Вторая родина
В 1915 году в журнале "Северные записки", № 10 было опубликовано стихотворение Анны Ахматовой, начинающееся строкой:
"Столько раз я проклинала это небо, эту землю...",
и заканчивающееся таким признанием:
"... Так случилось: заточенье
Стало родиной второю..."
Эта земля, это заточенье, ставшее второй родиной, имеет точный географический адрес, указанный автором: "Слепнево. 1915." Под большинством своих стихотворений Ахматова проставляла и дату, и место написания, так как придавала и тому, и другому большое значение. Начиная с 1911 года, под многими стихами рядом с датой обозначено: "Слепнево". За период с 1913 по 1917 годы из 96 стихотворений с проставленным местом написания к Слепневу относятся 48. (Под другими помечено: Киев, Севастополь, Царское Село, Петербург, Новгород, Финляндия.) Такой "статистический" подход позволяет приблизиться к разгадке того значения, которое сама Ахматова придавала Слепневу. Сохранились многочисленные планы неосуществленной автобиографической книги "Мои полвека". Планы книги - это простое перечисление имен, названий, событий. В одном из вариантов читаем: "Слепнево в 1911-1917. Его огромное значение в моей жизни". В другом варианте:
"111-я глава. Париж 1910-1911. Слепнево. Его великое значение в моей жизни." Единственные эпитеты в этих планах (огромное, великое) - только рядом со Слепневым. И, надо думать, это не случайно. Книга не была написана, но среди набросков, относящихся к Слепневу, есть такая запись: "Слепнево для меня, как арка в архитектуре... сначала маленькая, потом все больше и больше и наконец полная свобода..." Именно исходя из такой оценки попытаемся рассказать об этом уголке древней Тверской земли, о том, что здесь было, что сохранилось, что погибло, как может быть здесь увековечена память о двух русских поэтах, так как помимо Анны Андреевны Ахматовой со Слепневым кровно связана и судьба Николая Степановича Гумилева. Тот, кто попадет в Слепнево сейчас, возможно, будет разочарован. Пологий холм, у подножия которого протекает небольшая речка Каменка, или, по-местному, Хотенка. Вокруг поля, затопленные долины, а на слепневском холме кустарник и старые гибнущие деревья, в которых лишь при очень большом воображении можно узнать остатки усадебного парка. От ахматовских времен остался, пожалуй, единственный молчаливый свидетель:
Бессмертник сух и розов. Облака
На свежем небе вылеплены грубо.
Единственного в этом парке дуба
Листва еще бесцветна и тонка.
Лучи зари до полночи горят.
Как хорошо в моем затворе тесном!
Со мной сегодня птицы говорят.
Я счастлива. Но мне всего милей
Лесная и пологая дорога,
Убогий мост, скривившийся немного,
Только по этому, стоящему обособленно дубу и можно сейчас отличить слепневский холм от других окрестных возвышенностей. Сохранились и пологие дороги, но они уже никуда не ведут ("Дорога не скажу куда..."). Скривившийся, убогий мост окончательно рухнул несколько лет назад, что еще более затруднило доступ к Слепневу. От располагавшейся рядом деревни Слепнево - никаких следов. Последний дом был разобран в конце 70-х - начале 80-х годов. Но, начиная с 1976 года, место это отмечается памятными знаками - чтобы случайный путник мог его найти и узнать. Таких скитальцев было не много. Но они - есть... Эти знаки периодически исчезают. Первую такую "мемориальную доску" установили тверяк Д. В. Куприянов и покойный ныне бежечанин В. С. Анкудинов. Местные власти вели длительную борьбу с этими несанкционированными памятными досками, однако удаленность и безлюдие служили надежной их защитой. Последняя доска несколько лет провисела на самом дубе. Однако в июне 1987 года, накануне первых Ахматовских чтений в Бежецке, местные власти ее сняли и наконец-то установили две своих, "официальных" доски. Это хорошо, но хотелось бы, чтобы тексты на них более соответствовали истине. Сейчас на одной их них можно прочитать: "Памятник природы, охраняемый государством. Дуб в парке усадьбы Гумилевых деревни Слепнево". Рядом, на месте исчезнувшего дома, установлена доска с надписью: "Здесь, в деревне Слепнево, с 1911 по 1917 годы жила русская поэтесса А. А. Ахматова".
Но, во-первых, здесь, в усадьбе Слепнево, жили (и работали!) два русских поэта: Анна Ахматова и Николай Гумилев, а не поэтесса А. А. Ахматова из деревни Слепнево. Во-вторых, усадьба принадлежала Львовым, семье матери поэта Николая Гумилева. Но это - мелочи, эти ошибки исправимы. Главное то, что впервые представители местной власти приезжали сюда не для разрушения, а для созидания.
Из дня нынешнего перенесемся в прошлый век. Краткая историческая справка. В составленной М. Чернявским "Генеалогии господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии с 1787 по 1869 гг", упоминаются четыре рода Львовых: тверские, новоторжские, вышневолоцкие и бежецкие. Бежецкие Львовы владели небольшим имением Слепнево, и к этому роду принадлежал Лев Васильевич Львов (скончался 10. 01. 1824), прадед поэта Николая Гумилева. Он имел звание секундант-майора и был женат на Анне Ивановне, урожденной Милюковой. Именно она унаследовала Слепнево от своего отца, Ивана Яковлевича Милюкова, потомка князя Милюка. Сын Львовых Иван Львович (1806-1862) был женат на Юлии Яковлевне, урожденной Викторовой. У них было пять детей: два сына - Лев и Яков, и три дочери - Варвара, Агата и Анна. Младшая дочь Анна Ивановна (1854-1942) 6 октября 1876 года сочеталась браком с морским врачом Степаном Яковлевичем Гумилевым (1836-1910). Он был вдовцом, его первая жена А. М. Некрасова умерла рано, оставив ему двухлетнюю дочь Александру (1872-1952). Венчались С. Я. Гумилев и Анна Ивановна в Троицкой церкви села Градницы, расположенного в восьми километрах от Слепнева. Своей церкви в Слепневе не было, село относилось к Градницкому приходу. Около этой церкви располагалось семейное кладбище Львовых. После смерти Ивана Львовича имение перешло к сыну Льву. Лев Иванович (1838-1908) служил во флоте, ушел в отставку в чине контр-адмирала. Именно он и познакомил своего друга Степана Яковлевича Гумилева со своей сестрой. После его смерти совладельцами Слепнева стали сестры Варвара Ивановна, по мужу Лампе, Агата Ивановна и Анна Ивановна Гумилева.
имениях, в Поповке под Петербургом, в Березках в Рязанской губернии, а после 1908 года, в связи со вступлением в совместное владение, в Слепневе. Именно в этом году Николай Гумилев впервые попал в Слепнево.
24 декабря 1903 года Гумилев познакомился с юной гимназисткой и начинающей поэтессой Анной Горенко. Эта встреча во многом определила их дальнейшую судьбу. 25 апреля 1910 года в Николаевской церкви села Никольская Слободка, расположенного напротив центра Киева на другом берегу Днепра, венчались Николай Гумилев и Анна Горенко (будущий поэт Анна Ахматова). К этому времени у Гумилева вышли три сборника стихов; "Путь конквистадоров" в 1905 году, "Романтические цветы" в 1908 году в Париже, с посвящением "Анне Андреевне Горенко", и "Жемчуга" в 1910 году, перед самой свадьбой. У Анны Горенко единственное стихотворение было опубликовано в начале 1907 года в Париже во втором номере созданного по инициативе Гумилева двухнедельного журнала "искусства и литературы" "Сириус". Первые журнальные публикации Анны Ахматовой в России появятся лишь через год, а первый сборник "Вечер" выйдет в марте 1912 года.
Одна из глав ненаписанной автобиографической книги должна была называться: "Первый приезд в Слепнево. 1911". В наброске этой главы Ахматова пишет: "... В 1911 году я приехала в Слепнево прямо из Парижа..." Произошло это 13 июля.
Чтобы понять, почему Ахматова придавала такое большое значение Слепневу, надо представить себе, как протекала там жизнь. Сохранилось не так много воспоминаний о жизни в Слепневе. Самым важным источником, безусловно, являются записи самой Анны Ахматовой и созданные здесь стихи. В автобиографическом очерке "Коротко о себе" она пишет: "Каждое лето я проводила в бывшей Тверской губернии, в пятнадцати верстах от Бежецка. Это неживописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местности поля, мельницы, трясины, осушенные болота, "воротца", хлеба, хлеба... Там я написала очень многие стихи "Четок" и "Белой стаи"... Слепневские стихи широко известны - они всплывают в памяти по названию, по первой же строке:
1912 год. "Я научилась просто, мудро жить..."
"Ты знаешь, я томлюсь в неволе..."
1914. 6 июня. "Так много камней брошено в меня..."
1915. июль. "Столько раз я проклинала это небо, эту землю..."
1916. "Бессмертник сух и розов. Облака..."
1917. 1 января. "Высокомерьем дух твой помрачен..."
"Просыпаться на рассвете оттого, что радость душит..."
Это - лишь малая часть... Здесь - первая поэма: "Это было в Слепневе в 1914 году в моей комнате. И это значило, что я простилась с моей херсонесской юностью, с "дикой девчонкой" начала века и почуяла железный шаг войны... Так пришла ко мне поэма "У самого моря". В Слепневе я сразу сочинила 150 стихов, остальные дописала в Царском Селе". Здесь можно найти и истоки последней, самой важной "Поэмы без героя". Ведь написанное в Слепневе 18 июня 1913 года стихотворение "Голос памяти", посвященное Ольге Афанасьевне Глебовой-Судейкиной, этой "Путанице-Психее" - как бы эскиз, первый аккорд будущей поэмы.
В отличие от Ахматовой, Гумилев почти никогда не проставлял ни дат, ни мест написания своих стихов. Однако в хранящихся в архиве П. Н. Лукницкого сборниках Гумилева имеются многочисленные пометки, сделанные рукой Ахматовой, в том числе и указания на место написания. Под многими стихами сборников "Жемчуга", "Чужое небо", "Колчан" проставлено: "Слепнево". Но с точки зрения "биографичности", пожалуй, наиболее ценны сохранившиеся альбомы Ольги Александровны и Марии Александровны Кузьминых-Караваевых, племянниц Гумилева. (Дочь Варвары Ивановны, сестры матери Гумилева, Констанция Фридольфовна, вышла замуж за Александра Дмитриевича Кузьмина-Караваева; имение Кузьминых-Караваевых Борисково располагалось вблизи Слепнева.) Живя в Слепневе, Гумилев постоянно вписывал в эти альбомы стихотворные экспромты, отражающие различные слепневские реалии вплоть до кличек лошадей, на которых совершались постоянные прогулки. И под каждым стихотворением стоит дата. Альбомы эти заполнялись в 1911-1912 годах. Один из своих экспромтов Гумилев вписал в подаренную Оле Кузьминой-Караваевой книгу "Чужое небо":
Мы с тобой повсюду рыскали,
Скукой медленной озлоблены,
Мы бывали и в Борискове,
Мы бывали и в Дубровке.
Вот как мы сдержали слово
Здесь названы почти все те места, где часто бывали обитатели Слепнева. В наброске очерка "Слепнево" Ахматова также перечисляет окрестности Слепнева и некоторых соседей: "... Березки в Подобине. Дубровки. Тетя... и Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (рожд. Пиленко), Неведомские. Хилковы (1916 г.)". Никаких комментариев к этому перечислению она не дает. Уже было сказано, что было и что сохранилось в Слепневе. Расскажем теперь о тех точках, которые назвал Гумилев.
"Мы бывали и в Борискове..." Между обитателями Борискова и Слепнева были родственные связи, о которых было уже сказано. Помимо этого, одним из учредителей гумилевского "Цеха поэтов" был Дмитрий Владимирович Кузьмин-Караваев, "стряпчий" "Цеха". Он был женат на Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой (урожденной Пиленко), участнице "Цеха поэтов", ее стихи печатались в "Аполлоне", в России вышли два ее поэтических сборника: "Скифские черепки" и "Руфь". Но в историю она вошла как легендарная Мать Мария, погибшая во Франции, во время оккупации. В Борискове сохранился парк, обрамленный, как это было раньше принято, невысоким валом и рвом. Сохранился и бывший усадебный одноэтажный деревянный дом. Правда, внутри он сильно перестроен, в нем размещается Борисковская участковая больница. Дом этот заслуживает, по крайней мере того, чтобы на нем была установлена мемориальная доска.
"Мы бывали и в Подобине..." Имение Неведомских Подобино. Сохранились очень интересные воспоминания Веры Алексеевны Неведомской о встречах с обитателями Слепнева. Из ее воспоминаний видно, что жизнь в Слепневе протекала весьма разнообразно. Устраивались различные театральные представления, розыгрыши, часто читались стихи. Но отмечает она и отчужденность, замкнутость Ахматовой, пишет, что оживлялась она только, когда речь заходила о стихах. В Слепнево из Петербурга можно было добираться через Бежецк, но чаще путь лежал через железнодорожную станцию Подобино, расположенную в четырех километрах от усадьбы Подобино. Старое станционное здание сохранилось, а усадебный дом в 1930 году заняла местная коммуна. После войны здание было полностью разрушено, остался лишь поросший бурьяном и крапивой фундамент. От усадьбы сохранился старинный' деревянный амбар и обширный старый парк с расположенным на краю прудом.
"Мы бывали и в Дубровке..." Дубровка принадлежала упоминаемым Ахматовой Хилковым, родственникам Неведомских. Имения располагались недалеко друг от друга. До 1909 года Дубровкой владел министр путей сообщения, член Государственного совета, князь Михаил Иванович Хилков. Его изображение можно найти на хранящейся в русском музее знаменитой картине И. Е. Репина "Заседание Государственного совета". Через Дубровку постоянно пролегали маршруты конных прогулок обитателей Слепнева и Подобина. От усадьбы сохранилась лишь построенная в 1784 году в стиле барокко Тихвинская церковь. Вплоть до 60-х годов нашего века церковь была действующей, здание с окружающей ее оригинальной оградой было в прекрасном состоянии, сохранялись и интерьеры. После принудительного закрытия церкви по инициативе местного руководства в ней учинили подлинный погром, всё порушено, иконостас уничтожен.
"Вот как мы сдержали слово ехать на лето в Слепнево..." Усадебный дом отсюда исчез... Вот что вспоминают бывшие местные жители: "В Слепневе до революции было 50 дворов. На вершине холма, в саду, была барская усадьба. Окна главного фасада усадебного дома смотрели на Слепнево и в сад. В сторону Хотенки было боковое крыльцо и одно окно. Перед парадным крыльцом стоял дуб. Дальше от крыльца, за дубом, был пруд. С парадного крыльца принимали только знатных гостей, в обычные же дни оно было закрыто, все ходили через боковой вход. После революции в Слепневе была начальная школа. Учителем был Раевский Иван Михайлович - сын сулежского попа. Школа размещалась в барском доме, учеников было мало, по этой причине в 1935 году здание было разобрано и перевезено в Градницы".
Эту работу выполняли старые, опытны плотники; один из них, Иван Дмитриевич Гаврилов, житель соседнего села Теребени. рассказывал, как осуществлялся перенос. Дом после его сборки в Градницах практически не претерпел никаких изменений. Даже настил полов, кровельное железо и перила внутренней крутой лестницы были сохранены. Не изменилась и внутренняя планировка - школу она вполне устраивала. Так что, несмотря на переезд, дом сохранил в себе дух подлинности:
Течет река неспешно по долине,
Многооконный на пригорке дом.
А мы живем как при Екатерине:
Перенеся двухдневную разлуку,
К нам едет гость вдоль нивы золотой,
Целует бабушке в гостиной руку
И губы мне на лестнице крутой.
Буду тихо на погосте
Под доской дубовой спать,
В воскресенье прибегать -
Это - о Градницах, о дороге из Слепнева в Градницы. Около церкви располагался погост - старинное сельское кладбище, фамильное кладбище Львовых. Там были похоронены Иван Львович и Юлия Яковлевна, дед и бабушка Николая Гумилева, брат его матери Анны Ивановны Лев Иванович и другие их родственники. От кладбища не осталось и следов. Церковь же нуждается в срочной реставрации, особенно безобразно выглядит колокольня, точнее, то, что от нее осталось.
Недалеко от церкви, в небольшом парке стоит скромный деревянный дом. Дом двухэтажный, если считать вторым этажом крестообразный мезонин с четырьмя симметрично расположенными комнатами. Как и раньше, на второй этаж, где была комната Ахматовой и Гумилева, ведет крутая лестница. Окна их комнаты выходят на север - дом сориентирован так, как он стоял и в Слепневе:
... Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
Влетают ветры северных морей...
Слева была комната их сына Левы, справа - Анны Ивановны Гумилевой, а напротив жила сестра Гумилева Александра Степановна Сверчкова. На первом этаже размещалась столовая, гостиная и комнаты Кузьминых-Караваевых, внучек Варвары Ивановны Львовой (по мужу - Лампе).
Вплоть до июня 1987 года в комнате поэтов был обыкновенный класс сельской школы. Но к состоявшимся в конце июня Ахматовским чтениям здесь была оборудована первая в стране мемориальная ахматовская комната. Предполагается, что комната эта станет основой будущего музея "Дом поэтов". Пока на доме установлена мемориальная доска, посвященная Ахматовой и Гумилеву. Не стоит выдвигать утопических проектов, связанных с переносом дома обратно, на Слепневский холм. Около дома должна быть жизнь, а там ее давно нет и не будет. Слепневский холм должен стать заповедным, а дом надо сохранить там, где он сейчас. А между этими двумя точками должна быть создана "незарастающая" пешеходная тропа. Но не автомобильная дорога! Ведь если, в буквальном смысле слова, навести кое-где мосты, то мог бы получиться прекрасный пешеходный маршрут, - в гости к поэтам. Пешком, без автобуса, по безлюдной тропе, - пройти эти восемь километров - удовольствие. Только так можно попытаться подслушать Музу Ахматовой, о которой она писала 16 июля 1915 года из Слепнева писательнице А. Н. Чеботаревской: "Я поправляюсь очень медленно, но много работаю, по-видимому, в деревне голос Музы лучше слышен..." Ведь это, по выражению Ахматовой, "неживописное место", этот типичный российский пейзаж, успокаивающий и заставляющий вглядываться в себя, во многом объясняет значение Слепнева в жизни Анны Ахматовой.
Именно о значении пейзажа очень интересно рассказал на состоявшемся в ЦДЛ в декабре 1986 года вечере, посвященном слепневскому периоду в жизни двух поэтов, их сын, доктор исторических наук Л. Н. Гумилев. Его сообщение называлось "Историко-географическая связь ландшафта Бежецкого края с литературным творчеством." Учитывая важность его свидетельства, приведем фрагменты его выступления.
овраги, в которых текут очень мелкие речки; Молога, которая была в свое время путем из варяг в хазары, сейчас около Бежецка совершенно затянулась илом, обмелела. Прекрасная речка Остречина, в которой мы все купались, - очень маленькая речка, - была красива, покрыта кувшинками, белыми лилиями... Уже нет той березовой аллеи, по которой мы всегда гуляли с Александром Михайловичем Переслегиным, моим учителем, который объяснял мне философию... Так что же, собственно, хранить, спросите вы меня, и для чего хранить. Вот на этот вопрос я и отвечу. Дело в том, что некрасивых мест на земле нет!.. Родной дом красив для всех. Я родился, правда, в Царском Селе, но Слепневo и Бежецк - это моя отчизна, если не родина. Родина - Царское Село. Но отчизна не менее дорога, чем родина. Дело в том, что я этим воздухом дышал и воспитался, потому я его люблю. Но вы скажете, что это, в конце концов, ваше личное дело, а зачем он нужен нам? А потому, что этот якобы скучный ландшафт, очень приятный и необременительный, эти луга, покрытые цветами, васильки во ржи, незабудки у водоемов, желтые купальницы - они некрасивые цветы, но они очень идут к этому ландшафту. Они незаметны, и они освобождают человеческую душу, которой человек творит; они дают возможность того сосредоточения, которое необходимо для того, чтобы отвлечься на избранную тему... Вот поэтому дорога мне моя Тверская, Бежецкая (я не говорю - отчина, - она мне не принадлежала) - но мое отечество. Потому что именно там можно было переключиться на что угодно... Ничто не отвлекало. Всё было привычно, и потому - прекрасно. Это - прямое влияние ландшафта. Вероятно, другой ландшафт повлиял бы по-иному. Конечно, Байкал прекрасен. Я там в экспедиции был, по всем тогда еще незапакощенным местам прошел своими ногами. И, представьте себе, я ничего не могу сказать о Байкале. Это было слишком сильное впечатление. А вот впечатление слабое, впечатление ненавязчивое, - оно дало возможность моим обоим родителям сосредоточиться на том, что их интересовало...
Та сосредоточенность, о которой сказал Л. Н. Гумилев, позволила Анне Ахматовой именно здесь, в Слепневе, ощутить себя как Поэта, ощутить свое предназначение на все остальные годы долгой и непростой жизни.
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу - зренье
Или актеру - голос и движенье,
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены - и это знаем сами -
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.
23 июня 1915. Слепнево
1915 года стихотворением и временем, когда можно было подводить итоги, было все: и сомнения, и глумленье, и равнодушие толпы...
Однако вернемся в Слепнево... На человеческое бытие оказывает влияние не только ландшафт, но и время, в котором протекает жизнь... Теперь о времени, о том, как и когда закончились посещения поэтами этих мест.
Единственный раз Ахматова с Гумилевым встретили Новый год в Слепневе: "... Один раз я была в Слепнево зимой. Это было великолепно. Всё как-то вдвинулось в 19 век, чуть не в Пушкинское время. Сани, валенки, медвежьи полости, огромные полушубки, звенящая тишина, сугробы, алмазные снега. Там я встретила 1917 год... Мне казалось, что я попала в какую-то обетованную страну. А в Петербурге был уже убитый Распутин и ждали революцию, которая была назначена на 20 января..."
Последний раз Ахматова жила в слепневском доме летом 1917 года. (Гумилев в это время был в Париже. Заметим, что с 1913 по 1917 год Ахматова бывала в Слепневе каждое лето, и каждый раз в одиночестве.) Когда произошла Октябрьская революция, усадьба не была разгромлена. Ее обитатели переселились в Бежецк. Среди них был и сын Ахматовой и Гумилева Лев. Последними покинули имение Александра Степановна Сверчкова со своей больной дочерью Марусей. Она вела переговоры с крестьянами, хотя и была в Слепневе только гостьей. Все-таки переговоры привели к благоприятному решению, ей удалось увезти в город часть мебели и половину запасов хлеба. После этого все поселились в Бежецке в доме на Рождественской улице. Дом этот сохранился, теперь его адрес: ул. Чудова, 68/14.
В 1918 году Гумилев вернулся в Россию, и в этом же году Ахматова и Гумилев расстались. Ахматова вышла замуж за Владимира Казимировича Шилейко, а Гумилев женился на Анне Николаевне Энгельгардт. В Петрограде было голодно, и Гумилев отправил Анну Николаевну с родившейся у них дочерью Леночкой в Бежецк. Несмотря на разрыв, между Ахматовой и Гумилевым сохранялись теплые, дружеские отношения, и они вдвоем ездили в Бежецк к Леве. Останавливались они в том же доме, куда переехало из Слепнева всё семейство Гумилевых, Львовых, Кузьминых-Караваевых, Но их визиты не ограничивались посещением сына. В ноябре 1919 года Гумилев в Бежецке по предложению Бежецкого отдела народного образования прочел доклад о современном состоянии литературы в России и за границей. Собрал громадное для уездного города количество слушателей. Местное литобъединение обратилось с просьбой о своем включении во Всероссийский Союз поэтов. Гумилев обещал ходатайствовать. 1 марта 1921 года в местной газете "Бежецкая жизнь" появилась следующая заметка: "За время пребывания в г. Бежецке поэта Н. Гумилева, приглашенного политотделом Искусств Бежецкого отдела Народного образования для чтения лекций по русской и иностранной литературе в январе сего года, при участии поэта Н. Гумилева и его содействии организовался в г. Бежецке Союз поэтов, куда вошли члены литературной секции бывшего литературно-художественного общества...
"Союз поэтов" открыт с 18 января сего года, устраивая еженедельно вечера, где по примеру Петербургского отделения Всероссийского союза поэтов происходят чтения произведений авторов-членов союза; после каждого чтения - обязательный обмен мнений...
Почетным председателем Союза поэтов состоит поэт Н. Гумилев.
За справками обращаться: политотдел Искусств.
Председатель Бежецкого союза поэтов Ал. Горский."
Устраивали Гумилев и Ахматова в Бежецке и поэтические вечера. Один такой вечер в двух отделениях состоялся 30 марта 1921 года. Чтение стихов проходило в здании бывшей женской гимназии, стоящей в начале Рождественской улицы, на которой жили Гумилевы. Сейчас в этом здании размещается Дом пионеров. Об этих чтениях рассказывал учитель литературы железнодорожной школы Александр Михайлович Переслегин. Он учил Леву и привил ему любовь к истории, которую тогда в школе не проходили. Переслегин слышал в зале женской гимназии выступления и Гумилева, и Ахматовой. И запомнил он, что Гумилев читал не только свои стихи, но и стихи других поэтов, например, Маяковского. Вместе с Переслегиным в железнодорожной школе работала Александра Степановна Сверчкова, она преподавала русский язык. Здание школы сохранилось. Стоит оно у железнодорожных путей, напротив вокзала.
В 1923 году в Твери вышел литературный сборник "Среды" (под общей редакцией Н. П. Рогожина, секретаря общества изучения Тверского края). В разделе "Меняющийся лик Твери" были такие строки: "... Революция родила поэтов и в уездах. В Бежецке несколько лет существует Союз поэтов, в котором нередко бывал покойный бежечанин Н. Гумилев и до сих пор продолжает бывать Анна Ахматова..."
В последних числах 1921 года Анна Ахматова приехала в Бежецк одна. Прошло всего несколько месяцев после трагического августовского дня, когда был расстрелян Николай Гумилев. Во время декабрьского посещения сына Ахматовой было написано стихотворение "Бежецк", заканчивающееся строками:
Там строгая память, такая скупая теперь,
Свои терема мне открыла с глубоким поклоном,
И город был полон веселым рождественским звоном.
Сохранился рассказ сестры Гумилева А. С. Сверчковой о том, как было встречено в Бежецке известие о гибели поэта: "... Трагическая смерть Николая Степановича очень сильно поразила семью в Бежецке. Александра Степановна <А. С. Сверчкова писала о себе в третьем лице>, которая первая узнала из газет об этом, сразу лишилась рассудка. "Как я скажу маме9" - твердила она, бегая по комнате и ломая руки, и ничего не слушала, кто говорил, что Анна Ивановна уже всё знает. Только один Лёва мог ее успокоить. Наконец доктор дал ей снотворного, и она затихла. У Варвары Ивановны сделался потрясающий озноб, и она слегла и умерла 2 декабря того же года. Что касается до Анны Ивановны, то кто-то уверил, ее что Николай Степанович не такой человек, чтобы так просто погибнуть, что ему удалось бежать, и он, разумеется при помощи своих друзей и почитателей, проберется в свою любимую Африку. Эта надежда не покидала ее до смерти. Она ждала сына, ждала внука... Она умерла 24 декабря 1942 года... Умерла спокойно, как жила..."
Последняя представительница рода Гумилевых на бежецкой земле Александра Степановна Сверчкова умерла 28 мая 1952 года. И Анна Ивановна, и Александра Степановна были похоронены на бежецком кладбище. Длительное время эти две могилы были заброшены, забыты, но сейчас восстановлены.
В последний раз Ахматова приезжала к Леве в Бежецк в 1925 году. Вскоре после этого он переехал в Ленинград.
"Трудами и днями Н. Гумилева". Об одном интересном посещении Слепнева рассказывала местная жительница А. В. Паршина: "В 1933 году в деревню вдруг пришел со стороны Хотенки молодой мужчина. Деревенские женщины и мужчины сидели после покоса на завалинке. Он подошел, поздоровался. Его узнали. Это был молодой барин, Лёв. Он заговорил и спросил: "Как живете?" Ему ответили: "Хорошо живем". Пригласили посидеть вместе, зайти в избу, попить молока. От этих предложений он отказался, сказал спасибо. Его расспрашивали, кто он и откуда. Но он не отвечал, заговаривал о другом. Во время разговора все время посматривал на усадьбу, вскоре ушел. Кто-то сказал: "Эх, милиционера нет, надо бы взять его и доставить куда надо". Так он и ушел..."
"Куда надо" Льва Николаевича доставили в первый раз чуть позже, в 1935 году. Правда, ненадолго, так как письмо Ахматовой к Сталину помогло. Потом. это уже не помогало, и в 1938 году тернистый путь был продолжен. После окончания срока, из ссылки, Л. Н. Гумилев ушел добровольцем на фронт, участвовал в битве за Берлин, в Померанской операции, дошел до Щецина, был награжден медалями "За взятие Берлина", "За победу над Германией" и др. После войны экстерном окончил исторический факультет Ленинградского университета и вскоре защитил диссертацию. В 1947 году ездил в Бежецк к А. С. Сверчковой. В 1949 году (6 ноября, перед праздником) опять арестован. Срок - 10 лет. В 1956 году освобожден и реабилитирован. В 1962 году защитил диссертацию на степень доктора исторических наук, а в 1974 году защитил диссертацию на степень доктора географических наук по теме "Этногенез и биосфера Земли". Однако ВАК ее до сих пор не утвердил, труд этот был положен "на полку" (хорошая "застойная" традиция касалась не только книг и фильмов, но и науки). В 1989 году эта интереснейшая работа должна наконец-то дойти до массового читателя. И это важно, так как во всех своих трудах Л. Н. Гумилев фактически касается одной темы: взаимодействия человека с внешней средой.
Думается, всем ясно, какое значение для него и для его родителей имела бежецкая земля. Теперь вопрос состоит в том, как должна быть увековечена память о поэтах именно на бежецкой земле.
Юбилейный ахматовский год должен во многом определить дальнейшую судьбу "Дома поэтов". Занимавшая его градницкая школа с сентября 1988 года переехала в новое здание, а дом опустел. Бесхозность старого деревянного дома может оказаться для него губительной. Нельзя допустить его разрушение!.. В
Бежецком горсовете было дано обещание, что к юбилейным чтениям в доме будет открыт музей. Только так можно достойно увековечить память о поэтах на бежецкой земле.
"... И если Поэзии суждено цвести в 20-м веке именно на моей Родине, я, смею сказать, всегда была радостной и достоверной свидетельницей... И я уверена, что еще и сейчас мы не до конца знаем, каким волшебным хором поэтов мы обладаем, что русский язык молод и гибок, что мы еще совсем недавно пишем стихи, что мы их любим и верим им..."
Прислушаемся к этим словам. Хочется верить, что сейчас пришел момент, когда очень многое зависит от нашего неравнодушия. Что "время перемен" коснется и слепневского "Дома поэтов", и надеемся, что перемены эти будут к лучшему. Пусть будет так, как об этом сказал в своем экспромте русский поэт, бежечанин Николай Степанович Гумилев:
Почтив как должно дам прекрасных,
Я предлагаю тост за гласных,
И из Борискова в Слепнево
Пороги всюду были ловки,
Как мною сказанное слово.
Чтоб в мире стало по иному,
И всем сидящим в трундулете!