Арсений Тарковский - Анне Ахматовой
[Без даты.]
Дорогая Анна Андреевна!
С запозданием, за которое прошу Вас простить меня (больна Татьяна Алексеевна 23.
Послесловие произвело на меня меньшее впечатление, чем я ожидал. Впрочем, его не читают. Зато прелестны вступительные страницы (о себе) 4. Это книга избранных стихов, и ее неполнота не помешает ее значительности. В "Шестой книге" есть новое для Вас (относительно первых пяти) - еще более освобожденное дыхание (хоть раньше казалось - свободней нельзя). "Высоко мы, как звезды шли", "Черную и прочную разлуку...". Широта охвата, которой не предполагает собрание "избранных стихотворений", осталась в тетрадях, ее демонстрация дело Вашей будущей книги, которую увидите Вы и я, и все, кому дорога советская поэзия. Сила поэзии не только ведь в этой широте охвата, но и в отъединенности каждого стихотворения, в его замкнутой исключительности; это воочью зримо: здесь - Ваше первенство со времен Боратынского: ни у кого на земле с его поры стихотворение не было в такой, как у Вас, мере произведением искусства поэзии, ни у кого не было сгармонизировано, все похвалы негативного свойства (никаких расхождений замысла и осуществления, никакого схождения с запятой <нрзб> и пр.), но суть не в этих бесспорных качествах, а в том, что обогащенному читателю ясно из читаемого все богатство Вашего клада и Вы ничего не утаиваете от него; он будто читает Вашу книгу во всей возможной ее полноте, будущей ее полноте. У искусства есть физическая неизменность, ничто не может пропасть, ни единой строчки, все книги "избранных стихотворений" допечатает время.
"комплекс недостаточности" и развязать свой язык, чтобы до конца рассказать Вам, как все, написанное Вами, дорого мне - почему дорого.
А где "Гибель Пушкина"? Слава Богу, что Вы пообещали ее читателю, теперь Вам придется ее дописать 5. Я очень, очень нетерпеливо жду Вашего приезда и не без эгоизма желаю Вам здоровья, сил и бодрости, и покоя, и того, чтобы Вы почаще слушали свою Музу, - она ведь никогда не молчит, Вы просто редко к ней прислушиваетесь.
Мне очень плохо без Вас.
Преданно целую Вашу руку.
А. Тарковский.
Примечания
2. Татьяна Алексеевна - вторая жена А. А. Тарковского.
3. Имеется в виду сборник "Стихотворения" 1961 года, второй после длительной паузы, вызванной постановлением ЦК 1946 года. Ахматова придавала ему большое значение, что явствует из названия, которое книга имела в рукописи: "Из семи книг (Полвека)". Однако и эта книга не смогла выйти в свет в своем первоначальном, задуманном автором, виде. И хотя выход книги всегда событие и Ахматова посвятила ему стихи "Выход книги" ("Тот день всегда необычаен..."), все же своим друзьям она дарила "лягушку" (книга вышла в ярко-зеленом переплете) с такими, например, надписями: "М. И. Б[удыко] дарю эту проклятую мной книгу. А Ахматова. 13 марта 1962 Ленинград" (РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1, № 106. Л. З об.).
"обидело послесловие Суркова, которое он изволил написать в Карловых Варах. "Нет, нет, я вполне удовлетворена этим послесловием... Пусть... смрадная моя книга идет в мир с бубновым тузом на спине. В сущности, это повторение постановления обо мне..." (Г. В. Глёкин, Из дневниковых записей о встречах с А. Ахматовой. - В печати).
"вступительных страницах (о себе)" Ахматова говорила иронически: что это вступление о том, "как я люблю природу и Херсонес", то есть не самое основное, что мог бы сказать читателям поэт-гражданин, вновь получивший право голоса.
5. Статья "Гибель Пушкина" так и не была окончена автором. В архиве Ахматовой в РНБ сохранилось большое количество подготовительных материалов к ней. Возможно, у исследователя в какой-то мере пропал стимул к дописыванию статьи из-за появления в научном обороте писем Карамзиных. Л. К. Чуковская пишет: ".. Анна Андреевна сказала мне, что не станет писать книгу о гибели Пушкина, потому что из опубликованных ныне писем Карамзиных все уже ясно и так" (Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, т" 2. - "Нева", 1993, № 9, с. 10).