Вопросы литературы. - 1994. - № 5. - С. 302-304.
К истории двух стихотворений Ахматовой
Заключенье небывшего цикла
Часто сердцу труднее всего,
Я от многого в жизни отвыкла,
Мне не нужно почти ничего, -
Для меня комаровские сосны
На своих языках говорят
И совсем как отдельные весны
В лужах, выпивших небо, - стоят.
Заглавие стихотворения - "В Сочельник (24 декабря). Последний день в Риме" - и год, которым оно помечено, - 1964 указывают на связь этих восьми строк с поездкой Ахматовой в Италию для получения международной поэтической премии "Этна-Таормина". Вторая встреча с Италией (первая состоялась в 1912 году) не стала для Ахматовой тем праздником, каким рисовалась после получения известия о присуждении премии и в долгие недели, дни, часы, предшествовавшие дальней дороге поездом через Польшу, Австрию, через весь Апеннинский полуостров, через Мессинский пролив на Сицилию. Поэтические лавры в чужой стране, где ее имя почти никому ничего не говорило, где стихи ее если и были кому-то известны, то либо понаслышке, либо по плохим, как она утверждала, переводам, где, наконец, среди свидетелей ее сицилийского триумфа не было ни одного по-настоящему близкого человека, Ахматова приняла достаточно сдержанно.
Канун Рождества в Риме - это уже после Сицилии, на обратном пути. о котором 12 декабря Ахматова писала из Таормины в Ленинград: "Завтра вручение премии в торжественной обстановке в Катанье, потом опять Рим и... дом". Когда Вечный город готовился отметить самый семейный для католиков праздник в году, мысли Ахматовой были далеко. Ностальгия в контексте чужого веселья переживалась острее, болезненнее. Римские пинии, не то что "комаровские сосны", говорили "на своих языках" не для нее.
Сопоставив "В Сочельник" с написанным восемью годами ранее стихотворением "Все, кого и не звали, в Италии...", можно увидеть определенную связь между двумя стихотворениями, позволяющую предположить, что в их пределах и должен был поместиться несостоявшийся, "небывший цикл". Стихотворения близки интонационно, и то и другое написаны трехстопным анапестом, формальное различие ограничивается окончаниями нечетных строк (в одном случае - женскими, в другом - дактилическими). Но существенные элементы сходства, возможно, не привлекли бы внимания, если бы не семантическая общность стихотворений, очевидная несмотря на полярность обстоятельств, при которых они были написаны.
Первое по времени стихотворение - реакция на чужую поездку в Италию.
Шлют с дороги прощальный привет.
Я осталась в моем Зазеркалий,
Где ни Рима, ни Падуи нет.
Под святыми и грешными фресками
И не буду с леонардесками
Переглядываться тайком.
Никому я не буду сопутствовать,
И охоты мне странствовать нет...
Вот уж скоро четырнадцать лет.
Прочитавший подряд "Все, кого и не звали, в Италии..." и "В Сочельник" обратит внимание на смысловые параллели в двух стихотворениях, на синхронность ключевых строк:
Для меня комаровские сосны На своих языках говорят... Я от многого в жизни отвыкла, Мне не нужно почти ничего... И охоты мне странствовать нет...
Смысловая близость соотнесенных строк очевидна, однако если обстоятельства, навеявшие стихотворение, которое как бы "подводило черту под "небывшим циклом", известны, то об истории стихотворения "Все, кого и не звали, в Италии..." сказать этого нельзя. В его основе угадывается некая жизненная ситуация, установить которую представляется не менее важным, чем объяснить, как делают авторы примечаний к последним изданиям Ахматовой, что слово "леонардески" означает живописные работы учеников Леонардо. Уже первая строка, получающая конкретное продолжение во второй, указывает на определенную группу лиц, объединенных в лаконичное "все". Кто они? Кому именно не будет, не желает ("охоты мне странствовать нет" - читай: с ними) "сопутствовать" поэт?
и язвительное "кого и не звали", и ироничное "шлют с дороги прощальный привет" (дескать, счастливо оставаться!), и прозрачный намек на непосвященность отбывших, едва ли способных и достойных "переглядываться тайком" с ренессансными мадоннами, и, наконец, выстраданное за долгие годы, гордое "Мне к лицу стало всюду отсутствовать Вот уж скоро четырнадцать лет"1.
Осенью 1957 года в Италии, по инициативе общества "Италия-СССР", состоялась встреча советских и итальянских поэтов, на которой итальянскую сторону представляли Унгаретти, Квазимодо, Рипеллино и другие, советскую же - М. Бажан, Н. Заболоцкий, В. Инбер, М. Исаковский, Л. Мартынов, А, Прокофьев, Б. Слуцкий, С. Смирнов, А. Сурков и А. Твардовский. Считая естественным предположить, что стихотворение "Все, кого и не звали, в Италии..." связано с поездкой в эту страну столь многочисленной по тем - да и не только по тем - временам делегации Союза писателей, я не настаиваю на невозможности других предположении, хотя решительно не вижу, кого еще в 1957 году, через какой-то год с небольшим после XX съезда КПСС, когда не было еще ни массовых туристических поездок за границу, ни исхода евреев из СССР, чья дорога в Америку пролегла позднее через Италию, Ахматова могла объединить в своем уничижительном "все". Но если гипотеза моя верна, вполне допустимо. что десять оазных по существу поэтов, отправившихся на родину Данте, роднило в глазах Ахматовой, например, то, что ни один из них, в отличие от нее, не читал Данте в подлиннике.
Сопоставляя сегодня первую дату под стихотворением (27 сентября 19. 37) и намеченную дату открытия поэтический встречи В Риме (5 октября); нельзя не учитывать; что до сравнительно недавнего времени оформление в зарубежные поездки длилось у нас по нескольку месяцев. Поэтому "прощальный привет" Ахматова могла получить не "с дороги", а когда "все" только еще гадали, пустят их в Италию или нет, то есть уже давно значились в списке, согласованном с кем положено и отправленном куда положено на утверждение. Вторая дата (7 февраля 1958 года), возможно, означает, что Ахматова вернулась к стихотворению после того, как ей невольно напомнила о ее гордой обиде "Литературная газета", опубликовавшая 18 января 1958 года два стихотворения Заболоцкого, написанных по возвращении из Италии, - "Венеция" и "Случай на Большом канале".
Автор этих заметок не претендует на литературоведческое открытие. Размышления над двумястихотворениями Ахматовой, объединенными темой Италии, - следствие многолетних занятий итальянской литературой, объясняющих, в частности, знакомство с некоторыми малоизвестными эпизодами русско-итальянских литературных связей.
"Избранное" Ахматовой. Следующий сборник, "Избранные стихи", выпущенный "Библиотекой "Огонек" в 1946 году, насчитывал сорок шесть страниц и уже потому полноценного присутствия в литературе означать бы не мог, даже если бы большая часть тиража не была уничтожена в связи с известным постановлением ЦК ВКП(б) о журналах "Звезда" и "Ленинград". Почти полностью уничтожен был и тираж "Стихотворения. 1905-1945", пришедшейся на тот же 1946 год.