Поиск по творчеству и критике
Cлово "ANDRE"
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Часть текста: славы и бесславия, царей и пророков, в стихотворении равновелик один голос - голос соблазна. Соблазна эмиграции. Отрицание ее совершается на метафизическом уровне: в перспективе испытаний, угрожающих самому существованию отечества. Слова "Мне голос был..." продолжают библейскую стилистику. Именно так: "И был к нему голос..." - говорит Библия о явлении Бога: "Услышав сие, Илия закрыл лице свое милотью своею, и вышел, и стал у входа в пещеру. И был к нему голос и сказал ему: что ты здесь, Илия? ... И сказал ему Господь: пойди обратно своею дорогою..." (3 Цар 19, 13-15). "Голос" ахматовского стихотворения исходит, разумеется, не от Бога : ссылка на Библию маркирует не фигуру говорящего, но объем, уровень обзора. Органная библейская лексика создает единство перспективы, согласно которой в средоточии исторического момента оказывается эмиграция, решение покинуть Россию или остаться с ней. Тяжелые, несмываемые краски крови, стыда, поражения темнят образ России; но грехи ее обостряют не ненависть, а любовь. Блок ("Грешить бесстыдно, непробудно...") говорил о том же, однако Россия Блока была другой, и грехи ее были другими. Сосредоточимся на последней строфе. Ее невероятность - в ответе, которого нет: Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: лучшие из них, со временем становятся общей памятью многих, очень многих из нас. Увы, одни свидетельства не согласуются с другими. Вольности мемуаристики общеизвестны и заразительны. Важно уберечься от их соблазнов. Лучшие из наших современников-творцов переходят в классики, что отторгает их от нас. Сквозь пелену времени, почтительности, славы, кривотолков трудно пробиться к живому человеку, с которым мы общались и разделяли с ним радости и беды, мы подчас сами себе не верим, что это было явью, имело место тогда-то и там-то. Накапливаются достоверные сведения о примечательном человеке, сперва разрозненные, несистематизированные факты, позднее своды их. Рядом с ними появляются апокрифы, досужие вымыслы, подделки, иногда невинные, порой бесстыжие и наглые. Спекуляции на общем интересе к тому или иному примечательному человеку, после смерти которого насчитывается мною больше друзей, чем их было при его жизни. Явление получает огорчительную популярность. Анна Андреевна Ахматова не избежала общей участи. Читателю важно знать, как относилась Анна Ахматова к воспоминаниям и их авторам. Вот ее слова: "Что же касается мемуаров вообще, я предупреждаю читателя, 20% мемуаров так или иначе фальшивка. Самовольное введение прямой речи следует признать деянием, уголовно наказуемым, потому что оно из мемуаров с легкостью перекочевывает в почтенные литературоведческие работы и биографии. Непрерывность тоже обман. Человеческая память...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: главе творчества Ахматовой, определившейся к сороковым годам. Корней Чуковский первым подметил новую струю историзма, назвав Ахматову "мастером исторической живописи". Сказано "это было по поводу отрывков из "Поэмы без героя". Однако первое вторжение больших исторических измерений в ахматовский стих можно отметить ранее. В 1923 году Ахматова начала писать поэму "Русский Трианон"50. Царскосельские мотивы привлекали ее издавна - и до конца жизни. Но поэма была задумана совсем в ином плане - отнюдь не личных переживаний, - с несвойственными прежней Ахматовой историческими масштабами и прямо высказанной социальной темой. И рушилась твердыня Эрзерума, Кровь заливала горло Дарданелл, Но в этом парке не слыхали шума, Лишь ржавый флюгер вдалеке скрипел. (Отрывок из поэмы "Русский Трианон") Стихотворению был дан, подзаголовок: "Воспоминания о войне 1914-1917 годов". На невзгоды первой мировой войны Ахматова откликнулась сразу же: "Сроки страшные близятся. Скоро - станет тесно от свежих могил" ("Июль 1914"). Но причины жестокой бойни ей тогда не были ясны. По прошествии лет приоткрылась трагическая суть кровавой бессмыслицы, - бесстыдство правителей, равнодушно гнавших людей. На погибель. Прикинувшись солдаткой, выло горе, Как конь, вставал дредноут на дыбы, И ледяные пенные столбы Взбешенное выбрасывало море До звезд нетленных из груди своей, И не считали умерших людей. Народные страдания резко противопоставлены парадному дворцовому спокойствию. Поэма осталась недописанной, и замысел, очевидно, был оставлен. Но пристальный интерес к историческому прошлому сохранился. Помимо "Поэмы без героя" (речь о ней будет впереди), появилось несколько фрагментов исторического полотна, явственно обособленных от главного лирического русла. Читателю памятны многочисленные...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Я теперь живу не там... Пушкин Россия Достоевского. Луна Почти на четверть скрыта колокольней. Торгуют кабаки, летят пролетки, Пятиэтажные растут "громады" - В Гороховой, у Знаменья, под Смольным. - Везде танцклассы, вывески менял, А рядом: Henriette, Basile, Andre И пышные гроба - "Шумилов-старший". Но, впрочем, город мало изменился. Не я одна, но и другие тоже Заметили, что он подчас умеет Прикинуться старинной литографьей, Не первоклассной, но вполне пристойной, Семидесятых, кажется, годов. Особенно зимой, перед рассветом, Иль в сумерки - тогда за воротами Темнеет жесткий и прямой Литейный, Еще не опозоренный модерном, И визави меня живут - Некрасов И Салтыков... Обоим по доске Мемориальной. О, как было б страшно Им видеть эти доски! Прохожу. А в Старой Руссе пышные канавы, И в садиках подгнившие беседки, И стекла окон так черны, как прорубь, И мнится, там такое приключилось, Что лучше не заглядывать, - уйдем! Не с всяким местом сговориться можно, Чтобы оно свою открыло тайну (А в Оптиной мне больше не бывать). Шуршанье юбок, клетчатые пледы, Ореховые рамы у зеркал, Каренинской красою изумленных, И в коридорах узких те обои, Которыми мы любовались в детстве Под желтой керосиновою лампой, И тот же плюш на креслах... Все разночинно, наспех, как-нибудь... Отцы и деды непонятны. Земли Заложены. И в Бадене - рулетка. ................................. И женщина с прозрачными глазами (Такой глубокой синевы, что море Нельзя не вспомнить, поглядевши в них), С редчайшим именем и белой ручкой, И добротой, которую в наследство Я от нее как будто получила, - Ненужный дар моей жестокой жизни... .................................. Страну знобит, а старый эпилептик Все понял и на всем поставил крест. Вот он сейчас перемешает все И сам над первозданным беспорядком, Как некий дух, взнесется. Полночь бьет. Перо скрипит, и многие страницы Семеновским припахивают Плацом. Так вот когда мы вздумали родиться И, безошибочно отмерив время, Чтоб ничего не пропустить из зрелищ Невиданных, простились с небытьем. 1940. 3 сент. Ленинград - 1943. (окт.) Ташкент
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: распахнут поэт. Это - важное признание. Оно, так же как и другие стихи этих лет, говорит об обращенности поэзии Ахматовой к человеку, о том, сколь существенна и взаимно важна связь поэта и его собеседника. Это звучит не навязчиво и не назойливо (как подчас любят делать поэты, настаивая на какой-либо своей излюбленной теме), но в достаточной мере четко. Наш век на земле быстротечен, И тесен назначенный круг, А он неизменен и вечен - Поэта неведомый друг. Ради существования этого друга-современника, ради душевного мира его - "весь настежь распахнут поэт". Очевидно, ради этого и существуют тайны ремесла и секреты мастерства. Иными словами: это - родственное постоянное внимание художника к его собеседнику, так явственно ощущаемое в зрелых и в поздних стихах Ахматовой, еще плохо и неверно прочитанных. Произносятся запоздалые похвалы с оговорками, снимающими эти похвалы, с извинениями на всякий случай. Стыдливое амнистирование, что ли... А поэт продолжает свой доверительный, честный, прямой, строгий разговор. Доброжелательный поэт, отводя удар от друга, принимает его на себя, на свое незащищенное сердце. В этом смысле прекрасный пример "Четверостишие" (1962): О своем я уже не заплачу, Но не видеть бы мне на земле Золотое клеймо неудачи На еще безмятежном челе. Вот облик поздней Ахматовой. В него надо хорошо вглядеться. И найти верные слова о характере этого художника. На мгновенье хочу вернуться вспять и напомнить читателю стихотворение "Ива": А я росла в узорной тишине, В прохладной детской молодого века. И не был мил мне...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: предисловии к поздней редакции своих Записок он объяснил, почему им была уничтожена их первая, почти готовая рукопись: "В конце 1825 г., при открытии несчастного заговора, я принужден был сжечь сии записки. Они могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв" 2. Однако в случае с Ахматовой причиной "не ведения" дневника был не только страх. Неприятию дневника во многом способствовали личностные установки Ахматовой - несмотря на свое "языческое детство" и репутацию "дикой девочки", она все же была воспитана в викторианскую эпоху незыблемых норм поведения во всех сферах жизни - нравственных, психологических, деловых и пр. Она была "дама", то есть сдержанная, закрытая, любезная и корректная со всеми - и потому непроницаемая. Маска светскости надежно закрывала лицо человека, а хорошие манеры защищали его и от излишней открытости, и от чужой бесцеремонности, и это сказывалось на формировании личности в большей степени, чем это часто представляется сейчас. К сожалению, это утраченное знание ...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: страница за страницей в письменный стол) и библиографией (т. е. книгами, реально доступными читателю) - был вопиющим. И надо отдать должное французским коллегам - они начали сокращать этот разрыв раньше, чем это стало возможным здесь, на родине Ахматовой. Посмертная слава после десятилетий равнодушия при жизни - удел - увы! - многих мастеров слова, и не только русских, и не только нашего времени. Но перепады славы и хулы, доставшиеся на долю Ахматовой, были необычайно резкими. Слава - с 1909 по 1923 г., сборники "Вечер", "Четки", "Белая стая", "Подорожник", "Anno Domini", несколько книг о ней, первые публикации во Франции. Поэту едва за тридцать, а ей посвящают серьезные исследования Б. Эйхенбаум (1923), Б. В. Виноградов (1925), ее называют "самой прославленной из современных поэтесс" (Брюсов в 1921). Но уже приближается, надвигается волна немилости. В ожесточенных литературных спорах 20-х годов критерии революционности литературы схематизированы, упрощены, все чаще летят отравленные стрелы в сторону Ахматовой, нанизываются презрительные эпитеты - поэзия камерная, альковная, не нужная революции, декадентская. Ни одной книги с середины 20-х по 1940 - ни на родине, ни в других странах, а в зарубежных...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: бывала наездами, то это не начало 90-х годов, а последние годы XIX века. В то время Петербург населяло около полутора миллионов человек. Из всех столиц европейских государств он занимал 5-е место по численности населения, уступая Берлину, Лондону, Парижу и Вене 3 . "... Это в сущности Петербург Достоевского" 4 , - писала Ахматова, справедливо считая, что с начала 80-х до середины 90-х годов XIX века город почти не изменился. Россия Достоевского. Луна Почти на четверть скрыта колокольней. Торгуют кабаки, летят пролетки, Пятиэтажные растут громады В Гороховой, у Знаменья, под Смольным. Везде танцклассы, вывески менял, А рядом: "Henriette", "Basile", "Andre" И пышные гроба: "Шумилов-старший". Но, впрочем, город мало изменился. Не я одна, но и другие тоже Заметили, что он подчас умеет Казаться литографией старинной, Не первоклассной, но вполне пристойной, Семидесятых кажется годов. Особенно зимой, перед рассветом Иль в сумерки - тогда за воротами Темнеет жесткий и прямой Литейный, Еще не опозоренный модерном, И визави меня живут - Некрасов И Салтыков… Обоим по доске Мемориальной... 2* Город, который она считала своим, населен дорогими ей писателями и поэтами. Она прекрасно знала и с детских лет любила Некрасова. Но именами Салтыкова и Некрасова не исчерпывается перечень тех, кто жил и бывал в разное время поблизости от дома, где многие годы жила Ахматова 3* . В доме № 24 по Литейному пр. жили Н. С. Лесков, Д. С. Мережковский, З. Н. ...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: годами, представляют собой два этапа исторической трагедии. В версии Мандельштама разрыв еще можно скрепить кровью культуры, "флейтою связать". В этом смысле Мандельштам ближе к Шекспиру, чей герой восклицает: "The time is out of joint. O cursed spite / That ever I was born to set it right"99 (в дословном переводе: "Сустав времени вывихнут. Проклятье, почему именно я был рожден, чтобы вправить его"). Подобно Шекспиру, Мандельштам в 1923 и позже, в 1936 годах (когда создавалась вторая редакция стихотворения), не сомневается в том, что временной разрыв преодолим. Парадокс ахматовского стихотворения заключается в том, что оно куда более безнадежно. Но сама Ахматова сделала буквально то, что провидел ее друг и соратник: она связала своей флейтой, своей тростниковой д удочкой распадающиеся времена. Время перечитать ахматовское стихотворение. Начнем со звука. Помянутый выше образ тростниковой дудочки здесь, разумеется, не работает. Слышится, скорее, колокол, чей звон Ахматовой подвластен (недаром Некрасов был ее любимым поэтом). "Когда погребают эпоху, / Надгробный псалом не звучит". Как ей удается добиться...