Портреты Анны Ахматовой
(хронологическое расположение)
Амедео Модильяни. 1911г.
Адрес: Государственная Третьяковская Галерея. Бумага, карандаш. 54 x 47,1.
Гумилев привел молодую жену в “Ротонду” — кафе, где собиралась вся художественная и литературная богема Парижа. Там ее и заприметил Модильяни. Он был нараспашку, раскрывал перед всеми свою веру в жизнь … а потом одержимый и пьяный рвал в клочья разлинованную бумагу, потому что не мог достичь одному ему известного предела.
Она не могла его не заметить. Она изумилась, и это чувство, смешанное с желанием и восхищением, не мог не заметить ее муж. Гумилев приревновал жену, “Моди” в свою очередь устроил скандал из-за того, что Гумилев обращался к жене на русском, который окружающие не понимали. Их страсть была неудержимой, но по понятным соображениям, недолгой.
В первый свой приезд в Париж весной 1910 года Анна Андреевна и Модильяни виделись редко. Молодая супружеская пара быстро вернулась в Россию.
Модильяни не забыл русскую поэтессу. Он послал Анне Андреевне письмо, другое, пятое — писал всю осень и зиму 1910—1911 года.
В 1911 году Ахматова, пренебрегая мнением мужа, отправилась в Париж одна. Это было началом краха их с Гумилевым брака. Это был апогей их с Модельяни любви. Встречи с Модильяни в этот приезд становятся регулярными.
... В это время Модильяни бредил Египтом, часто водил Ахматову в Лувр смотреть египетский отдел, рисовал ее голову в убранстве египетских цариц и танцовщиц...
Из этих рисунков почти ничего не сохранилось.
Рисовал Анну, по ее словам, не с натуры, а по памяти в небольшой импровизированной мастерской – и эти рисунки дарил ей. Их было 16...
Модильяни попросил Анну – окантовать рисунки и повесить у себя дома.
Увы, рисунки Модильяни, если верить Ахматовой, стали еще одной жертвой Революции - они погибли в царскосельском доме – висели на стене.
Уцелел тот, который она стеснялась повесить, и он лежал между страниц в каком-то альбоме с репродукциями. Как считала Ахматова, не самый выразительный и не самый характерный для манеры Модильяни. Знаменитый рисунок, украсивший многочисленные издания произведений поэтессы. На нем Ахматова изображена в виде аллегорической фигуры "Ночи" на крышке саркофага. Оригинал рисунка вроде бы находится в одной из частных коллекций.
По мнению искусствоведов, в уцелевшем рисунке меньше, чем в остальных, предчувствуются будущие картины Модильяни с обнаженными...
Супруг Ахматовой Николай Гумилев, судя по всему – ревнуя ее к дням молодости, называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем».
Почти через полвека Ахматова рассказала своей подруге Нине Антоновне Ольшевской-Ардовой, актрисе Малого театра: «Когда я его в первый раз увидела, подумала сразу: «Какой интересный еврей. А он тоже говорил (может, врал), что, увидев меня, подумал: «Какая интересная француженка!»
У Ахматовой, по ее словам, не было с Модильяни никакой связи: "Один художник, с которым у меня абсолютно ничего не было". Шапочное знакомство Гумилева с Модильяни не мешало обоим испытывать друг к другу чувство откровенной антипатии.
Современники Ахматовой в послевоенные годы вспоминают: ее рассказы о гибели рисунков всегда разные, часто – противоречивые, и не слишком правдоподобны.
Иногда она говорила – «они сгорели вместе с царской Россией», иногда, мол, красноармейцы их «раскурили на цигарки»...
Но сегодня они изданы... Откуда появились? Неужели, и правда – потомки Гумилева-сына и его вдовы продали их за рубежом?
Анна Ахматова на трапеции. Амедео Модильяни. 1911г.
"Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его - очень короткой, моей - очень длинной. Дыхание искусства еще не обуглило, не преобразило эти два существования, это должен был быть светлый, легкий предрассветный час. Но будущее, которое, как известно, бросает свою тень задолго перед тем, как войти, стучало в окно, пряталось за фонарями, пересекало сны и пугало страшным бодлеровским Парижем, который притаился где-то рядом. И все божественное в Модильяни только искрилось сквозь какой-то мрак. Он был совсем не похож ни на кого на свете."
Обнаженная (А. Ахматова). Амедео Модильяни. 1911г.
Модильяни делал обычно не одну и даже не две зарисовки натуры, а несколько рисунков.
Нелюбимые он беспощадно уничтожал, а те, с которыми не хотел расставаться, продавал.
Известно – его постоянным покупателем был доктор Поль Александер. Доктор был не слишком богат, и потому Модильяни продавал ему картины по ничтожной цене.
Однако Ахматова позже утверждала - доктор Александер ее не знал, но однажды увидев, спросил художника - кто эта стройная молодая женщина с тугим пучком затянутых темных волос на затылке и восхитился ее профилем...
В парижской газете «Русская мысль» за 20 октября 1993 года генуэзская славистка Докукина–Бобель заявила - на прошедшей летом того же года выставке в Венеции на рисунках Модильяни из коллекции доктора Поля Александера, представленных его внуками и правнуками, изображена Анна Ахматова.
Портрет Ахматовой. Ольга Делла-Вос Кардовская 1914 г.
Для рисунка характерны следующие стилистические приемы: точный рисунок, почти скульптурная пластика, декоративно решенный пейзажный фон.
Художница признавалась, работая над портретом Ахматовой: "обаяние модели царит надо мной"... Дочь Ольги Делла-Вос-Кардовской Екатерина Дмиртиевна, признавая необыкновенное сходство портрета с оригиналом, все же говорила, что "это была смягченная, идеализированная Ахматова, более женственная, мягкая, без той сложности, изломанности и надрывности, которые чувствуются во многих стихотворениях ее «Четок». Но сама Ахматова, которая переживала тогда непростой период в жизни, была довольна портретом.
Портрет А. А. Ахматовой. Сорин С. А. 1914г.
Савелий Абрамович (Завель Израилевич) Сорин происходил из бедной еврейской семьи. В 16 лет ушел из дома, некоторое время жил в Туле и Орле, затем поселился в Одессе.
В 1900-х — 1910-х им были выполнены портреты Ф. И. Шаляпина, А. А. Ахматовой, С. А. Лурье, Т. П. Карсавиной, князя С. М. Волконского, княгини О. К. Орловой, баронессы Ю. Т. Шейнгель и многих других.
Натан Альтман. 1914 г.
Государственная Третьяковская Галерея. Бумага, карандаш. 54 x 47,1.
Он встретился с Ахматовой случайно — в артистическом подвале «Бродячая собака» в 1913 году, где собирались самые модные поэты, композиторы, художники, и жизнь богемы била ключом. Анна тогда была никому не известной 20-летней «девушкой из России», приехавшей в гости к 27-летнему Модильяни.
Он был поражен ее обликом, который еще не определился в парижские времена: знаменитой челкой, неизменной шалью, воспетой Блоком и Мандельштамом, и вообще великолепным уменьем нести бремя своей внезапной славы, уже придававшим этой молодой женщине, его ровеснице, нечто царственное. Он сразу же попросил Ахматову позировать ему, она согласилась, и вскоре начались долгие сеансы в мастерской-мансарде на Васильевском острове.
Натан был «ярый авангардист», и когда он предложил Анне написать ее портрет, Модильяни от души расхохотался – мол, ты же увлекаешься кубизмом – как ты справишься с такой фигурой?
Удивительно, на первый взгляд, что альтмановский портрет Ахматовой оказался полемически заострен против того ее облика или, если угодно, образа, который в ту пору был уже неотделим от нее и при встрече так поразил самого художника. Работая, Альтман как бы спорил с очевидностью и старался переубедить себя. И правда, где царскосельская осанка, смутность, скорбность? Где «пенье и слезы Ахматовой» (Хлебников)? Нет и тени плакальщицы и вещуньи. Альтман писал женщину футуристической эпохи, которой сродни урбанистический ритм; писал в ней уверенность в себе, здоровье, почти акробатическую гибкость фигуры. Как известно, в любом портрете есть свой подтекст и скрытая драматургия. И если можно только догадываться о мотивах, заставивших Альтмана переосмыслить образ Ахматовой, то все-таки следует сказать, что основания для переосмысления у него были.
Когда писался этот портрет, Ахматова жила в Петербурге одна, «покинув рощи родины священной и дом, где Муза Плача изнывала», иными словами — Царское Село и дом Гумилева. Наступил ее окончательный разрыв с Гумилевым, и начиналась как бы другая жизнь, и она испытывала чувство нового рождения, и, наверное, еще сама не представляла, какой она будет,— так, по крайней мере, заставляет думать этот мотив узнавания себя как бы заново, звучащий в стихах об альтмановском портрете:
Как в зеркало глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым...
Это один из лучших портретов Альтмана, один из тех, в которых его эклектическое пристрастие к соединению несоединимого порождало неожиданный эффект. Если опустить лирический подтекст, то портрет Ахматовой — это типично светский портрет и вместе с тем — портрет авангардистский. В таком смешении стилей есть острота, есть и эстетическая оправданность.
Натану удался самый поэтический портрет молодой Ахматовой. Он сумел простыми (как авангардист) геометрическими линиями показать ее сложные поэтические строки, а различные голубые оттенки фона картины (их 3 и более) передают глубину ее поэзии.
Альтман, рисующий Ахматову. Шарж. Альтман Н. И. 1915 год
Адрес: Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме
Бумага, тушь. 11,2х21,3
Анна Ахматова. Шарж. Альтман Н. И. 1915 год
Адрес: Государственный Литературный музей
Портрет А. А. Ахматовой. Синякова М. М. 1920 г.
Адрес: Литературный музей ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН
Бумага, тушь. 31,1 x 21
Набросок. Н. Я. Данько. 1920 г.
Бумага
Портрет А. А. Ахматовой. Юрий Анненков. 1921 год.
Адрес: Всероссийский музей А. С. Пушкина. Бумага, тушь, черная акварель. 24,5 x 19
Портрет, сделанный пером, был сначала воспроизведен в книге моих портретов (изд. "Петрополис", Петербург, 1922), затем, в 1923-м году – во втором издании "Anno Domini". После этого, в течение многих лет, он воспроизводился во Франции, Германии, Италии, Соединенных Штатах Америки, Аргентине и в других странах".
Об этом рисунке Евг. Замятин писал: "Портрет Ахматовой – или, точней: портрет бровей Ахматовой. От них – как облака – легкие, тяжелые тени по лицу, и в них – столько утрат. Они, как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ – и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребне". Оригинал этого рисунка принадлежит Я. Н. Блоху, основателю издательства "Петрополис".
Портрет Ахматовой. Юрий Анненков. 1921 год.
Русский и французский художник Юрий Анненков сделал портрет Анны Ахматовой в 1921 году в Петербурге, в доме на Кирочной улице.
В книге "Дневник моих встреч" Ю. П. Анненков так пишет об истории этого портрета: "Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы! Ахматова позировала мне с примерной терпеливостью, положив левую руку на грудь. Во время сеанса мы говорили, вероятнее всего, о чем-нибудь весьма невинном, обывательском, о каком-нибудь ни-о-чем.
Этот портрет 4 июня 2013 года был продан на торгах аукционного дома Sotheby’s за 902,5 тысячи фунтов стерлингов (1,380 миллионов долларов). Оценочная стоимость портрета составляла всего 150-200 тысяч фунтов (230-305 тысяч долларов). Таким образом, итоговая цена превысила оценочную более чем в пять раз.
Зинаида Серебрякова 1922 г.
Адрес: Государственный литературно-мемориальный музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме. бумага, пастель, уголь, сангина, лист. 45,5х35,2.
Справа внизу, карандашом: "26 ХII 1922". На обороте паспарту, карандашом: "Анна Ахматова / 26 ХП 1922 / Эскиз Зинаиды Евгеньевны / Серебряковой". На бумажной наклейке, черной шариковой ручкой: "Портрет / А. А. / Серебрякова"
Бумага...
Кузьма Петров-Водкин 1922 г.
Адрес: Государственная Третьяковская Галерея. Холст, масло. 54,5 x 43,5 см
В отличие от тех, кто обычно подчеркивал эффектный и красивый облик поэтессы, Кузьме Сергеевич оттенил в ее лице строгую сосредоточенность, серьезную работу мысли. Она как бы прислушивается к своей музе-вдохновительнице, зримый облик которой тоже изображен художником за головой поэтессы.
Петров-Водкин никогда Ахматову как женщину не любил. По определению... Возможно, потому придал ей мужские черты лица...
И, будучи для многих «вещью в себе», показал поэтессу в «любимых тонах», поэтически задумчивой, творцом, имитируя греческий стиль.
Анна Ахматова. Л. А. Бруни. 1922 год
Адрес:
Бумага, акварель. 37 x 30,5
Автопортрет. Ахматова 1926 г.
Автопортрет А. Ахматовой углем от 30 декабря 1926 г.
Двойной портрет: Анна Ахматова и Николай Гумилев. Т. М. Скворикова. 1926 г.
Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме
Офорт. 28,2 x 25,6
Наброски черной акварелью. Н. А. Тырса. 1927
Бумага, ламповая копоть
Адрес: Государственный Литературный музей
Бумага, черная акварель. 33,7 x 22
Портрет А. А. Ахматовой Н. А. Тырса. 1928
Частное собрание. Санкт-Петербург.
Бумага, ламповая копоть. 31,5 x 19,5
Портрет А. А. Ахматовой Н. А. Тырса. 1928
Адрес:
Бумага, черная акварель
Портрет А. А. Ахматовой Н. А. Тырса. 1928
Адрес: Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме
Портрет А. А. Ахматовой Н. А. Тырса. 1928
Адрес: Государственный Русский музей
Бумага, ламповая копоть. 33,6 x 21,3
Адрес: Государственная Третьяковская Галерея
Бумага, ламповая копоть, черная акварель. 34,8 x 20,5
К. C. Елисеев. 1928
Г. С. Верейский. 1929
Адрес: Государственный Литературный музей
Бумага, карандаш, белила
Адрес: Государственный Литературный музей
Бумага, карандаш, белила. 28 x 21,5
Т. М. Глебова. 1930
Силуэт. Н. И. Коган. 1930
Адрес: Государственный Литературный музей. Бумага, тушь. 14,3 x 13. С автографом А. А. Ахматовой
Ахматова высоко ценила свои портреты, сделанные Коган.
Адрес: Государственный Литературный музей
Бумага, тушь. 18,5 x 13. С автографом А. А. Ахматовой
Силуэт. Н. И. Коган. 1930
Частное собрание. Санкт-Петербург
Бумага, тушь, аппликация. 18 x 11,5
Силуэт. Н. И. Коган. 1930
Адрес:
Бумага, карандаш. 23,5 x 30
Силуэт. Н. В. Хлебникова. 1930
Адрес: Государственный Литературный музей. 27,3 x 20,9
Антоновская. Шарж. 1930
Бумага
Силуэт. С. Б. Рудаков. 1936.
Адрес:
Бумага, тушь. 21 x 14,5
Вера Аникиева. Анна Ахматова. 1939.
Адрес: Собрание Н. А. Аникиевой. Бумага, карандаш. 45*32.
«Июль 1939 / Анна Ахматова». Внизу справа рукой Аникиевой — неясно читающаяся дата (возможно, 18/VII).
Портрет поэтессы Анны Ахматовой. Белая ночь. Ленинград. А. А. Осьмеркин. 1939-1940.
Адрес: Государственный Литературный музей
Холст, масло. 97,5 x 79,2
Адрес: Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. холст, масло. 86*62
Первые известные свидетельства о работе над портретом Ахматовой (тем, что выставлялся в июне 1924 на выставке «мирискусников») относятся к маю 1922 года. Вениамин Павлович пишет в Берлин: «Я усердно занимаюсь живописью, пишу портрет Ахматовой и этюды»3. В музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме хранится экземпляр «Белой стаи», который она подарила художнику, со следующей надписью: «Милому Вениамину Павловичу Белкину в первый день писания нашего портрета весной 1922 года. Петербург». Позже, по неизвестной причине, художник переписывает этот портрет и вновь показывает его уже на выставке «Художники РСФСР за 15 лет» в 1932 году. Экспертиза, проведённая специалистами Русского музея, позволяет утверждать, что и впоследствии он подвергался переработке автором, и, возможно, датой окончания работы можно считать 1941 год.
Портрет А. А. Ахматовой. В. М. Дородницкий. 1943.
Наброски. А. Г. Тышлер. 1943.
Бумага
Мартирос Сарьян 1946 г.
Адрес:
Портрет А. А. Ахматовой был написан в 1946 году, сразу же после постановления ЦК и доклада Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград». И если бесконечно усталая и оскорбленная женщина согласилась позировать художнику, то, по-видимому, лишь потому, что сознавала гражданское мужество его поступка. Ахматова позировала в московской мастерской Сарьяна, на улице Горького, близ памятника Юрию Долгорукому. Работая над портретом, Сарьян сделал три карандашных рисунка. Один из них находится в Москве, в Третьяковской галерее, другой в Италии, третий в Румынии. Сарьян работал над портретом четыре дня, на пятый сеанс Ахматова, заболев, не пришла. Портрет остался незавершенным - не проработаны руки модели.
«В конце 60-х годов,- рассказывает искусствовед Шаэн Хачатрян,- в моем и Минаса Аветисяна присутствии Сарьян так и эдак разглядывал свою Ахматову, сетовал, что не успел доделать дело в срок, а потом решительно вымолвил: «Срежу руки, и все тут». И срезал бы, да вмешался Минас: «Пусть будет, как есть. Время не поправишь.»
Мартирос Сарьян 1946 г.
Адрес:
Ардов Б. В. Портрет А. А. Ахматовой. Начало 1960-х.
Адрес: Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме
Бумага, карандаш. 29,8 x 23,1
Адрес: Собрание Василия Евгеньевича Емельянова, Иерусалим. Ватман, перо. 41,5?31. В правом нижнем углу: "Л. С. 63".
Рисунок был подарен Сморгоном театральному педагогу, режиссеру Юне Давидовне Вертман (1931-1983) в пору их знакомства в Ленинграде.
Моисей Вольфович Лянглебен 1964.
Государственный литературный музей России.
Из интервью Моисея Лянглебена.
- Я с давних лет дружу с замечательным московским художником Михаилом Ивановым, певцом старой Москвы. Он, к сожалению, недавно скоропостижно скончался, собираясь на этюд; последнее письмо я получил от него, когда уже знал, что он умер. Его портрет есть в моей экспозиции. Когда он узнал, что у меня будет эта выставка, он постарался прислать сюда многие мои работы, - я ведь приехал в Америку в 1991 году совсем без них. Михаил Иванов - сын Исаака Бабеля, но усыновил его известный писатель Всеволод Иванов, когда Михаил был еще совсем младенцем. Михаил знал, что он сын Бабеля, но всю жизнь ощущал себя сыном именно Всеволода Иванова. Так вот, я познакомился с Михаилом Ивановым в 1947 году, мы учились вместе в художественном институте. Я стал тогда часто бывать у них в доме. К Всеволоду Иванову всегда приходила масса людей, известных и в литературе, и в искусстве. В 1963 году я там у них и познакомился с Анной Ахматовой.
Михаил, который часто подавал мне всякие идеи, сказал тогда: нарисуй Анну Ахматову. А как? Я тогда не знал, как и спросить, смелости не хватало. Михаил сказал об этом своему брату, Иванову Вячеславу Всеволодовичу, известному ученому-лингвисту, тот представил меня Ахматовой. И в ответ на мою просьбу она, к моему удивлению, сразу же сказала: "Давайте". Я попросил телефон, она тогда жила на квартире у профессора МГУ А. В. Западова. Я немного оробел, потому что мне вдруг показалось, что для такой работы я не очень подготовлен. Но в душе надеялся, что я позвоню, и она скажет: ну, приходите через несколько дней. И когда я позвонил, напомнил о нашем разговоре и спросил, когда же можно приехать, она сказала: "Сейчас".
тогда портрет, он сразу же пошел в Манеж на выставку московских художников, а потом его приобрел Государственный исторический музей.
У меня постоянно такое ощущение: когда видишь модель, она всегда кажется ярче, чем любое ее изображение. Я спросил в тот первый сеанс, могу ли я еще ее порисовать. Анна Андреевна ответила: "Давайте". И так продолжалось еще несколько раз, всего у нас было, наверно, пять таких встреч-сеансов, а может, и больше. Когда она была больна, я тоже приезжал на короткое время, тогда она жила у Маргариты Алигер, и делал зарисовки. На четырех из пяти нарисованных мною ее портретов она оставила свои автографы. Потом, после ее смерти, на основе своих натурных рисунков я сделал еще несколько ее портретных литографий. Большой портрет Ахматовой, который представлен на этой выставке, - это повторение, правда, очень близкое к оригиналу, а оригинал находится в Государственном литературном музее России.
Георгий Гинзбург-Восков. Анна Ахматова. Лето 1965.
Бумага, карандаш. 27*19. В правом нижнем углу — монограмма художника: GV 65.
Георгий Гинзбург-Восков. Анна Ахматова. Лето 1965.
— монограмма художника: GV 65.
Герда Неменова. 1965.
Бумага.