Поиск по творчеству и критике
Cлово "ARTE"
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 133кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: мною на колени Ты стал, как будто ждал венца, И смертные коснулись тени Спокойно-юного лица. И ты ушел. Не за победой, За смертью. Ночи глубоки! О ангел мой, не знай, не ведай Моей теперешней тоски. Но если белым солнцем рая В лесу осветится тропа, Но если птица полевая Взлетит с колючего снопа, Я знаю: это ты, убитый, Мне хочешь рассказать о том, И снова вижу холм изрытый Над окровавленным Днестром. Забуду дни любви и славы, Забуду молодость мою, Душа темна, пути лукавы, Но образ твой, твой подвиг правый До часа смерти сохраню. 19 июля 1917 Слепнево В семье В. С. Срезневской, близкого друга Ахматовой и многолетней ее собеседницы, хранится экземпляр сборника стихотворений 1958 г. с пометами автора, а также посвящениями, проставленными рукой Валерии Сергеевны. Одно из посвящений - Г. Г. Ф., относящееся к стихотворению "И в тайную дружбу с высоким..." (1917), - привлекло своей неразгаданностью, тем более что ни в одном издании ахматовских текстов не было воспроизведено1. Первые сведения о Григории Герасимовиче Фейгине обнаружились в архиве художника Александра Викторовича Рыкова (1892-1966)2. Это не случайно, поскольку в 1914- 1915 гг. и тот и другой были участниками Студии Вс. Мейерхольда, кроме того, их связывали дружеские отношения: имя Фейгина несколько раз...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: деле заново пишется трагедия "Энума Элиш" [...] появляются заголовки "Проза к поэме". Последние [...] представляют фрагменты художественной прозы, как оказалось, для неосуществленной театральной редакции "Поэмы без героя", которую Ахматова желала видеть " в одном списке " (курсив мой - М. С.) 3 . Итак, представляется необходимым принять во внимание, что "идея создания театрализованной версии "Поэмы без героя", как можно судить, особенно дорогая Ахматовой" 4 , связывалась ею с оформлением как нескольких вариантов "Поэмы", так и комплекса сопровождающих ее текстов, оставшихся в творческой лаборатории поэта "незавершенными" в некое единое целое. Таким образом, уместно предположить следующее: сама процессуальность работы над "окончательным" текстом "Поэмы", принципиально помещенным автором в постепенно создаваемый гипертекст, является немаловажным уровнем художественной системы произведения, постижение которого открывает один из ключей к его тайному...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: облегает текст и смысл, - вправе выдавать себя за главное книги". И далее: "… книга и есть - развернутое до конца заглавие, заглавие же - стянутая до объема двух-трех слов книга" [9, с. 3]. "Поэма без героя" - одно из самых парадоксальных заглавий в русской литературе. Его сложность, и как следствие, интерес многих литературоведов, заключается именно в неоднозначности толкования и исключительности, - ведь поэм без героев не бывает. На наш взгляд, именно в таких произведениях "частные" элементы: заглавие, подзаголовки, эпиграфы, примечания и т. д., имеют колоссальное смысловое наполнение. В данной работе предметом рассмотрения будет "имя" произведения, которое является еще одним ключом к смыслам и истинам поэмы. А. Ахматова в "Прозе о поэме" писала: "Того же, кто упомянут в ее заглавии и кого так жадно искала сталинская охранка, в Поэме действительно нет, но много основано на его отсутствии" [1, с. 358]. Данный авторский прием (минус-прием) уводит читателя в лабиринт прочтений, исканий и пониманий текста: поэма с самого начала - заглавия - зашифрована и не поддается однозначной интерпретации, так как обречена на бесконечное комментирование и дописывание. Именно этот шифр, парадокс - отсутствие героя в поэме - с которого начинается текст, побуждает исследователей и критиков искать главного героя. Это работы К. Чуковского (Время), М. Филькенберг (Н. Гумилев), А. Хейт (Петербург), С. Бурдиной (Петербург), З. Есипова (И. Берлин) и т. д. Мы не будем оспаривать мнения тех или иных ученых, так как считаем, что поэма и рассчитана на подобный "эффект": иметь множество равноправных прочтений, которые рождают в свою очередь такое же множество равноправных точек зрения. Не часто в мировой литературе авторы выносят в заглавие своих произведений жанр. Эта традиция уходит своими корнями в древнерусскую литературу ("Повесть временных лет", "Слово о полку...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: - ступень лестницы, ведущей вниз, в "темные своды", в "подвал памяти", в прошлое, в мир мертвых. И почему "из года сорокового", ведь вступление помечено 1941-м годом? Ну, во-первых, "Поэма", как известно, была задумана в 40-м году. Во-вторых, я уже упоминала цикл из пяти стихотворений "В сороковом году", где каждое было осмыслением, соотнесением своей боли с общечеловеческой. Этот год совместил в себе крушение эпохи, гибель старой Европы, с которой были еще связаны надежды на сохранение культуры: Еще на западе земное солнце светит, И кровли городов в его лучах блестят, А здесь уж белая дома крестами метит И кличет воронов, и вороны летят. "Муза Плача" должна всех оплакать и помянуть, ведь сороковой день - отход души от всего земного. Панихида, день поминовения. Непогребенных всех - я хоронила их, Я всех оплакала… И потом, 40-й год - вершина жизненной горы Ахматовой с мистическими склонами в ту и другую сторону по 26 лет. 1914 <=> 1940 <=> 1966 1914 год - начало новой эры в жизни России и в жизни всех, живших тогда. 1966 год - начало "новой жизни" Ахматовой - жизни после смерти. Цветаева написала на смерть Рильке: "С Новым годом, с новым местом!" Но 26 лет - не только склоны жизненной горы Ахматовой. Например, за несколько недель до начала войны 1914 года Ахматова вступила в 26-й год своей жизни. И день ее рождения - вершина астрономического года, день летнего солнцестояния, от которого одинаково отстоят начало и конец года. Считается, что Ахматова родилась 11 июня по старому стилю. В 19-м веке к старому стилю, чтобы получить новый, прибавили 12 дней, а в 20-м веке - 13 дней. Поэтому Ахматова говорила, что она родилась в ночь с 23 на 24 июня, в ночь на Ивана...
Входимость: 1. Размер: 133кб.
Часть текста: и «Поэма без героя» уже были опубликованы за рубежом, по—прежнему оставаясь под запретом на родине. Книга «Бег времени» (1965), с изданием которой Ахматова связывала надежды на встречу с большим читателем, вышла в усеченном виде, без «Реквиема»; «Поэма без героя» была представлена своей первой частью – «Тысяча девятьсот тринадцатый год», а «Пролог» – несколькими стихотворениями. Знакомство с полным текстом этих произведений, их включенность в контекст ахматовского творчества и в общий контекст литературы открыли возможность нового взгляда не только на ее художественное наследие, но и на отечественный литературный процесс в целом, выявив до времени скрытые «подземные течения» и ключи «живой воды» в историко—культурном прошлом эпохи 1930–1960–х годов. Можно ли считать парадоксом, что Ахматова, одна из «красавиц тринадцатого года», вошедшая в литературу Серебряного века с удивительной любовной лирикой и созданной ею лирической миниатюрой, модель модернистских художников, изысканная и стилизованная, стала крупнейшим эпическим поэтом ХХ столетия – не только в России, но и в Европе? И да, и нет. Горбоносая красавица с парижской «атласной челкой» и глазами русалки, высокая и гибкая (Гумилёв советовал ей учиться пластике и идти в танцовщицы, Мандельштам называл гитаной, Модильяни рисовал в образе египетской царицы), казалось, самой природой...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: осталась только Судейкина. Глава начинается с ремарки: Спальня Героини. Горит восковая свеча. Над кроватью три портрета хозяйки дома в ролях. Справа она - Козлоногая, посредине - Путаница, слева - портрет в тени. Одним кажется, что это Коломбина, другим - Донна Анна (из "Шагов Командора")… - О ролях Судейкиной в пьесе "Путаница, или 1840 год" и о роли Козлоногой я уже писала. Донна Анна из "Шагов Командора" связывает ее с самим Блоком. "Шаги Командора" были написаны в 10-12-м годах: "Тяжкий, плотный занавес у входа, За ночным окном - туман. Что теперь твоя постылая свобода, Страх познавший Дон Жуан? Холодно и пусто в пышной спальне, Слуги спят и ночь глуха. Из страны блаженной, незнакомой, дальней Слышно пенье петуха. Что изменнику блаженства звуки? Миги жизни сочтены. Донна Анна, спит, скрестив на сердце руки, Донна Анна видит сны… Чьи черты жестокие застыли, В зеркалах отражены? Анна, Анна, сладко ль спать в могиле? Сладко ль видеть неземные сны? Жизнь пуста, безумна и бездонна! Выходи на битву, старый рок! И в ответ - победно и влюбленно - В снежной мгле поет рожок. Пролетает, брызнув в ночь огнями, Черный, тихий, как сова, мотор. Тихими, тяжелыми шагами В дом вступает Командор… Настежь дверь. Из непомерной стужи, Словно хриплый бой ночных часов - Бой часов: "Ты звал меня на ужин. Я пришел. А ты готов?.." На вопрос жестокий нет ответа, Нет ответа - тишина. В пышной спальне страшно в час рассвета, Слуги спят, и ночь бледна. В час рассвета холодно и странно. В час рассвета - ночь мутна. Дева света! Где ты. Донна Анна? Анна! Анна! - Тишина. Только в грозном утреннем ...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: давно уже переходит из одной работы в другую 1. Рискнем все-таки привести его еще раз: Не повторяй - душа твоя богата - Того, что было сказано когда-то, Но, может быть, поэзия сама - Одна великолепная цитата. Приведем и спросим: цитата из чего - из другой поэзии? из прозы? И если даже это так, то как ее - эту цитату - оформлять в лирическом тексте? Говоря о цитатности того поэта, которому принадлежит осознание этой проблемы - в том числе и в форме приведенных выше строк, - о цитатности поэзии Ахматовой, надо, наверное, начинать с того, что осознание это происходило не только посредством языка поэтического, но и на метаязыке филологическом (а кроме этих двух уровней, есть еще и поэзия как метаязык - например, четверостишие о цитатности поэзии, но об этом следует писать отдельно). Итак, чужое слово (а вернее сказать - чужая речь, так как не может быть "своих" слов, "своя" речь может быть только в поэзии Ахматовой). Поскольку чужой речи в стихах Ахматовой много, то, исходя из ее же указания, возникает и проблема авторства. Как объявляет она сама: "Я же роль рокового хора / На себя согласна принять", - т. е. добровольно уступает свою уникальную роль автора, становясь автором "коллективным". В другом произведении, в "Реквиеме", Ахматова говорит о своих согражданах-современниках: "Для них соткала я широкий покров / Из бедных, у них же подслушанных слов". Это значит, что...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: друг Горького, известный издатель и на вид скромный человек. Пришла также невестка Горького. К десяти часам вечера мы собрались в большой гостиной вокруг стола с вином и великолепным "кишмишем", а также другими сладостями. Жара спала. Было свежо и прохладно. Мы договорились, что Тихонов возьмет на себя издание сборника польских стихов, что сборник этот будет разбит на три части: стихи из оккупированной Польши (они дошли до нас через Лондон), стихи польских поэтов из Лондона, а также стихи, написанные в формирующейся в Советском Союзе польской армии. Так же, как на вечере в Юнги-Юль, я читал лондонские стихи. То, как приняли эти стихи русские, далеко выходило за пределы самых смелых моих ожиданий. Я до сих пор вижу слезы в огромных глазах молчаливой Ахматовой, когда я неловко переводил последнюю строку "Варшавской колядки": А если ты хочешь родить Его в тени Варшавских пепелищ, То лучше сразу после рожденья Брось его на распятье. "Баллада о двух свечах", "Отчизна Шопена" Балинского 3 , а также "Воздушная тревога в городе Варшаве" Слонимского 4 произвели на всех потрясающее впечатление. Мне пришлось прочитать все стихи, мне не позволили пропустить ни одного. Уже много раз в жизни я пытался увлечь иностранцев польской поэзией, в частности французов, всегда со скудным результатом; я впервые встретился с такой восприимчивостью слушателей, впервые ощутил такой живой, подлинный трепет именно в тот вечер среди горсточки русской интеллигенции. Ахматова согласилась взять на себя перевод "Варшавской колядки", хотя, по ее словам, стихов она никогда не переводила. Толстой рычал: почему никто в Советах так не пишет о России, почему стихи о родине "пишут у нас застенчиво и неестественно". В тот вечер мне пришло на ум: какой вакуум возник в России за более чем двадцать лет так называемого официального искусства. Я подумал о жажде, настоящей поэтической жажде, которую испытывают русские. Мне...