Поиск по творчеству и критике
Cлово "AGE"
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: It seems as though the voice of man Will never sound in this place, But only wind from age of stone Is knocking on black gates. It seems to me that I alone Have kept good health under this sky, Because of this, that first I sought To drink the deadly wine.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: Нобелевскую премию и доведенный безжалостной травлей до смерти за шесть лет до ахматовской кончины). Из поколения блестящих поэтов Серебряного века она осталась одна. Немало строк она посвятила ушедшим; "Надпись на книге" (1940), адресованную другу юности Михаилу Лозинскому, она начала словами "Почти от залетейской тени..." и кончила пожеланием, чтобы "... над задумчивою Летой / Тростник оживший зазвучал". Так она писала в начале второй мировой войны, а близко к ее концу, в марте 1944-го, создала первое стихотворение цикла "Венок мертвым", призванного стать реквиемом по друзьям: De profundis... Мое поколенье Мало меду вкусило. И вот Только ветер гудит в отдаленье, Только память о мертвых поет. Она их всех пережила и все чаще ощущала свое растущее одиночество: Непогребенных всех - я хоронила их, я всех оплакала, а кто меня оплачет? (1958?) С той прозорливостью, которая свойственна только истинным поэтам, она еще в молодости, едва потеряв Гумилева, произнесла: Все души милых на высоких звездах, Как хорошо, что некого терять И можно плакать. (1921) Жила долго. Была, казалось бы, увенчана признанием. Однако посмертная ее судьба на Западе - во Франции и Германии - несчастлива и сравнить ее с судьбою оплаканных ею сверстников нельзя. Осип...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: "Паж, или Пятнадцатый год" Пушкин выбрал эпиграф из Бомарше: "C'est l'age de Cherubin..." Прелесть пушкинского выбора состоит в том, что при имени Керубино мы вспоминаем не только пьесу Бомарше "Безумный день, или Женитьба Фигаро", но и оперу Моцарта "Свадьба Фигаро". Аля Пушкина два имени: Моцарт и Бомарше - были связаны не только исторически, но и, если можно так сказать, гармонически. И в "Маленьких трагедиях" Пушкина, где появляется Моцарт, тотчас же вспоминают о Бомарше. "Как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти "Женитьбу Фигаро"". Керубино похож на Пушкина, каким он был в пятнадцатом году, в Лицее. "Хотите знать мою богиню, мою севильскую графиню? Нет, ни за что не назову..." Когда-то Брюсов перевел "возраст Керубино" как "возраст херувима". Такой перевод кажется странным. Но в самой пьесе Бомарше есть эта игра словами: "Керубино" - "херувима". Сюзанна, невеста Фигаро, называет пажа по имени: "Дон Керубино". А ...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: пой, сердце успокой..."), точильщики ("точу ножи, ножницы..."), старьевщики ("халат, халат"), которые всегда были татарами. Лудильщики. "Выборгские крендели привез" (гулко в дворах-колодцах). <...> Колокольный звон, заглушаемый звуками города. Барабанный бой, мне всегда напоминающий казнь. Санки с размаху о тумбу на горбатых мостах..."3 Ахматова перечислила только отдельные фрагменты пространного фонового пласта. Для того чтобы представить себе его в более широком объеме, воспользуемся забытыми воспоминаниями одного из коренных петербуржцев: "А где теперь музыка петербургских дворов - бесконечно разнообразные напевы разносчиков? Сколько в ней было неуловимой прелести. С раннего детства я знал все их певучие скороговорки, врывавшиеся весной со двора в открытые окна вместе с запахом распускающихся тополей. Вон мальчик в белом фартуке тоненьким голоском выкликает: Вот спички хоро-о-о-о-о-ши, Бумаги, конверта-а-а-а-а. Его сменяет баба со связкой швабр на плече. Она останавливается среди двора и, тихо вращаясь вокруг своей оси, грудным голосом поет: Швабры по-о-о-ловня-а-а-а-а-а-а-ааа. Потом, покачиваясь и поддерживая равновесие, появляется рыбак с большой зеленой кадкой на голове, в которой на дне плещется живая рыба, а сверху, на полочке, разложена сонная: Окуни, ерши, сиги, Есть лососина-а-а-а-а-аааа. Потом толстая торговка селедками с синевато-красным лицом, как-то захлебываясь, взывает: Селледки галански, Селлледки-и-и-и-и-ииии. А то въезжает во двор зеленщик с тележкой и заводит свою заунывную песню: Огурчики зелены, Салат кочанный, Шпинат зеленый, Молодки, куры биты. В это разнообразие напевов то и дело врывается угрюмое бурчание татар-старьевщиков: Халат, халат, Халат, халат. Почему-то точильщики и торговцы обувью всегда начинали свои песни особым басистым рычанием, которое делало обыкновенные слова какими-то непонятными и...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: 1 Писавшие об Ахматовой не раз приходили к заключению, что в ее творчестве проза возвращает долг поэзии, что ее стихи - это спрессованные до предела психологические новеллы, если не романы. В связи с этими рассуждениями всегда возникает имя Достоевского. Известно, что он был любимым писателем Ахматовой, что она знала Достоевского так же хорошо, как она знала Пушкина1. В ее устных рассказах, повторяемых мемуаристами, присутствует какая-то полусерьезная тема родства с Достоевским. Один из этих рассказов о том, как ее тетушка, будучи молоденькой курсисткой, набралась духу и пошла на Разъезжую поглядеть на любимого писателя. После долгих расспросов прислуги из мрака коридора появился мрачно нелюбезный Достоевский со свечой и спросил: "Что вам угодно?" Тетушка расплакалась и убежала. Согласно другой семейной истории, отец Анны Андреевны в молодые годы соперничал с Достоевским в ухаживании за одной молодой особой. В этом рассказе поэта образ Достоевского сближается с образом отца2. Исследователи обращали внимание на реминисценции из Достоевского у Ахматовой. Так как для Ахматовой вообще характерно совмещение - прототипов, персонажей, сюжетных положений, это относится и к области интертекста. Так В. Н. Топоров3 пишет о Гофмане, процеженном через Достоевского, а Л. К. Долгополов о Достоевском, просачивающемся в тексты Ахматовой через Блока4. В своей работе я предлагаю несколько наблюдений, которые, как мне кажется, подтверждают, что один из важнейших сквозных мотивов в поэзии Ахматовой был неразрывно связан с миром образов...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: поэт магическим и поэтическим заклинанием вызывает обратно к жизни, показан как балет, эфемерный спектакль, карнавал. Не только призраки, но и призраки в масках и в "застывшем навек хороводе"2. Нас должен особенно интересовать тот факт, что поэт не только в течение двадцати лет менял текст поэмы, оснащая ее сложной системой цитат, но и видел ее как "трагический балет". Сложная структура текста, сложный аккомпанемент цитат, эта вечная незавершенность текста, его безостановочно меняющиеся контуры наводят на мысль, что "Поэма без героя" по своей сути - барочное произведение. Барочное, искусство и барочная эпоха - это, прежде всего, первенство зрелищных искусств, и среди зрелищных искусств - первенство балета как самого полного, эфемерного и божественного из искусств. Театр в театре, подчеркивание театральности и театра в самой жизни, спектакль смерти как самой таинственной и потрясающей сцены на этой сцене - вот компоненты барочного мироощущения. Барочное, как это прекрасно показал женевский критик Жан Руссэ3, - "враг всякой стабильной формы", оно вечно хочет зафиксировать текучесть, переходность, метаморфозу. Оно воздвигает парадоксальные памятники мимолетному: фонтаны, балеты, скульптуры - изображающие движение, как, например, знаменитая скульптурная группа Лаокоона и его сыновей в смертельных объятиях змей, посланных...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: он акмеист? (Н. Я.: Во-первых, его расстреляли, во-вторых, Осип всегда его хвалил...) "Достаточно! А Ахматова?" (Н. Я. произносит тираду в духе ее "Второй книги"). Так не лучше ли называть Мандельштама не акмеистом, а Мандельштамом?"2. Сомнения, сформулированные Аверинцевым в разговоре с Н. Я. Мандельштам, совсем не лишены оснований. Пожалуй, ни одно литературное направление, из объявивших о себе в громком ХХ столетии, не провоцировало читателей и исследователей на такое количество недоуменных вопросов, как акмеизм. Почему теория акмеистов была столь беспомощно и неуклюже сформулированной? Как эта беспомощная теория соотносится с замечательными произведениями поэтов-акмеистов? Кто из числа стихотворцев, группировавшихся вокруг Николая Гумилева и Сергея Городецкого, был настоящим, подлинным акмеистом, а кто - случайным попутчиком? И, наконец, - самый главный вопрос, тесно связанный со всеми предыдущими: стоит ли всерьез говорить об акмеизме как о поэтической школе или, может быть, правильнее считать его нежизнеспособным "тепличным растением, выращенным под стеклянным колпаком литературного кружка", "выдумкой" (В. Я. Брюсов), не помогающей, а, напротив, - мешающей нам читать и понимать стихи Мандельштама, Ахматовой, Гумилева? Акмеизм "более, чем какое-нибудь другое литературное направление ХХ века сопротивляется точному его определению", - отмечал в своей итоговой статье о Мандельштаме глубокий знаток и исследователь русского постсимволизма Омри Ронен3. А Р. Д. Тименчик (еще один филолог, который мог бы с полным на то основанием...
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Часть текста: анализ "Миф о поэте" Анны Ахматовой в западноевропейском литературном контексте: интертекстуальный анализ В попытках объяснить себе и воображаемому читателю литературный статус "Поэмы без героя" Ахматова обозначила свое новаторство как предельную смысловую интенсификацию стиха1. Уточним: в "Поэме без героя" информационная емкость тождественна предельной цитатности поэтической строки. Пути, на которых Ахматова в "триптихе" реализует тайную знаковость2 своего письма, способы "перечитывания" ею источников, ставших предтекстами ее стихов, - предмет дальнейших рассуждений, в результате которых обнаруженные неявные смыслы исследуемого сегмента текста организуются в единое целое и проясняют более глубокую во временном и в онтологическом плане сущность. Объектом анализа станут следующие строфы поэмы: Ты... Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава...