Тименчик Р. Д.: Об одном письме Анны Ахматовой

Звезда. - 1991. - № 9. С. - 165-167.

Об одном письме Анны Ахматовой

Не очень обильная ахматовская эпистолярия десятых годов по большей части уже обнародована (разве что ждут еще своей публикации письма к Михаилу Лозинскому). Вряд ли следует ожидать сколько-нибудь значительного количества находок в этой области - Ахматова писала письма трудно и редко. Тем больший интерес представляет каждое новое ее письмо этого периода.

На ceй раз речь идет о записке, сохранившейся в бумагах известного театрального деятеля Сергея Радлова (1892-1958):

"Цех" будет 5-ого во вторник: Царское Село. Госпитальная ул<ица>. Дворц<овый> Госпиталь.

Это хорошо, что Вы мне пишете и знаете, где я бываю, и если бы у меня не было свойства читать то, что не написано, я бы похвалила Вас еще больше.

А Вы очень хотите меня бояться и прячетесь в книгах. А потом делаете зеленые глаза и говорите, что все слова сказаны. Вот Вы какой!

На вечере у медичек я не читала несмотря на Ваше благословение.

Не скучайте и пишите стихи.

Анна Ахматова.

А все-таки я не знаю ничего страннее наших встреч"1.

Датировка этого документа устанавливается по вызвавшему его письму Радлова, первому по времени из трех сохранившихся его писем к Ахматовой:

"Было два случая на этой неделе встретить Вас и встретить почти наверное, а взамен того мне пришлось сидеть дома среди толстых и скучных книг и писать что-то такое же длинное и скучное. И в этих двух случаях прообраз моей будущности - жалкой судьбы ученого. Впрочем, я никогда не буду настоящим ученым, потому что ученый - это человек не способный скучать, а я очень скучаю, скучаю и думаю о Вас.

То письмо Вы назвали дерзким, это без сомнения назовете нелепым и будете правы. Кто же в самом деле пишет так, даже без обращения. Но называть Вас "многоуважаемая" я не хочу, а иначе боюсь, потому что я Вас вообще боюсь и Вы страшная.

А Ваша роза пахнет теперь душно и сладко, как мед, и она совсем не похожа на Вас и меня.

Простите, что пишу.

Ваш Сергей Радлов

31 окт. 13 г. СПБ"2.

Таким образом, письмо Ахматовой написано в один из первых четырех дней ноября 1913 года. В Цех поэтов студент историко-филологического факультета Петербургского университета Сергей Эрнестович Радлов был принят, по-видимому, в феврале того же года, когда на четырнадцатом месяце существования этого довольно замкнутого поэтического кружка было принято решение о расширении Цеха и кооптации новых членов. Адрес, указанный в письме-повестке Ахматовой, которая иногда исполняла обязанности секретаря Цеха, принадлежал княжне Вере Игнатьевне Гедройц, хирургу Дворцового госпиталя, поэтессе, писавшей под именем "Сергей Гедройц".

"В свое время я не пожелал воспользоваться удачей, а теперь наказан за это. Две недоли назад "благоразумно" оставался дома, когда знал, что могу Вас увидеть, а на прошлой неделе уже совсем неразумно делал все, чтоб видеть Вас дольше и чаще, и безуспешно. Скучал у Чудовских, метался среди футуристских картин Союза Молодежи, и за все время только несколько минут в "Аполлоне". А я не умею довольствоваться малым и не хочу. Если так говорить дерзко, не буду больше, но мне грустно не знать, когда Вас увижу. И без стихотворения грустно. И без телефонных звонков грустно. Как же не подумать, что Вы обо мне забыли? Или Вы больны? Не хочу и думать этого. Так вот, прочтите и вспомните.

Ваш Сергей Радлов

12. 11. 13 г. СПБ".

Здесь названы критик (одно время - секретарь журнала "Аполлон") Валериан Адольфович Чудовский (расстрелянный по делу католического центра в 1930-е годы) и тогдашняя его жена, художница Анна Михайловна Зольманова (по второму мужу Белокопытова; умерла в Париже в 1952 году). Анна Михайловна была одной из тех петербургских красавиц, в которых, по воспоминаниям Ахматовой, был безнадежно влюблен Мандельштам (ею написан портрет поэта). За год до излагаемых событий поэт А. Д. Скалдин сообщал петербургские новости зимовавшему в Европе Вяч. Иванову: "Чудовский женился на 3... С. К. остался с "носом" (не мое выражение!)"3 - речь идет о пасынке Вяч. Иванова С. К. Шварсалоне.

Выставка "Союза молодежи" открылась за два дня до второго письма Радлова. В печатном отклике на эту выставку В. А. Чудовский порицал "подчинение моде - прямо, как злой заразе (устойчиво лишь дарование Зельмановой)"4. Зельманова выставила здесь три работы, в том числе "Портрет Сергея Р." - видимо, Радлова. В то же время или вскоре после этого она написала портрет Ахматовой, который экспонировался осенью следующего года и был встречен критикой с ехидством: "Чудовская-Зельманова "ищет" и уже "нашла" способ одурачивать публику и даже критиков. Необычайно ново! Необычайно смело! И все-таки чистейшая подделка. Нельзя путать графику с живописью, как делает она это в портретах Мандельштама и Ахматовой. Впору передвижникам разлиновывать все узоры на манжетах и выводить контуры. В лиловом головастике мы не узнаем Ахматовой"5.

"Несколько минут в "Аполлоне" - по-видимому, на заседании общества ревнителей художественного слова 9 ноября 1913 г.

Фразу "И без стихотворения грустно" комментировать не беремся, но заметим, что в том же фонде С. Э. Радлова сохранился автограф (беловой, но с помарками) стихотворения Ахматовой "Звенела музыка в саду...".

С этими двумя сохранившимися радловскими письмами 1913 года, по-видимому, как-то связано его стихотворение, вписанное им в альбом Ахматовой несколько лет спустя - 21 марта 1917 года. В этот день у Радлова и его жены состоялось литературное собрание, на котором свое стихотворение в альбом Ахматовой вписал и критик К. В. Мочульский6, и, по-видимому, тогда же Гумилев получил от хозяйки салона ее альбом для вписывания своего стихотворения7.

Приведем текст стихотворения Радлова:

Ты вошла молчаливой, гибкой.
Пред тобой я стоял немой.
Но с привычной своей улыбкой
Ты сказала: и этот мой.
И забыла. А я заметил.
Не поверил, но промолчал.
Отчего же был день так светел,

Может быть, ты много играешь,
Может быть, ты была права.
Ты недаром все клятвы знаешь,
Все загадочные слова.
Может быть, уж твоим и стал я,
Все иное ничто и тлен,
Но врагов бессильных, слыхал я,
Не уводят даже и в плен.
19138

Концовка радловского мадригала приводит на память зачин ахматовского стихотворения, написанного в мае 1917 года:

Пленник чужой! мне чужого не надо,
Я и своих-то устала считать.
Так отчего же такая отрада
Эти вишневые видеть уста?
Пусть он меня и хулит, и бесславит,
Слышу в словах его сдавленный стон.
Нет, он меня никогда не заставит
Думать, что страстно в другую влюблен.
И никогда не поверю, что можно

Снова смеяться и плакать тревожно
И проклинать поцелуи мои.

Можно бы счесть перекличку мотивов, случайно совпавших во времени, не идущей к делу, если бы не характерная обмолвка Ахматовой, зафиксированная в записи ее монолога в 1925 году Павлом Лукницким: "Рассказывает, что глубоко, по-настоящему ее ненавидит Анна Радлова. <...> Такая ненависть Радловой родилась, вероятно, потому, что она предполагала в АА свою соперницу. "Она про Сергея Радлова думала!.. На что мне Радлов?!" Смеется: "Я бедная, но мне чужого не надо, как говорят кухарки, когда что-нибудь украдут!"9.

Анна Дмитриевна Дармолатова вышла замуж за Сергея Радлова в 1914 году. С весны 1916 года стала писать стихи, публикуя их в журнале "Аполлон". О ее соперничестве с Ахматовой вспоминает Н. Я. Мандельштам10"Успех вечера 8/V в значительной степени зависит от участия Анны Андр<еевны> Ахматовой <...> Что бы она ни прочла - все будет хорошо.<...> Между тем, по частным слухам, Ахматова не хочет выступать с Радловой"11. Однако при всех этих известных биографам Ахматовой обстоятельствах следует все же напомнить об эпизоде литературного союзничества Ахматовой и Радловой, пусть и кратковременном. Речь идет о недолго существовавшем "Содружестве поэтов", затеянном Радловой и К. А. Сюннербергом (Эрбергом) в противовес руководимому Гумилевым третьему Цеху поэтов. 20 мая 1921 года Радлова писала Блоку: "По почину Эрберга при Вольной философской Ассоциации создается Вольное Содружество Поэтов. Это будет клуб, в котором будут встречаться поэты без всяких председателей, секретарей и прочих атрибутов полицейского участка. Пока входят в Содружество - Белый, Эрберг, Сологуб, Кузмин, Пяст, Ахматова, я, Ходасевич, Павлович и еще кое-кто из молодых. Первое собрание Содружества состоится в будущую среду 25-го в Вольфиле..."12 Протокол первого собрания сохранился в архиве И. И. Берштейна (А. Ивича), и из него явствует, что Ахматова на собрании не присутствовала, но имя ее было внесено в список 16 учредителей13. Секретарем был избран В. Ф. Ходасевич, помощником секретаря - Радлова, но союз их скоро распался14. Нам не известно, бывала ли Ахматова на последующих заседаниях Содружества15"о стихах говорили исключительно туманными расплывчатыми намеками"16.

Возвращаясь к Сергею Радлову, заметим, что жизнь развела его с Ахматовой, развела и с поэзией - а между прочим, первое публичное выступление Радлова как поэта совпало с ахматовским. Это было в Обществе ревнителей художественного слова 22 апреля 1911 года17 (впоследствии несколько стихотворений Радлова было напечатано в периодике 1910-х годов). Последним из известных нам документов их взаимоотношений является письмо Радлова к Ахматовой - тоже, как повелось в этой переписке, без обращения:

"Алушта18 20 июля 1917 года

19, и слушаю восторженный лепет Лили Замараевой, рассказывающей о прошлом лете и о прославленной своей соседке. Напоминания совсем не нужные там, где жива и не дремлет память. Бодрствование неспокойное, потому что неизвестно, ждать ли и когда ждать встречи. Никогда еще не жили мы в такой мгле и таком незнании будущего дня. Никогда еще не было так грустно вспоминать о вчерашнем, так страшно гадать о завтрашнем. - Где Вы будете зимою, Анна Андреевна, напишите мне. Несколько слов, которые займут у Вас две-три минуты, доставят мне большое утешение. И кто знает, как долго нам всем придется довольствоваться лишь случайными друг о друге вестями. Не огорчайте же меня и выполните мою просьбу. Целую Вашу руку и жду письма.

Ваш Сергей Радлов

Адрес: Алушта, Тавр. губ. Дача Магденко".

Ответа Ахматовой в архиве Радлова не обнаружено20.

Тименчик Роман Давидович (род. в 1945 г.) - литературовед, автор книг "Печальну повесть сохранить..." (1085, совместно с А. Л. Осповатом), "Ахматова и музыка" (1989, совместно с Б. А. Кацем). Один на ведущих специалистов по культуре "серебряного века" и творчеству Ахматовой. С марта 1991 г. профессор Иерусалимского университета. Живет в Иерусалиме.

1. Отдел рукописей ГПБ, ф. 625, № 368.

2. ЦГАЛИ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 154 (два последующих письма хранятся там же).

4. "Русская мысль", 1913, № 12, с. 28 (3-я паг.). Николай Недоброво, часто встречавшийся в том же ноябре 1913 года с Ахматовой, писал тогда же Б. В. Анрепу: "Та Зельманова, которую тебе рекомендовал в Лондоне Шварсалон и которая в отместку за неудачу в этой рекомендации вышла замуж за Чудовского, выставила в "Союзе молодежи" ряд картин: подражания иконам, а рядом голую женщину, извернувшуюся самым неподобным образом, а тут же синий свой автопортрет, с весьма обтянутой грудью, отнюдь не освобожденной от "условной" красоты, но, напротив, наделенной красотою табачной рекламы" ("Slavica Hierosolymitana", Vol. V - VI 1981, p. 461).

5. "Голос жизни", 1914, № 7, с. 19.

6. "Литературное обозрение", 1989, № 5, с. 44.

7. Стихотворение "Вы дали мне альбом открытый..." вписано в альбом А. Д. Радловой 23 марта 1917 г. Ахматова впоследствии вписала в альбом Радловой первую строфу стихотворения "И мнится, голос человека..." с пометой "1917. Слепнево" (ИРЛИ, Р 1, оп. 42, ед. хр. 68).

9. "Наше наследие", 1988, № 6, с. 69.

10. Мандельштам Н. Я. "Вторая книга", четвертое издание, Париж, 1987, с. 140, 512.

11. ИРЛИ, ф. 568, оп. 2, № 331, л. 3 (указано М. Д. Эльзоном). В дневнике К. И. Чуковского зафиксирована обида Ахматовой на заметку В. А. Чудовского о сборнике Радловой "Корабли" ("Начала". 1921, № 1, с. 209-210). Чудовский, некогда восторженно приветствовавший подробным разбором "Вечер" Ахматовой, теперь включал ее, "неизлечимо больную зарей вчерашнего "Вечера", в число поэтов, которым не найти "новых слов на новых порогах" (впрочем, наряду с Кузминым, Вяч. Ивановым, А. Белым, Сологубом, Блоком).

12. ЦГАЛИ, ф. 55, оп. 1, ед. хр. 376.

14. См.: Нельдихен С. "Общественно-литературная жизнь Петрограда". - "Накануне", Берлин, 1922, № 198, с. 2. Ахматова записала в одном из рабочих блокнотов: "Ходасевич сказал Анне Радловой, когда она ему показала свои стихи: "Если бы я был редактором журнала, я бы печатал всегда Сологуба, часто Ахматову, иногда - себя и никогда Вас" (Это мне рассказал сам Ходасевич в 1921 году)". (ЦГАЛИ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 104, л. 15.)

15. Одно из заседаний состоялось, например, 2 июня 1921 года (см. письмо В. Е. Арене к К. А. Сюннербергу - ИРЛИ, ф. 476, № 65, л. 16).

16. Адамович Г. "Литературные беседы". - "Звено", Париж, 1926, 14 февраля.

17. Чудовский В. "Собрания и доклады". - "Русская художественная летопись", 1911, № 9, с. 143.

стали персонажами коллективно сочиненной стихотворной комедии "Кофейня разбитых сердец".

19. Имеется в виду стихотворение "Вновь подарен мне дремотой...".

20. Ахматова бывала у Радловых в послереволюционные годы - об этом, например, рассказывается в мемуарах актрисы Е. Д. Головинской (Коллекция мемуаров ВТО). Драматические обстоятельства судьбы супругов Радловых (А. Д. Радлова скончалась в советском концлагере) еще нуждаются в подробном освещении. См.: Гайдабура В. "Так расскажи правдиво..." - "Советская культура", 1989, 22 августа.

Раздел сайта: