично. Разошлись в 11 1/2.
АА не выходит из дому - все по-прежнему плохо чувствует себя.
12.11.1927
Приходил к АА в шесть часов и был до 7 1/2. Очень она огорчена тем, что я расстроенный сегодня.
8.11.1927
В Шереметевском доме у АА была М. К. Грюнвальд (приблизительно от четырех-шести часов дня), вернувшаяся из Парижа. В Париже она видела О. А. Судейкину, которая жаловалась на свое материальное положение - бывший муж ее перестал присылать ей деньги. М. К. Грюнвальд рассказывала о жизни Парижа, но ничего не знает о его литературной жизни. Этим вопросом она не интересовалась.
12.11.1927
13.11.1927
Вчера или сегодня АА наконец получила из Цекубу 60 рублей. Сегодня дала мне 25 р. и просила отправить их в Бежецк.
Почти всю ночь не спала. Тревожилась. Заснула под утро. Проснулась сегодня в три часа дня.
Днем говорила по телефону с Л. Н. Замятиной о выставке в Союзе писателей. В семь часов вечера звонила мне, передала разговор с Л. Н. Замятиной. В восемь я пришел к ней - дома был Пунин - сидели на диване, болтали, шутили, как всегда. Рассказывал о вчерашнем литературном вечере в Клубе Профинтерна (Федин, Сейфуллина, Н. Никитин, Е. Панфилов, Г. Фиш). Забавно. Говорили о том о сем. В 9 1/2 часов я ушел, чтоб идти к Дыман. Пунин сел к столу работать, но работа у него не ладится.
В столовой АА читала мне отрывки из "1905" Пастернака (книгу ей принес Маршак на днях). Отмечали влияния (например, хоры античных трагедий в интерпретации Анненского. И другие - Н. Гумилева, И. Северянина, А. Блока, пролетарских поэтов...). АА все еще не выходит из дому - все чувствует себя плохо.
14.11.1927
Читала мне вслух отрывки из "1905" и "Лейтенанта Шмидта" Пастернака.
Прочла четвертую главу "Лейтенанта Шмидта", отметила ее как удачную. Сказала, что эта глава напоминает ей хоры античных трагедий в трактовке И. Анненского.
В Союзе писателей открылась выставка книг, портретов, автографов. Руководит выставкой Федин, а фактически - Э. Голлербах и Заволокин. Поэтому хамства не избежать. Так, АА не получила приглашения участвовать в выставке (приглашения получили все: я, например, его получил). Голлербах выставил какие-то ее материалы без ее ведома, под ее портретом повесил свой. А сегодня, 13 ноября, через Л. Н. Замятину обратился к АА с просьбой дать еще материалов. Л. Н. Замятина просила также Пунина дать портрет работы Бруни. Все это весьма нетактично. Пунин дать портрет отказался. Л. Н. Замятина напрасно вмешалась в это дело также. Но ее что винить: она могла не понять ситуации. Я передал Л. Н. Замятиной, что АА приглашения не получила. Людмила Николаевна ответила: "Не может быть, вероятно, приглашение было послано, но почта его не доставила". Такого ответа я, конечно, и ждал. Л. Н. Замятина обещала выяснить дело.
Выставка портретов, книг и автографов за десятилетие 1917-1927 в Союзе писателей (Фонтанка, 50).
На выставке есть автограф Н. Гумилева - на четвертке писчего листа, с двух сторон его, написано чернилами стихотворение "Готтентотская космогония".
Из материалов, касающихся АА, выставлены: 1. Берлинское издание ее стихотворений (три книги); 2. "Anno Domini", Petropolis 1921; 3. Фотография Наппельбаум (профиль, повернут вправо); 4. Портрет Белкина; 5. Автограф стихотворения "Воспоминание" ("Тот август, как желтое пламя..." - с помаркой: вместо "желтое" другое слово зачеркнуто и сверху написано: "желтое") на листке синей почтовой бумаги, чернилами.
Все это выставлено без ведома АА, приглашения АА не получала, материалы дал, кажется, П. Медведев. (Л. Н. Замятина узнавала, и ей сказали, что дал Медведев.) На выставке много экспонатов А. Блока, Ф. Сологуба и др.
Днем у АА была Л. Н. Замятина. Говорила о выставке в Союзе писателей. Говорила, что приглашение АА было послано, но почта ей не доставила. АА, конечно, не поверила.
Я подарил АА том (полное собрание) "The poetical works of lord Byron", London, John Murray, Albemarle street, 1859. New and Complete Ed. Collected and arranged with notes by Sir Walter Scott, Lord Jeffrey, Prof. Wilson, Thomas Moore и др. - со следующей надписью: "Анне Андреевне Ахматовой "с невольным восхищением". 14.XI.1927. Петербург. П. Лукницкий".
Вечером и ночью читала подаренного мною Байрона. Прочла "Беппо" и часть "Дон Жуана". Говорит, что "Беппо" - прекрасное произведение.
15.11.1927
Все время больна. Иногда встает, ходит по комнатам. Больше лежит.
Был у АА от 12 1/2 до 2 дня. Принес газету. Читали. Говорили о Пастернаке и о других.
Говорили о Пастернаке. АА сказала, что у него очень развито чувство погоды и способность находить все оттенки для ее описаний.
АА любит лирику Пастернака. Поэма "1905" - в целом неудачна, хоть есть отдельные хорошие места.
("Пастернак слишком "через вещи" чувствует, слишком нервен, капризен и эмоционален. Это достоинство в лирике, но это же ослабляет эпическую ведь, какой должны быть "1905" и "Лейтенант Шмидт".)
16.11.1927
Сегодня всю ночь не спала. Заснула часов в восемь утра, проснулась днем - часа в четыре. Встала - около шести вечера. Читала Байрона. Прочла первую главу "Дон Жуана". Чувствует себя сравнительно хорошо - первый день нет болей. Вечером в Шереметевском доме - дома А. Е. Пунина и Николай Конст. Я пришел к АА в 9 1/2 вечера, застал АА одну за английским чтением. Разговаривали об Н. Гумилеве, читали английский учебник. Около 10 1/2 перешли в столовую пить чай. Здесь был уже и вернувшийся домой Пунин. Пили чай, болтали, шутили, смеялись, горевали...
В двенадцать часов Пунин пошел спать, а я - домой.
Вчера или сегодня получила письмо от Виктора Андреевича, от Инны Эразмовны и от жены Виктора. Письмо от жены Виктора - уже третье всего по счету. Виктор был болен брюшным тифом, но сейчас уже поправился.
Сегодня в одиннадцать часов вечера написала телеграмму: "Письма получила. Благодарю. Целую. Аня", - и просила меня отправить ее.
17.11.1927
Был в Шереметевском доме от девяти до одиннадцати часов вечера. Пунин занимался в кабинете. АА там же, сидя на диване, читала Байрона. А. Е. Пунина с Николаем Константиновичем пребывали в столовой. Потом все собрались в столовой, пили чай. Как всегда, болтали, шутили, смеялись. Обсуждали всякие вопросы. После чая АА опять стала читать Байрона. Пунин сел писать статью. Я ушел домой. АА все больна, все не выходит из дому.
18.11.1927
Сегодня впервые за долгий период болезни выходила из дому. Была в Мраморном дворце у В. К. Шилейко. вернулась домой, обедала, отдыхала. Вечером хотела со мной пойти в кинематограф, но я должен был быть в Доме печати. Осталась дома. Вечером Пунин писал статью, АА читала.
1911. Октябрь. Познакомилась с А. Блоком.
19.11.1927
Звонил С. Я. Маршак, спрашивал, нет ли у АА в виду человека, которому можно было бы поручить написать детскую книгу о Пушкине.
По-видимому, это была скрытая форма предложения написать самой АА: С. Я. Маршак, зная, что АА ничего не зарабатывает, хотел дать ей возможность заработать.
Заходил к АА ненадолго в четвертом часу дня. АА уже обедала и легла отдыхать. В 3 1/2 я ушел. Сегодня чувствует себя хуже и лежит весь день. Звал ее вечером к себе (сегодня я именинник), обещала, но не пришла, потому что чувствует себя плохо и не выходит сегодня.
20.11.1927
От 6 1/2 до 7 1/2 вечера был в Шереметевском доме у АА. У нее был В. К. Шилейко - говорили о Пушкине.
Впервые видел Н. Пунина разговаривающим с В. К. Шилейко (до сих пор, сколько помню, Пунин избегал встреч с ним).
К 22 ноября
Читает "Дон Жуана" Байрона по-английски, еще не прочла всего.
Прочитала статью Казина (пушкиниста), очень плохую, вернее - "никакую" об отношениях Пушкина и Байрона.
1910. Масляная неделя. Приезжала на несколько дней из Киева в Петербург. Встречи с Н. Гумилевым, с В. С. Тюльпановой. Была с визитом у Гумилевых в Царском Селе и познакомилась у них с Ал. Толстым, В. Мейерхольдом, М. Кузминым и Зноско-Боровским.
Была в музее Александра III с Гумилевым. Здесь Н. Гумилев показывал ей корректуру "Кипарисового ларца" И. Анненского; читала стихи "Кипарисового ларца" - впервые.
В Царском Селе была с Н. Гумилевым на могиле И. Анненского.
21.11.1927
На свадьбе АА и Н. Гумилева шаферами были В. Эльснер, И. Аксенов, Домбровский (очень красивый молодой человек, приглашенный быть шафером только потому, что других, менее малознакомых, не было). Четвертого шафера АА не помнит.
Встала, когда еще было темно. Рано утром выходила с Ирой, гуляла, - обошла квартал и вернулась домой. Легкий мороз. А небо все серое, серое.
Получила с Сахалина ответную телеграмму. Сообщают, что здоровы.
Утром поехал в больницу за Тапой и привел его в Шереметевский дом. Потом часа три провел в Шереметевском доме. Спорил с АА. Она сказала, что я не то делаю по Гумилеву, что нужно и что важно сделать в первую очередь. Я обиделся, вспылил и резко говорил. И хоть АА и не рассердилась на меня, я на весь день расстроился.
1927. 25 мая. Пунин продал обручальное кольцо АА.
Вечером у АА был В. Пяст. Визит его, кроме неприятного, ничего АА не доставил. Пяст был очень тяжелым, принужденным, мрачным. АА была приблизительно в таком же состоянии. Пяст сидел долго.
Явно было, что Пяст к АА пришел не по собственному желанию, а потому, что "ростовская молодежь" - эти Казмичевы, у которых Пяст бывает ежедневно, - считают его добрым и близким знакомым АА и все время спрашивают его: "Почему же вы не пойдете к Ахматовой - ведь вы с ней в таких прекрасных отношениях!".
22.11.1927
На коньках АА никогда не умела бегать.
Ребенком любила переводные картинки и "китайский чай" (детская игра: чаинки, которые распускаются в воде).
Звонил в Шереметевский дом В. Мануйлов, просил разрешения приходить не по понедельникам, которые все заняты у него, а в другой день. АА назначила среду и пятницу.
с АА просидел часа два (с 11 1/2 до 1 1/2). Рассказывал ей о К. Федине, о кабинете современной литературы, открывшемся при Институте Истории Искусств (хотят у всех писателей забрать их архивы!), о низостях Всеволода Рождественского и Голлербаха и т. д. АА говорила о Пушкине, о статье Казина (пушкиниста) об отношениях Пушкина и Байрона (статья никчемная), о Байроне и т. д.
Пришла с прогулки Ирка, принесла переводные картинки. Переводили их вместе на бумагу.
23.11.1927
В 10 1/2 утра позвонила мне и предложила поехать с ней кататься. В 11 я зашел за ней. Вышли из дому вчетвером: АА, я, Пунин и Ирка. Пунин пошел в музей, а мы на санках поехали на Петроградскую сторону - по Каменноостровскому до Карповки и обратно. Сегодня редкий день - дымное розовое солнце, мороз. На невской взлохмаченной ледяной пустыне солнечные тени почти голубые, будто лунные.
Всю дорогу разговаривали... На обратном пути порядком промерзли, и я уговорил АА зайти к Шилейко, обогреться. Так и сделали - у Мраморного дворца АА вышла, а я с Иркой поехал дальше в Шереметевский дом. Вернулся сюда в час дня. Здесь никого не было, я остался, играл с Иркой, дожидался АА. Она пришла в два часа дня, и до трех я оставался в Шереметевском доме, разговаривал с ней, читали газету...
27.11.1927
1912. Осень. После рождения Левы АА приблизительно четыре недели не принимала участия в общей для всех жизни. Одним из первых ее выездов "в свет" был тот раз, когда она присутствовала при скандале с М. Кузминым.
Книжка Э. Голлербаха "Город муз" вредна прежде всего потому, что в ней торжествующая пошлость. Вредна еще и потому, что в ней нет ни одной мысли - какое-то сплошное желе (куда ни ткнуть пальцем - всюду будет одинаково неприятно). А кроме всего - образы поэтов, даваемые в ней, совершенно неверны. Очень многие, прочитавшие эту книжку, хвалят ее и как одно из достоинств ее называют занимательность. Тем хуже для этих людей, такие их похвалы доказывают только их же примитивность. Эти люди склонны идеализировать предыдущую эпоху, и они восторгаются такими словами, как "попона", "гайдук", "г р а ф Комаровский"... Но это и понятно...
Вечером был у АА. Она лежала и чувствует себя по-прежнему плохо. Говорили о Гумилеве. Часов в 8 3/4 пришла Л. Н. Замятина. Я побыл еще недолго и ушел.
Пунин был дома - отдыхал в спальне.
30.11.1927
Вчера или сегодня кончила чтение книги Теккерея "Pendnees".
1.12.1927
Вечером в Шереметевском доме были - Маршак, Лев Бруни, Тырса с женой, Лебедев... Были всякие разговоры, как всегда с ними. Маршак рассказывал АА об индусе-поэте, приезжавшем сюда с делегацией. Пунин играл в шахматы. Лев Бруни и его высказывания при всех и наедине с АА и Пуниным.
3.12.1927
Вчера прочла по-английски Браунинга "Пиппа проходит".
4.12.1927
В Союзе писателей П. Н. Медведева впервые увидели в 1924 году, когда он вошел в Комиссию по организации юбилея Ф. К. Сологуба, - вошел потому, что вообще никто из писателей этим делом не хотел заняться. Разве это не называется войти в литературу с черного хода? И где тут "пятнадцатилетняя литературная деятельность"?
А после юбилея Сологуба Медведев стал примазываться и прилипать к Союзу писателей и плотно влез в него.
5.12.1927
"Его природы не понять" (любила это стихотворение).
Виделась - в августе была у него (последний раз), предпоследний - накануне отъезда на Кавказ.
Познакомились в октябре или ноябре 1910 в театре, на пьесе Пшибышевского (была вместе с С. Дымшиц(?)).
Бывала на обедах у Сологуба. Когда жила с О. А. Судейкиной, Сологуб почти всегда после заседаний в Союзе приходил к ним, обедал иногда.
(АА была в правлении Союза при Волынском, Сологуб был после.)
У Сологуба на обеде познакомилась со Щеголевым.
В кружке друзей - Всеволод Рождественский не почтил вставанием.
6.12.1927
В. К. Шилейко поездом 9.15 вечера уехал в Москву. Оставил мне ключ от квартиры и расчетную книжку - просил получать за него по доверенности жалованье в Университете.
Похороны Ф. Сологуба.
1915. Лето. Была вместе с Николаем Степановичем у Ф. К. Сологуба на благотворительном вечере, устроенном Сологубом в пользу ссыльных большевиков. Билеты на вечер стоили по 100 рублей. Были все богачи Петербурга, в одном из первых рядов сидел Митька Рубинштейн.
АА читала стихи. Николай Степанович стихов не читал, потому что был в военной форме, и ему было неудобно выступать.
Такие вечера устраивались Ф. К. Сологубом ежегодно.
Вечером, часов в семь, пришел в Шереметевский дом, стал рассказывать о похоронах Ф. Сологуба. Очень скоро пришла Н. В. Гуковская. Поговорив еще о похоронах Сологуба, я ушел из Мраморного дворца - по просьбе АА, чтоб взять ключ от квартиры у В. К. Шилейко (он сегодня уезжает в Москву); через час вернулся. Н. В. Гуковская была еще здесь, но ушла, когда пришел домой Пунин, чтоб не мешать ему работать.
Я предложил АА пойти в кинематограф. Охотно согласилась, и около десяти мы вышли, АА - в валенках. Сидели в "Колоссе" долго - ждали начала третьего сеанса. Пойти именно сюда уговорил АА я - здесь идет "Варьете" с Лией де Путти и Эмиль Яннингсом. Я уже видел этот фильм и нашел, что первая в некоторых своих движениях и фигурой похожа на АА, а второй подражает Москвину. Смотрели фильм. АА согласилась со всем, что я говорил. Фильм хороший, но слишком растянутый и по-немецки тяжеловатый. В 12 1/2, когда кончился фильм, пошли домой, я проводил АА, заходил в Шереметевский дом на минуту.
8.12.1927
1912. В Италии, в Оспедалетти, снималась вместе с О. А. Кузьминой-Караваевой (снималась у нее).
Фотография хранится в архиве АА.
Примечание: О. А. К.-К. сидит на стуле у окна, с книгой в руках. АА в длинном платье с пелеринкой, с высокой и пышной прической стоит рядом, наклонив лицо и опустив глаза. Фотография в настоящее время сильно выцвела.
Примечание: 1. У АА в архиве есть программа вечера.
2. На вечере виделась (познакомилась?) с Н. Асеевым.
1917. Ноябрь (или октябрь?). Дата под стихотворением английского поэта Джона Курносс, написанном по-английски и посвященном АА.
Примечание: стихотворение находится в архиве АА.
1921. 5 августа. Дата "Обезьяньей грамоты", выданной АА. Грамота была вручена АА позднее. Находится в архиве АА. На грамоте подписи: Е. Замятина, Я. Гребенщикова, Алянского и мн. др.
1923. 23 июля (июня?). Дата под стихотворением Красного Баяна - Кронштадтского военмора - посвященном АА.
Стихотворение, записанное на клочке бумаги, находится в архиве АА.
В 12 1/2 пришел к АА (перед этим она мне звонила), чтоб идти в Мраморный дворец. До 1 1/2 сидел с нею в столовой - ждали Аннушку. В 1 1/2 взяли корзинку и пошли пешком мимо Инженерного замка в Мраморный дворец. Мягкая зимняя погода, но серо. В Мраморном дворце собирали чайную посуду и фарфор, я уложил все в корзинку. Потом АА стала разбирать бумаги, чтоб вырезать марки, а я занялся разборкой книг. Случайно в одной из книг обнаружил фотографию Николая Степановича 1914 г., которую АА считала потерянной. Очень обрадовались оба. Разобрав книги и бумаги, с нагруженной корзинкой пошли домой. Проводив АА до дому, я ушел в Дом печати - было 3 1/2 часа дня. Уговорились, что вечером АА придет ко мне. Вечером, однако, АА позвонила и сказала, что плохо себя чувствует и не придет, а чтоб пришел к ней я. В девять часов я пришел, принес ей полного английского Шекспира в подарок - сегодня трехлетие со дня нашего знакомства, принес груш и маслин - она их любит. Пробыл у нее до 12 1/2 - дома не было никого: Пунин играет у брата в шахматы, а А. Е. Пунина - на ночном дежурстве. Сначала АА, сидя на полу, разбирала свой архив и безжалостно вырезала из писем марки. На полу было холодно, и АА перебралась на диван. Разбирая архив, показывала мне разные бумаги и письма, некоторые подарила мне. Пили чай в столовой и опять перешли в кабинет. Дала мне прочесть вслух статью Пунина о Николае Гумилеве и Царскоселах.
Утром сегодня АА подарила мне "автоскульптуру" - свою голову, которую лепила из пластилина. В числе бумаг, подаренных мне, - стихи Марины Цветаевой (автограф) и тетрадь с переводами стихотворений АА на немецкий язык (пятьдесят стихотворений - перевод В. Гельмерсена).
Из трех писем А. Блока, которые были у АА, сейчас у нее два. Одно письмо АА давала в Вольфилу, по их просьбе, и вольфильцы письмо потеряли.
У А. Ахматовой хранится фотография: Николай Гумилев в военной форме, во весь рост - снятая в октябре 1914 г. (размер - 9 х 12).
Н. Гумилев прислал эту фотографию с фронта.
На обороте черными чернилами рукой Н. Гумилева написано:
"Анне Ахматовой.
"Я не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна...
Помяни ж за раннею обедней
Мила-друга, тихая жена!"
А. Блок
Но, быть может, подумают внуки,
Как орлята тоскуя в гнезде,
- Где теперь эти сильные руки,
Эти души горящия, где!
Н. Гумилев
Куры и гуси!".
Карточка была затеряна и случайно обнаружена мной 8 декабря 1927 в Мраморном дворце при разборке книг вместе с АА.
1913 г. 13 июня. Дата письма переводчика стихов АА на немецкий язык Ф. Зелинского к АА из Шондорфа (Верхняя Бавария). В письме перечислены четырнадцать стихотворений, переведенных на немецкий язык.
8 декабря 1927. Сделала при мне из пластилина шпилькой свою голову и подарила мне. Трехлетие моего знакомства с АА.
9.12.1927
Получила, наконец, обеспечение Цекубу за ноябрь - 59 рублей.
Из них двадцать пять рублей пошлет Леве, двадцать пять - Пуниным, пять рублей даст Аннушке и пять оставит себе.
АА получала ежемесячное обеспечение о ЦЕКУБУ (Центральная комиссия улучшения быта ученых) - 60 рублей в месяц. Посылала Леве - 25 р. Пуниным отдавала - 25 р. Аннушке платила - 5 р. Себе оставляла - 5 р.
Вечером была у Срезневских.
10.12.1927
За вчерашний и сегодняшний день АА прочла по-английски "Макбета", которого очень любит - больше других вещей Шекспира.
Мелочность и глупость А. Е. Пуниной:
Пунин вчера купил АА кусок мыла "Кил" и сегодня как-то упомянул об этом. А. Е. Пунина, решив, что это доказательство внимания Пунина к АА и невнимания к ней, обиделась и надулась, и долго об этом говорила Пунину.
Когда АА жила вместе с О. А. Судейкиной, к ней приходил архитектор Оль; он ухаживал за АА. Потом Пунин приложил все старания, чтобы отвадить Оля от визитов к АА.
картиной висела другая - порнографическая, принадлежавшая А. Лурье и повешенная так им. Когда эта и еще две других таких же картины были обнаружены АА и Судейкиной - Судейкина их продала.
Утром АА позвонила мне, и я зашел за ней (в 12 1/2), чтоб вместе идти в Мраморный дворец. Шли пешком, взяли с собой корзинку. В Мраморном дворце были до трех часов - разбирали бумаги и книги. Откладывали отдельно книги АА. Очень много книг таких, которые неизвестно - АА, Шилейке ли, или Судейкиной принадлежат.
В корзинку упаковали часть фарфора и посуды АА - и понесли все это в Шереметевский дом.
В Шереметевском доме АА уже ждал обед. Я ушел в Дом печати.
Амедей Модильяни умер в 1920 году.
11.12.1927
В "Tristia" О. Мандельштама АА посвящено:
1. Стихотворение "Твое чудесное произношенье" (строфа 2, стр. 1 - "что" - слово АА; строфа 2, стр. 4 - "Я тоже на земле живу" - фраза эта была сказана Анной Андреевной в разговоре с Осипом Эмильевичем, а он ее вставил в стихотворение.
2. Стихотворение "В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа". АА была на концерте в консерватории вместе с Осипом Эмильевичем, слушали Шуберта.
3. В стихотворении "Что поют часы, кузнечик" первая строфа: О. Мандельштам топил печку вместе с АА.
Это все - говорил Мандельштам.
В кабачке "Кавказ" АА была как-то один раз - с Пуниным.
12.12.1927
Была у Замятиных, обедала у них. У них были К. Федин и приехавший из Москвы - Таиров. Говорили о Московской жизни, о литературе и пр. Вернулась в Шереметевский дом в девятом часу вечера. Говорила мне, что от всех разговоров, от того, что видела людей, - стало уныло и как-то скучно.
Вечером, часов в девять, пришел в Шереметевский дом, застал АА в кабинете - она читала "Гамлета". Рассказала мне о разговорах Замятина - с Таировым и Фединым. Потом читали по-английски - сидя на диване рядышком - из хрестоматии разные рассказики. В одиннадцатом часу пришел Пунин, стали пить чай. В столовой была дама - приятельница А. Е. Пуниной, служащая Эрмитажа. Она уезжает за границу. Говорили об этом. После чая я с АА перешел в кабинет, и читали по-английски опять. В 11 1/2 Пунин сел работать, и я ушел - в Кружок друзей камерной музыки.
13.12.1927
Я с АА ехали в трамвае на Васильевский остров. Читали газету. АА, прочитав эту заметку, показала ее мне. АА ничего о своем участии в редакционной комиссии не знала и не знает.
"К биографии по апокрифам!"
"ПАМЯТИ Ф. К. СОЛОГУБА
Вчера в Союзе писателей состоялось заседание, посвященное памяти Ф. К. Сологуба.
Для выпуска сборника памяти Ф. К. Сологуба избрана редакционная комиссия в составе Замятина, Ахматовой и Иванова-Разумника. От Москвы в состав комиссии войдет т. Кириллов. В сборнике помимо воспоминаний о писателе будут напечатаны посмертные стихи Сологуба". ("Красная газета", вечерний выпуск 13 января 1927 г., No 335.)
Утром пришел в Шереметевский дом. А. Е. Пуниной не было дома. Ждал с АА Пунина, который совершал свой туалет. В 1 1/2 вышли втроем на Литейный. Заходили в книжные магазины. Пунин ушел в музей, а я с АА вышли на Невский и сели в трамвай, чтоб ехать в лечебницу для животных, за мазью для Тапа. Читали газету - о "самоцветах", о "бумстроительстве", об избрании АА в редакционную коллегию для издания сборника памяти Сологуба (АА не слышала об этом). От Николаевского моста на Первую линию шли пешком.
Снег идет, ветер, холодно. Академия Художеств заново покрашена, но плохо. Я заходил в лечебницу, АА ждала на улице. На углу Среднего и Первой линии когда-то был ресторан Кинша, АА бывала там с Николаем Степановичем и Лозинским. Показывала. На доме была мраморная доска с указанием наводнения 1824 года. Теперь ее нет - украдена.
Назад ехали трамваем 5. Приехали к обеду в Шереметевский дом. Я ушел в Дом печати.
14.12.1927
Утром была в бане. Вернулась домой и больше не выходила. Чувствует себя плохо сегодня: либо простудилась, либо потому что два дня не соблюдала диеты - ела мясной суп с "ушками", все, что ели другие (и несоблюдение диеты отразилось на почках).
С 7 1/2 вечера до 11 1/2 вечера я был у нее. Рассказывал о вчерашнем заседании Литфонда и Совета Федерации. Разговаривали и еще о многом - все на наши постоянные темы. Оба сегодня плохо чувствуем себя, и настроение плохое. Смерила температуру - 37,4. Лечили Тапа - мазали его. АА - сама. Пили чай. Все - вдвоем: в доме никого не было. В 11 1/2 пришел Пунин, и я пошел домой.
АА завтра, если будет себя хорошо чувствовать, пойдет с В. А. Щеголевой к О. Н. Черносвитовой.
Говорили об Н. Гумилеве и Льве Николаевиче Гумилеве, о Федерации (АА нисколько не удивлена отказом - АА ожидала, что будет именно так), о М. Горьком и его прижизненном биографе И. Груздеве, читали газету, говорили о Сологубе, его наследии (о том, как неверно не оставить вместо рукописей - переписанные на машинке стихи), о Е. И. Замятине, об Эренбурге и его отношении к "современности", о Пунине и его - опять - унылом состоянии, о Федине, о Шмидте из Института истории искусств и его новой книге (об АХХР'е, об отношении Шмидта к искусству и т. д.), о том, классово или внеклассово искусство, об А. Блоке и воспоминаниях о нем Сологуба (как Сологуб просил у Блока стихов для альманаха в пользу евреев), о Сельвинском (АА не прочь пойти послушать его - не слышала никогда), о Шекспире, о Пушкине, о Честертоне, о Шенье, спрашивала, что делает Кузмин, и о многом другом.
Вчера и сегодня читала по-английски Честертона "Ужасные пустяки", издания 1909 г. Считает, что это было бы очень приятно читать в газете - как фельетон эти рассказики очень хороши.
Есть и знания, и остроумие (правда, не того сорта, какой любит АА).
А собранные в виде книжки - они производят более слабое впечатление.
Утром (с одиннадцати часов) была в бане.
Профессор Оксфорда (или Кембриджа?) Глеб Васильевич Анреп перевел книгу академика Павлова. Г.В. Анреп окончил медицинский институт.
Думает, что Сологуб вряд ли поддерживал с кем-либо (особенно в последние годы) переписку (такую, которая была бы - как переписка Блока - творчеством). Сологуб в Царском Селе сказал ей, что не переписывается ни с кем, потому что считает, что писать письма значит отдавать какую-то часть самого себя. Зачем это делать? Правда, это могло быть сказано Сологубом только из любви к парадоксам.
Получила письмо от Инны Эразмовны. Она сообщает, что все у них сравнительно благополучно, что отремонтировали они свой домик, что ремонт обошелся в семьсот рублей, но они уже почти расплатились с долгом.
Из этого АА заключает, что материальное положение их вовсе уж не так плохо, если они могут истратить семьсот рублей на ремонт.
Кто здесь это может?
Говорит, что, по ее мнению, Шекспира писал не один человек - кто бы он ни был. В этом - согласна с Пушкиным. "Макбет" и "Гамлет" - произведения одного человека, но не того, который писал "Ромео и Джульетта" (?).
Думает, что (на ближайшее, по крайней мере, время) дело с печатанием литнаследия Сологуба ограничится тем, что будет издан сборник его памяти, да еще сборник избранных стихотворений.
Я спросил, правда ли, что Иванов-Разумник - друг Сологуба (и в течение двадцати восьми лет - как мне сказали). АА ответила, что на юбилее Сологуб ей сказал такую фразу: "Пришел сюда и Иванов-Разумник вдвоем..." - "Как "вдвоем"?" - "Ну да, с Эрбергом"...
15.12.1927
Отрезной купон:
"Перевод на 25 р. ... к.
Отправитель: А. А. Ахматова
Адрес отправителя:
Фонтанка, 34, кв. 44.
С другой стороны:
"Милая Мама, благодарю тебя за письма. Как ваши дела? Что Левушка? Целую вас всех и желаю веселых праздников. Я получила письмо от мамы с Сахалина. Она пишет, что послала Леве орехи. Получил ли он. Твоя Аня".
(АА написано - чернильным карандашом, 15.12.1927.)
1921 - 1924. Частые встречи с Ф. К. Сологубом. Бывают друг у друга. До 1921 встречалась с Сологубом редко. С 1924, после отъезда О. А. Судейкиной, встречается с Сологубом реже.
"Арап, который кидался на русских женщин", - говорил Ф. Сологуб о Пушкине.
Был у АА в Шереметевском доме от 1 до 2 1/2. Чувствует себя, как и всегда, плохо, но жара нет (к вечеру, наверно, будет). Написала на бланке перевода письмо А. И. Гумилевой и просила меня отправить 25 рублей. Говорили о Сологубе, об Е. Данько.
Сегодня не выходит на улицу. Вечером звонил АА в Шереметевский дом, спрашивал, как себя чувствует. Все так же. Читает в кабинете на диване.
Получила письмо от Е. Данько из Царского Села. (Е. Данько на месяц поместилась там, в здравнице.)
В письме Е. Данько передает о своей встрече с человеком, ругавшим всех писателей, с которым она спорила два дня и который оказался Г. Адонцом. Пишет, что Э. Голлербах хочет стать Эккерманом Сологуба, много еще пишет и обещает позвонить АА по телефону в пятницу утром (т. е. 16 января).
Из всех встреч с Ф. К. Сологубом вынесла впечатление, что Сологуб ненавидел Пушкина и Толстого. Да и вообще почти ни о ком хорошо не отзывался. Никакой системы в его мнениях нельзя было заметить. А. Блока называл немцем. Имени И. Анненского от него не слышала никогда. Анненский остался вовсе незамеченным Сологубом.
Помнит только один настоящий разговор - о Лермонтове, из которого можно было заключить, что Сологуб любит Лермонтова. По-видимому, любил и Достоевского.
Пришел в Шереметевский дом в 2 1/2, был до 3 1/2 - мазал вместе с АА Тапа зеленым мылом. Вторично пришел в восемь и был до девяти - купали и мыли Тапа: я держал его в корыте, АА мыла. Устала страшно.
Сегодня АА не выходила из дому.
17.12.1927
АА была у В. А. Щеголевой и вместе с ней ездила к О. Н. Черносвитовой. Черносвитова рассказывала об отношении к ней Союза писателей и Литфонда (они хотят выносить ей благодарность за ухаживание за Сологубом! АА глубоко возмущена этим).
Рассказывала о Сологубе, прочитала письмо Судейкиной Сологубу (полученное незадолго до смерти Ф. Сологуба). Сологуб не захотел его прочесть и знать его содержание. АА спрашивала Черносвитову о судьбе архива Вячеслава Иванова (часть его хранится у Черносвитовой).
Показывала АА стихи Сологуба. Ненапечатанных стихотворений осталось около 2000 (двух тысяч!).
18.12.1927
Утром зашел за АА в Шереметевский дом. Она собралась ехать в Царское Село к Е. Данько (которая живет в санатории КУБУ на Широкой ул.). На вокзал ехал с АА в трамвае. В поезде АА рассказывала о Черносвитовой, у которой была вчера, возмущалась отношением Литфонда к Черносвитовой, говорили о Ф. Сологубе и его литературном наследии и т. д.
В Царском Селе проводил АА до Е. Данько (она увидела нас в окно, звала), но АА пошла одна - я вернулся на вокзал и первым поездом уехал в Петербург: мне предстояло ехать в Царское Село вторично сегодня (на литературное выступление). АА вернулась в город одна часов в шесть вечера. Устала очень, легла сразу, но не спала часов до трех ночи, а ночь плохо спала.
19.12.1927
Днем заходил к АА. Пунин сегодня именинник. Был недолго. АА сердится, или, вернее - стилизует злость, но смеется...
Вечером у Пуниных были все родственники, было пьянство, выпили две четверти вина. АА на весь вечер уходила из Шереметевского дома - была у Срезневских, вернулась домой во втором часу ночи...
Заседание в Союзе писателей. О разводе Голлербаха и письмах АА. О дневнике Блока (Николай Степанович - открыто, Блок - тайно), никогда не открывался.
Каталог для Срезневского Николая Константиновича (жалов. Шилейко).
О Сологубе (дух противоречия, глупости с неокласс., сборник памяти Данько Борис, мнение о правительстве и др.).
Рассказывал ей о Лагорио, о Николае I и его жестокости, о Тырсе и его лояльности... (и загранице), о Лебедеве и Нат. Венгерове... (происках). Хотел заниматься фотографией. Письмо Судейкиной Сологубу (не захотел прочесть).
20.12.1927
В два часа зашел за АА, и вместе пошли в Мраморный дворец. Там разбирали книги и бумаги; в книгах В. К. Шилейко я нашел портрет АА (1914 г., работы Бушэна) и "Письмо о русской поэзии" Н. Гумилева - оттиск из "Аполлона" с надписью Н. Гумилева В. К. Шилейке. На портрете АА сделала помету карандашом ("Думала - поставить твердый знак или не ставить". - Поставила). Оттиск - подарила мне. Наполнив корзинку посудой, поехали на санях в Шереметевский дом. Проводил АА в Шереметевский дом и пошел в Дом печати. Вечером опять был у АА, сидел с нею вдвоем до десяти, а в десять пошли вдвоем в кинематограф ("Splendid Palaco"). Шла американская "Не повезло". АА с любопытством смотрела на современную американскую архитектуру - здесь мы совсем не знаем, какова современная заграничная архитектура. Из кинематографа вернулись в Шереметевский дом, я сидел еще часа полтора, пили чай.
Пунины после вчерашнего пьянства спят весь день. Пунин встал в шесть часов вечера и сразу же ушел куда-то, а вернулся домой в час ночи...
О смерти отца.
АА была в Царском Селе, когда ее вызвали в Петербург, сообщив, что здоровье отца очень плохо. АА приехала сейчас же. И двенадцать дней находилась неотлучно при отце. Виктор в это время был гардемарином, и т. к. Балтийское море было закрыто, всех гардемаринов отправляли на маневры в Тихий океан (железной дорогой, во Владивосток). К описываемому времени Виктор должен был вернуться в Петроград.
Отец АА умирал от грудной жабы. Сознание его было затемнено (он часто заговаривался, говорил АА такие, например, фразы: "Николай Степанович - воин, а ты - поэзия"). Но о Викторе помнил все время, постоянно спрашивал о нем. Часто просыпался ночью и просил АА позвонить в Морской корпус узнать, вернулся ли Виктор. АА шла в соседнюю комнату, делала вид, что звонила, возвращалась и говорила, что в Морском корпусе говорят, что гардемарины скоро приедут.
Наконец, АА узнала, что Виктор действительно приедет на следующий день. Повесила на наружных дверях записку, чтоб Виктор не шел с парадного (боялась, что встревожит отца), а обошел кругом. Виктор пришел за пять часов до смерти отца. Привез ему палку в подарок. Не знал ничего. Когда Виктор пришел, дома был доктор. АА спросила его, можно ли привести Виктора к отцу? Доктор разрешил и сам объявил отцу о приезде Виктора.
Сегодня в связи с приездом Сверчковой и всеми ее разговорами АА расстроена. Ей грустно, что такой эгоистичный и с такими мещанскими взглядами на жизнь человек, как А. С. Сверчкова, воспитывает Леву. АА опасается, что влияние Сверчковой на Леву может ему повредить.
Сегодня неожиданно приехала и остановилась у Кузьминых-Караваевых А. С. Сверчкова. Сказала, что приехала "повеселиться" - хочет побывать в театрах, на Липковской и пр., осмотреть комнату, где убили Распутина, в Юсуповском особняке (!), побывать на юбилее М. Горького (!!!) в Доме ученых и т. п. Утром пришла к АА в Шереметевский дом и после первых же слов заявила, что написала к октябрьским дням революционную детскую пьесу и хочет прочесть ее АА. АА попробовала отложить чтение, но А. С. Сверчкова настойчиво попросила ее слушать сейчас же и стала читать. АА вызвала меня по телефону. Мой приход прервал чтение. Сверчкова хочет обязательно побывать в Театре Юных Зрителей, несомненно - с целью устроить эту пьесу в Театр. Какое пустое и неприятное честолюбие!
Около четырех часов дня я вместе со Сверчковой вышел из Шереметевского дома и проводил Сверчкову до Литейного. Здесь она по секрету (!) сказала мне, что хочет усыновить Леву (!!), якобы для того, чтоб ему легче было поступить в ВУЗ. Сказала, что все и так считают Леву ее сыном ("Ведь это же так и есть: я его с шестилетнего возраста воспитываю"). Когда заговорили о жизни - "Так трудно: ведь мы же все живем только на мое жалованье - на 62 рубля, которые я получаю..." (а тех 25 рублей, которые АА ежемесячно посылает, Сверчкова не хочет и считать? АА посылает деньги в Бежецк с 1921 года непрерывно - до сих пор).
Все это Сверчкова говорила и АА. АА резонно ответила ей, что если Леве нужно будет менять фамилию, то он может стать Ахматовым, а не Сверчковым.
Сверчкова расспрашивала АА о театрах, где что идет, и когда АА сказала, что нигде не бывает и потому ничего о постановках сказать не может, Сверчкова весьма явно не поверила АА.
1913. 12 апреля (переписано 21 января 1927). Надпись О. Мандельштама на сборнике "Камень" ("акмэ"): "Анне Ахматовой - вспышка сознания в беспамятстве дней, почтительно, Автор. 12 апреля 1913".
На сборнике "Trista" О. Мандельштама (зелеными чернилами): "Вольдемару Шилейко книгу светлого хмеля и славы - смиренно - Анна". (Надпись переписана мной 21 января 1927).
Днем к АА приходил неизвестный юноша и, сославшись на Иванова-Разумника, приглашал АА прочесть стихи в каком-то литературном кружке. АА отказалась.
прийти прилично одетой. А редакция была - грязная, крошечная, заваленная книжным хламом комната...
Там был Гофман (?).
Вечером у АА была Н. Данько. В 9 1/2 часов вечера я пришел в Шереметевский дом и застал АА с Н. Данько в столовой. Пуниных дома не было. Сидели за столом втроем до одиннадцати, разговаривали, шутили. Я принес АА пачку старых денег - 1917 - 1922 года, сосчитал - оказалось 669 096 рублей 24 копейки (сколько бед видели эти деньги!).
Н. Данько принесла АА старые почтовые марки... В одиннадцать часов Н. Данько ушла, и я с АА мыл Тапа в кухне, и с помощью Аннушки мыли часов до двенадцати. Устала АА очень. Пошли в кабинет и здесь вдвоем сидели до двух ночи. У АА небольшой жар - 37,3. Читали по-английски, говорили об А. С. Сверчковой, о Русском музее и о тысяче других вещей.
В два часа я ушел домой, на лестнице встретил возвращавшихся Пуниных (они были у Льва и Сарры Пуниных, и А. Е. Пунина подвыпила) и вернулся в Шереметевский дом, просидел еще минут двадцать, вывел Тапу и ушел домой в 2 1/2 часа ночи.
К сожалению, драма переписана начисто А. С. Сверчковой, а не самим Левой.
22.12.1927
Сегодня АА должна была пойти со мной к Кузьминым-Караваевым - сделать родственный визит им и Сверчковой. Но АА уже вчера чувствовала себя плохо и не выходила из дому, а сегодня совсем простужена. Позвонила мне, просила сообщить Сверчковой, что не придет. Приехав на Фурштадскую утром, я застал только Констанцию Фридольфовну. В разговоре с ней выяснилось, что она обижена на АА за то, что АА ни разу осенью не была у них и что К. Ф. не верит в болезнь АА. "Да, да... Мы все больны, а все-таки она могла бы зайти, если б хотела".
Пришел к АА около часу дня и был до 3 1/2. Пунина дома не было. АА в кабинете, съежившись от озноба, сидела в уголку дивана и читала по-английски. Провел время с ней в разговорах и английском чтении. Говорили о дневнике А. Блока, о Ф. Сологубе, об А. С. Сверчковой и Кузьминых-Караваевых, о стихах и о многом другом, шутили, как всегда.
что непременно помешает ей. Огорчена.
28.12.1927
1924. Июль. Прочла в "Красной вечерней газете" рецензию на "Роман без вранья" Мариенгофа. По этому поводу заговорили об Есенине и о том, как Есенин с Клюевым, И. Приблудиным и еще одним имажинистом пьяные пришли к ней в 1924 году (в июле 1924 г.) на Фонтанку, 2. Подробно АА мне уже все рассказывала. А сегодня говорила, что Приблудный и другой имажинист ушли раньше, Клюев с Есениным остались, но Клюев был так пьян, что заснул, разлегшись поперек кровати. Есенин же, оставшись наедине с АА (ибо Клюев - спал), стал вести себя гораздо тише, перестал хулиганить, а заговорил просто, по-человечески. В разговоре ругал власть, ругал всех и вся... Потом разбудил Клюева и ушел. Это - единственная встреча АА с Есениным. АА отнеслась к ней как к обычному хулиганству и московскому хамству... Характерно не это. Характерно, что дня через два АА, идя по Моховой (или в Летнем саду), встретила Есенина, шедшего с несколькими имажинистами. Есенин, увидев АА, нарочито громко сказал своим спутникам что-то нелестное по адресу АА и прошел мимо, поклонившись с вызывающим видом и приложив к цилиндру два пальца. Из того, что, оставшись прошлый раз наедине с нею, Есенин не хулиганил, а говорил просто и достаточно (для Есенина) вежливо, а здесь (совершенно явно для того, чтобы показать свое хулиганство по отношению к Анне Ахматовой товарищам) схулиганил, АА поняла, что хулиганство Есенина - нарочитое, выдуманное, напускное и делается для публики. И вот это утвердило окончательно ее отрицательное отношение к Есенину.
С Есениным АА больше не встречалась. А с Клюевым в первый раз после этой истории встретилась на юбилее Кузмина, у Наппельбаум (в 1925). Здесь Клюев страшно ругал Есенина и говорил про него гадости.
28 декабря 1927. В Шереметевском доме вечером. В кабинете АА, Николай Константинович Миронич и я. АА с Николаем Константиновичем занимались английским языком по книжке Манштейна, а я сидел в кресле тут же и из озорства записывал это, глядя на них.
"Как будто вас здесь нет - совсем - понимаете - принцип такой..."
"Lupt of... replied... Where are... Egipet - не знаю, как произносить...Kristmass - вот тоже не знаю, как произносить, - Рождество...Sparrows - да? Huts-nuts - да. In the warm room (повторила)
(А пальцем по щеке скользит...)
- Я не знаю... вот... вот... так бывает... вот это, которое дельтой... и потом у меня бывает такое, которое...
- Whis, - повторила.
- Then, - тоже. Наклонившись в сторону Николая Константиновича и болтая левой ножкой - сгибая ее в щиколотке - а временами торжествующе поглядывая на Николая Константиновича, иногда - хмуря брови...
- Большие пальцы рук с верхней стороны... клинки... Tap - это что, ведро - или что?.. С ветками? да?.. Immediately, - много раз повторяла. - Хорошо, это я потом научу... - улыбнувшись снисходительно. - Facent, - повторила, - да, да.
Губы складывала тонко, с выражением лица хорошего английского Гушина - вытягивала их вперед, и уголки губ складывались и раскрывались...
Но Николай Константинович поправил и ученье продолжается. Читает уже не по складам, внимательно, кокетство спрятано - почти (но вот, только записал это - вдруг загримасничала, и я уже не смею сказать, что кокетства вовсе нет!). Часто коротенькие паузы, повторяет слово...
- Ира, не кричи, пожалуйста, я занимаюсь, - вдруг пронзительным голосом, повернувшись к соседней комнате, где Аннушка не может угомонить Иру.
- Вам, может, не видно? - придвинула книжку к Николаю Константиновичу.
- Нет, очень хорошо видно...
А на самой - черное шелковое длинное платье, привезенное Катуком из Японии, поверх него - фуфайка, конечно, с небрежным беспорядком в незастегнутом воротнике. Смотря на меня:
- Пишете стихи, да?
- Нет, прозу...
- Garred, - повторила, - нет вреднев.
Теперь Акума, подперев подбородок рукой, перебирает в воздухе пальцами, устремленными вверх. Вбегает Ирка, прощается, АА целует ей руку и вместо "до свидания" говорит "здравствуй". Ирка убегает.
А затем лоб морщит, ай, ай!
- Ы-ы-ыыы, - мне, увидев, что я слежу за ней и не найдя слова, чтоб выучить (да и некогда, читает дальше).
- Thart...
- Thort...
Взглянула на меня презрительно:
- "Сорт", по-вашему... - читает дальше.
Рассказ кончен. Николай Константинович:
- Нет, я очень много прочла.
При чтении этой записи сказала: "Лукницкий - худших времен...".
С подлинным верно. ...colei che sola a me par donna.
30.12.1927
Декабрь
Прочитала по-английски книгу "Tremendous Trifles" C. K. Chesterton.
4.01.1928
Любит очень "Песни западных славян". Самая любимая из них - "Похоронная песня". Очень хорошо и - "Янко Маркович".
11.03.1928
Об Ariosto.
По просьбе АА я принес ей сегодня из Мраморного дворца ее "Ariosto", который ей нужен был для работы по Пушкину. (АА нашла вчера моменты в "Евгении Онегине", написанные под влиянием Ariosto. АА читала мне отдельные места из Ariosto по-итальянски и переводила с листа.
Я заметил, что читала АА с удовольствием, еще и потому, что ей нравится самый звук итальянской речи в ее голосе.
** Прислуга.
* "Красная газета".
** Преподаватели гимназии в Царском Селе.
* АА сказала сначала "мед", потом поправила себя: "сот".
Перевод почтовый на 25 р. ...к.
Двадцать пять рублей
Куда: Бежецк. Тверской губ.
Гражданская ул., д. No 15
(Перевод отправлен 15.12.1927)".