Литературное обозрение - 1989. - № 6. - С. 77-78.
Гость из будущего
Дарственные надписи Анны Ахматовой на книгах, подаренных Исайе Берлину, - живое свидетельство рождения поэтического цикла "Cinque". Стихи из него были написаны меньше чем за два месяца, и история их создания вкратце изложена в воспоминаниях адресата этого цикла *.
Сэр Исайя Берлин - уроженец города Риги, ныне профес-сор Оксфордского университета, знаток русской литературы и философии - приехал в Советский Союз летом 1945 года как представитель британского министерства иностранных дел. После двадцатипятилетнего перерыва он увидел Ленинград, который в этот момент представлял собой пепелище. Он бродил по изуродованному городу, заходил в букинистические магазины и, случайно узнав от одного критика адрес Ахматовой, пришел к ней в Фонтанный Дом.
... Ахматова рассказывала о своем "языческом" детстве, о Гумилеве, трагических обстоятельствах его смерти, о гибе-ли Мандельштама. За один вечер перед ее собеседником как бы вихрем пронеслась вереница теней и призраков из дореволюционного Петербурга.
Затем Ахматова захотела прочесть две песни из "Дон Жуана" Байрона, поскольку они, по ее словам, имели прямое отношение к ее стихам. "Даже несмотря на то, - вспоминает И. Берлин, - что я хорошо знал поэму, я не мог бы сказать, какие именно песни она выбрала, поскольку, хоть она и читала по-английски, ее произношение было таким, что я не мог понять ничего, за исключением одного или двух слов. Закрыв глаза, она читала с большим эмоциональным напряжением. Чтобы скрыть свое замешательство, я поднялся и выглянул из окна. Позднее я сообразил, что, может быть, именно так мы декламируем классическую греческую или латинскую поэзию".
Потом она прочла свои стихи из "Anno Domini", "Белой стаи", "Из шести книг"; "Поэму без героя" и "Реквием", много рассказывала об арестах мужа и сына, о длинных тюремных очередях, о непрекращавшемся терроре, о гробовом покрове, нависшем над страной. А затем вся история русской литературы предстала перед ее собеседником в совершенно необычном свете: "... Она обрушилась на Чехова, обвиняя его в том, что его мир покрыт какой-то ужасной тиной, что его пьесы тоскливы, что в его мире нет героев и мучеников, нет глубин, нет темного, нет духовных высот". Затем последовал ее излюбленный монолог о Толстом: "... зачем надо было убивать Анну Каренину?.. Как только она оставляет Каренина, все меняется, сразу же она становится в глазах Толстого падшей женщиной, травиатой, проституткой. Конечно, там есть гениальные страницы, но основная мораль - омерзительна. Кто наказывает Анну? Бог? Нет, общество..."
Кто знает, возможно, этот приговор и не был полностью серьезным, ясно одно - Ахматова искренне не любила проповедей Толстого... Она боготворила Достоевского, а после Достоевского - Кафку".
"Египетских ночах", что парадоксальным образом нашло отражение в одной из дарственных надписей, сделанной на "Белой стае": "И. Берлину, которому я ничего не говорила о Клеопатре". В частном письме сэр Исайя Берлин пишет, что она прочла стихотворение из "Египетских ночей" ("Чертог сиял..."), но что именно она говорила или не гово-рила о Клеопатре, он не помнит теперь по прошествии 44 лет.
Этой встрече, оставившей неизгладимый след в памяти Ахматовой, мы обязаны появлением таких стихов, как "Cinque", "Шиповник цветет", "Полночные стихи", 3-е посвящение к "Поэме без героя" и, возможно, строки о "Госте из будущего" не были бы написаны, не приди в тот промозглый ноябрьский день И. Берлин "под кровлю Фонтанного Дома".
* * *
все трагические события, которые вскоре обрушились на нее (постановление 1946 года, арест сына, Н. Н. Пунина, отлучение от официальной литературы и т. п.), с этой встречей. В 1965 году, приехав в Оксфорд, где ей было присвоено звание Honoris Causa, она говорила И. Берлину о том, что они "нечаянно, самим лишь фактом их встречи положили начало холодной войне и тем самым изменили историю человечества... Для Ахматовой, - пишет мемуарист, - она сама и я рисовались в виде персонажей всемирно-исторического масштаба, которым судьба определила положить начало космическому конфликту..."
Ты не знаешь, что тебе простили...
Создан Рим, плывут стада флотилий,
"Гостем из будущего", но и вестником "мировой культуры", тоску по кото-рой так остро ощущали всю жизнь и Мандельштам, и она caма.
* * *
Достоинство воспоминаний Исайи Берлина об Ахматовой заключается прежде всего в том, что они свободны от мелких, необязательных подробностей, полны ярких ахматовских монологов и поразительно глубокого понимания ее внутреннего мира. Человек, пробывший в СССР всего несколько месяцев, обнаружил большую проницательность в оценке современной русской культуры и ее будущих перспектив: "... если только каким-то чудом будет смягчен политический контроль сверху и будет разрешена большая свобода художественного выражения, нет никаких причин, чтобы в этом народе... жизненная сила которого настолько велика, что позволяет ему терпеть и переносить огромный груз ошибок, бессмыслиц, преступлений и катастроф, которые, наверняка, оказались бы фатальными для более слабой культуры, - чтобы в этой стране не расцвело великолепное творческое искусство".
* Исайя Берлин. Встречи с русскими писателями 1945 и 1956. Slavica Hierosolymitana, 1981, vol. V-VI.