Найман А. Г. Рассказы о Анне Ахматовой. -
М., 1999. - С. 335-337.
"Cinque"
"cinque". В этой связи представляются интересными сопоставления с тем, по какому поводу употребил это слово Данте в "Божественной комедии".
"Ада" это "Tra li ladron contai cinque cotali" ("Таких воров я сосчитал там пять"; стих 4). У Ахматовой толкование возлюбленного как вора идет от раннего стихотворения "После ветра и мороза не было"Н "Там за сердцем я не уследила, / И его украли у меня" и далее "Ах, не трудно угадать мне вора". В цикле "Шиповник цветет", непосредственно связанном с "Cinque", кража представлена имплицитно - "опустошенный дом" (стихотворение "Ты выдумал меня. Такой на свете нет"). Обратим внимание, что время в "Cinque" то же, что и в стихотворении: "После ветра и мороза не было", а именно Новый год: "Новогодний страшный портрет" и декабрьские-январские даты под стихотворениями в "Cinque" - и "Новогодний праздник длится пышно" с пометой "январь 1914".
В той же Песни "сinque" встречается еще раз. "Cinque volte raccesso, e tante casso / Lo lume era di sotto dalla luna" ("Пять раз крепчал и столько же стирался / Свет лунный над землей", стихи 130-131). Речь идет о пяти месяцах, которые Улисс, по неодолимому внутреннему желанию плыть прочь от дома, в открытый мир, провел в море до дня своей гибели после того, как вторично покинул Пенелопу (а также юного сына и старого отца). Этим сюжетом дублируется мотив покинутой Дидоны, через который Ахматова передает в цикле "Шиповник цветет" драму роковой встречи с героем цикла "Cinque".
В Песни IX "Чистилища" - "La 've gia tutte e cinque sedevamo" ("Там, где все пятеро сидели мы", стих 12). То есть Данте, Вергилий, Сорделло, Нино Висконти и Коррадо Маласпина. Судьба или творчество каждого из них так или иначе соотносится с судьбой и творчеством Ахматовой. Теме "Ахматова и Данте" посвящено множество исследований и статей. О месте Вергилия в ахматовском творчестве и об "Энеиде" как одном из образцов для "Поэмы без героя" читатель может справиться, в частности, на страницах эссе "Поэма без героя". Нино Висконти был внуком и - до изгнания - соперником графа Уголино, заточенного в башню и уморенного вместе с детьми. Семья Коррадо Маласпина дала приют изгнаннику Данте, Наконец, Сорделло, центральный и сквозной персонаж Песней VI-VIII "Чистилища", герой одноименной поэмы Браунингра, - еще один изгнанник, но главное, возлюбленный и похититель знаменитой Куниццы да Романо, "полумонахини-полублудницы", еще одного зеркала лирической героини Ахматовой.
"Paradiso" с пророчеством "Questo centesim'ano ancor s'incinqua..." ("Сей сотый год еще упятерится"; стих 40 и далее) - о славе поэта (Фолько Марсельского), бесконечную продолжительность которой передает неологизм "упятерится". Естественно, что, читая о Куницце в "Божественной комедии", Ахматова, как любой из русских читателей, держала в уме "звериный" смысл в звучании ее имени и едва ли могла не вспомнить свое стихотворение 1915 "Милому" ("Голубя ко мне не присылай"), словно бы предвосхищающее связь с нею, заданную стихом "Ласочкой пугливой пробегу".
"Cinque". Это межзвездный космос, который до какой-то степени проецирует на себя и своеобразно концентрирует в себе космос "Божественной комедии": "Так, отторгнутые от земли, / Высоко мы, как звезды, шли", "В легкий блеск перекрестных радуг / Разговор ночной превращен"; "Иду, как с солнцем в теле. / Вот отчего вокруг заря"; "Под какими же звездными знаками / Мы на горе себе рождены?"; "И какое незримое зарево / Нас сводило до света с ума?"; а также "Только бы ты полночною порою / Через звезды мне прислал привет" и "Мы же, милый, только души / У пределов света" - из примыкающих к ним стихотворений, вошедших в "Шиповник цветет".
"Cinque" на перечисленные строки "Божественной комедии", то, возможно, ее привлекла и игра чисел: 26-я + одна дополнительная Песни "Ада" + 9-я "Чистилища" + 9-я "Рая" в сумме дают 45, то есть порядковый номер года, когда произошла встреча с адресатом "Cinque", перевернувшая судьбу Ахматовой.
1995