Справка МГБ по Ленинградской области
об Анне Ахматовой
"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
Ахматова Анна Андреевна, 1892 г. р. (на деле - 1889-го), русская, по происхождению из дворян, беспартийная, член Союза Советских Писателей.
одним из основоположников которого является ее бывший муж - поэт ГУМИЛЕВ... В первые годы Советской власти книги Ахматовой неоднократно переиздаются, но ряд наиболее упаднических и мрачных по своему содержанию стихотворений к печати допущены не были. Позднее, примерно с 1924-1926 годов литературная активность Ахматовой резко падает, она мало пишет, почти совсем не переиздается и не печатается в Советском Союзе.
Только в 1940 году стихи Ахматовой снова переиздаются в виде сборника "Из шести книг", в который не вошло довольно значительное число ее двусмысленных в политическом отношении стихов, а также произведений с преобладанием религиозной мистики и отражающих настроения упадничества, мрака и отчаяния. В годы Отечественной войны стихи Ахматовой последнего периода были опубликованы в журналах "Звезда", "Ленинград", "Ленинградском альманахе" и др. Имя Ахматовой хорошо известно в литературных кругах большинства европейских стран. Ее книги в переводах в различное время издавались в Англии, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Греции, Германии и Польше.
О личной жизни поэтессы в прошлом и в настоящее время нам известно следующее: первым ее мужем был известный поэт, глава литературного направления акмеистов, ГУМИЛЕВ Николай, который разошелся с ней в 1917 году. В 1921 году ГУМИЛЕВ, как активный участник эсеровского восстания, был арестован и осужден к расстрелу. Со вторым мужем ШИЛЕЙКО Владимиром Казимировичем, профессором ассириологии, наставником детей графа Шереметева, человеком с религиозными и мистическими исканиями, Ахматова, прожив недолго, порвала, и вскоре вышла замуж за профессора Всероссийской Академии Художеств - ПУНИНА Николая Николаевича, с которым прожила 16 лет. В 1936 году ПУНИН оставляет Ахматову и женится на другой, но АХМАТОВА остается на жительстве в его квартире. Наконец, последним своим мужем Ахматова считает ГАРШИНА Владимира Георгиевича, патологоанатома, члена Академии Медицинских Наук, заместителя директора ВИЭМ'а, разрыв с которым, по нашим данным, произошел для Ахматовой неожиданно. ГАРШИН, в период пребывания поэтессы в эвакуации в городе Ташкенте, обеспечил ей вызов в г. Ленинград, обещая ей совместную жизнь. Однако, по приезде Ахматовой в Ленинград он объявил ей о невозможности дальнейшей совместной жизни, ввиду чего Ахматовой пришлось снова поселиться в квартире профессора ПУНИНА. АХМАТОВА очень тяжело восприняла разрыв с ГАРШИНЫМ.
в антисоветской молодежной организации, а в 1945 году из заключения освобожден и мобилизован в ряды Красной Армии, принимал участие в боях на территории Германии. По заявлению ряда близких ей лиц, Ахматова постоянно находится в стесненных материальных условиях, проживает в бедно обставленной мебелью квартире, нуждается в предметах одежды и обуви, чувствует недостаток в продуктах питания, так как ее пайком пользуется, якобы, семья ПУНИНЫХ. Однако Ахматова не предпринимает шагов к улучшению своего материально-бытового положения, ведет скромный, довольно замкнутый образ жизни, избегая участия в общественных мероприятиях Союза писателей, неохотно соглашаясь на публичные выступления.
Ахматова пользуется громадным авторитетом и популярностью, как "единственный и лучший представитель настоящей поэзии" в Советском Союзе и в Европе, вызывает все больший интерес к себе не только как поэтесса, но и как личность. Вокруг ее имени создается и культивируется частью интеллигенции и работниками искусств ореол непризнанной советской действительностью поэтессы. В СССР отдельные литературоведы и писатели называют ее в своих выступлениях "великим преемником ПУШКИНА" (писатель ЧУКОВСКИЙ), а за границей сравнивают ее с поэтессой Сафо. По имеющимся в УМГБ данным, в Англии в 1945-1946 годах были организованы передачи по радио цикла Ахматовой, напечатаны хвалебные статьи о ее поэзии, готовилась к изданию в английском переводе книга ее произведений. В Совинформбюро и в издательство иностранной литературы поступают запросы с просьбой дать информацию о личной жизни и творчестве Ахматовой.
"В Колонном зале присутствовали все иностранные посольства. Англия пестрела. Мне рассказывала одна переводчица, что по радио в Англии передавали мои стихи и докладчик сказал, что Ахматова единственная поэтесса сейчас не только в России, но, пожалуй, и во всем мире. Меня засыпали телефонными звонками с просьбами иностранных корреспондентов получить интервью, автограф..."
Известно, что Ахматова в годы Отечественной войны получала из заграницы несколько продовольственных посылок от какой-то Еврейской (или Еврейско-Американской) ассоциации помощи (данные не проверены). По словам Ахматовой, она не имеет понятия об инициаторах этой помощи. Особого внимания заслуживает интерес, проявленный к Ахматовой первым секретарем английского посольства в СССР, доктором филологии и знатоком русской литературы - БЕРЛИНОМ. Прибыв в Ленинград в ноябре 1945 года, БЕРЛИН вместе с литературоведом ОРЛОВЫМ посетил квартиру Ахматовой.
"Я приехал в Ленинград специально приветствовать Вас, единственного и последнего европейского поэта, не только от своего имени, но и от имени всей старой английской культуры. В Оксфорде Вас считают самой легендарной женщиной. Вас в Англии переводят с таким же уважением, как к Сафо. Это такая же древность для нас и такая же драгоценность".
На следующий день БЕРЛИН снова посетил поэтессу и в беседе, длившейся с 22 до 7 часов утра, обсуждал вопросы литературной и философской тематики, причем затрагивая вопрос об обмене литературой и обещая прислать Ахматовой все английские издания ее стихов, прямо говорил о желательности использовать для этого неофициальные "каналы", спрашивал поэта о конкретных и возможных способах нелегальной связи с ней. Рассказывая своим близким знакомым о третьей встрече с БЕРЛИНОМ, Ахматова говорила, что он распространялся о своих симпатиях к России, а затем у них шла беседа о белой эмиграции, но существенные подробности этой беседы, которая закончилась в 4 часа утра, нам неизвестны. После отъезда БЕРЛИНА Ахматова среди знакомых подчеркнуто много и подробно рассказывала о его визитах к ней, боясь, как она заявила, искажения действительности "злыми языками".
Оценивая проявленное БЕРЛИНОМ внимание к ней, Ахматова говорила: "БЕРЛИН добивается встречи со мной не по своей инициативе. Видимо, кто-то из лондонских или посольских англичан из "высоких сфер" велел узнать, как я живу, с целью спекуляции на моем имени, славе, репутации, как поэта и женщины". Получая различные сведения о популярности своего имени за границей, Ахматова высказывает большое недовольство тем, что в Советском Союзе, якобы, ее произведения печатаются очень мало, с тщательным выбором и осторожностью, так как, по ее заявлению, "не хотят ее популярности". В беседе с одним своим знакомым Ахматова с горечью говорила: "Кто-то создает вокруг моего имени преграду. Эти "дворяне" не от таланта, а от должности, загадочно намекают рвущимся ко мне людям на мою неприступность. В результате создается тот ореол и поклонение, которое меня стесняет и ведет к неправильному освещению за границей. Меня не печатают годами, хотя обещают это тоже годами. Книжка моя, набранная год тому назад, находится до сих пор в печати, с мотивировкой "нет бумаги". Моя "Ленинградская поэма без героя" бракуется "столпами от поэзии" КОЖЕМЯКИНЫМ и ПРОКОФЬЕВЫМ. Мне приписывают то, чего нет, для того, чтобы я не печаталась. Ведь по сравнению с многими я прошла достойно свою жизнь, в частности, войну? Надо так и сказать - не хотят моей популярности, которая сразу бы сняла этот ненужный ореол... Нет, подумайте? В Испании считают, что я умираю с голода, а ПОЛИКАРПОВ шлет мне телеграммы, что мне увеличили лимит с 300 до 500 рублей. Как Вам нравится эта солома и объедки?"
"Я вообще перестала печатать сейчас стихи, так как, по-видимому, участь русской поэзии сейчас - быть на нелегальном положении... У меня страшный осадок после изъятия книги из продажи и из библиотек... Я сейчас не собираюсь отдавать стихи в печать, так как нет гарантии, что в любой невинной строчке не найдут что-либо подозрительное и не запретят стихи".
"... Во мне все-таки есть что-то нелегальное. Правда, мне дали лимит в 500 рублей и вручили 10. 000 рублей, но моя "Поэма без героя" не разрешается под предлогом, что она не понятна. Неужели наша страна не может позволить себе иметь хотя бы одного поэта, понятного для тех, кто понимает стихи". Упоминаемое Ахматовой нелегальное распространение ее произведений действительно имеет место. Достаточно указать, что в 1940 году в Ленинграде, главным образом среди работников искусства, ходило по рукам стихотворение Ахматовой, в котором автор выражал сочувствие заключенным в лагерях, о чем показал арестованный в 1941 году писатель... В настоящее время в рукописи и списках среди научной интеллигенции и работников искусства Москвы, Ленинграда и Ташкента распространяется "Поэма без героя", недопущенная к опубликованию в печати. Имя Ахматовой, окруженное ореолом "гонимой и непризнанной", вызывает значительный интерес к ней со стороны литературной молодежи, вышедшей, главным образом, из семей старой интеллигенции и тенденциозно настроенной к советской действительности. Один из таких почитателей Ахматовой - студент института им. Герцена - ИОФФЕ, 1921 года рождения, заявил: "Ахматова - это единственный поэт, которого я признаю в настоящем. Смешно говорить о подлинной поэзии, упоминая имена Прокофьева, Дудина, Берггольц. Это словесная трепалогия, обличенная в худую форму с "идейной" краской. Близка мне одна Ахматова. Я знаю, что стихи мои не смогут быть напечатаны. Я пишу много о смерти. Для меня нет героики, есть вынужденность, нет патриотизма. Сегодняшних кумиров я не приемлю".
Интересно, что Ахматова о беседе с ИОФФЕ, пришедшим к ней на поклон, говорила: "Он - имя собственное, и серьезно. Я ему сказала, что смерти нет. Я верую. А потому не верю в смерть. Для неверующих - это парадокс, для меня - вывод".
Изменившееся к Ахматовой за последнее время отношение со стороны руководящих органов Союза Советских писателей (материальная помощь, разрешение выступлений в Москве и Ленинграде, печатание ее стихов) она расценила как необходимую меру, вызванную ростом ее популярности. Приезжающих к ней представителей ССП (например, секретаря ТИХОНОВА - ПАВЛОВУ и других Ахматова считает подосланными "агентами ГБ" или "близкими к этому учреждению людьми", перед которыми поставили задачу выяснить ее последние работы и образ мыслей. Из ближайших связей Ахматовой по Ленинграду известны поэтесса Ольга БЕРГГОЛЬЦ и ее муж МАКОГОНЕНКО, поэт СПАССКИЙ и профессор Института литературы - Орлов.
"