Поиск по творчеству и критике
Cлово "BORIS"
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: автора порой ученически наивны <...>, но искренность их несомненна. <...> Идейно-художественный уровень сборника невысок». — РГАЛИ. Ф. 1234. Оп. 17. Д. 151. Л. 3-5. Января 22 Дарственная надпись А. А. - О. И. Рыбаковой на публикации стихов в журнале «Огонек» (1950, №42): «Оле Ахматова». — Собр. О. И. Рыбаковой. Письмо Л. Н. Гумилева – А. А.: «Жалею, что почти нет писем. Открытку твою получил». — Звезда. 2007. № 8. С. 129. Февраля 3 Рецензия Н. Грибачева на рукопись сборника «Слава миру»: «Она не в силах воплотить современные мысли и чувства.<...> Ее не трогают судьбы народа, а только собственные воспоминания.<...> С другой стороны, учитывая чрезвычайную важность, с точки признания справедливости этой критики, обращения автора к современной тематике, сборник безусловно надо издать». — РГАЛИ. Ф. 1234. Оп. 17. Д. 151. Л. 1-2. Февраля 11 Подписан к печати журнал «Новый мир» №3; в нем помещен перевод А. А. стих. М. Маркарян «Богатство» («Родина и сын милее жизни…»). Февраля 16 Дарственная надпись М. Л. Лозинского на кн.: Три испанские комедии. Перевод М. Лозинского. М. -Л., 1951: «Анне Ахматовой в знак мскренней любви и восхищения». — Музей А. А. Инв. № 3699. Февраля 18. Ленинград А. А. помещена в спецкорпус при больнице им. Куйбышева. Диагноз: «гипертоническая болезнь, атеросклероз коронарных сосудов, кардиосклероз, стенокардия, старый задний инфаркт миокарда». — РНБ. Ф. 1073. №34. Л. 7. Февраля 27 Подписана к печати кн.: Хетагуров К. Собр. соч. в 3-х томах. Т. 1. (Дзауджикау, 1951). В ней помещен перевод А. А. поэмы «Кто ты?». Февраля 28 Записка И. Н. Пуниной - А. А. в больницу: «Как твое здоровье, дали ли ответ кардиограммы? С квартирой налаживается, но ордеров еще нет». — Звезда. 1996. №6. С....
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: в его чтении самое начало "Доктора Живаго" и стихи - "Огни заката догорали", "Я кончился, а ты жива", "Август", "Белой ночью"... По поводу последнего стихотворения у Пастернака с Ахматовой произошел примечательный диалог. Там есть такие строчки: Фонари, точно бабочки газовые, Утро тронуло первою дрожью... Анна Андреевна заметила: - Во время белых ночей фонари никогда не горели. Борис Леонидович подумал и сказал: - Нет, горели... Я помню, как он жаловался на то, что в журнале "Знамя" отвергли стихи "Ты значил все в моей судьбе". Там есть такая строчка: Со мною люди без имен... Так вот Вера Инбер в своем отзыве написала: "У нас нет людей без имен. Все советские люди имеют имя". Тут я хочу дословно привести запись из небольшой тетрадочки, в которую Ардов некоторое время заносил слова Ахматовой и свои впечатления о ней: "Рассказ Н. А. Ольшевской: "К нам пришел Борис Леонидович. Анна Андреевна ему впервые прочитала свое стихотворение, посвященное ему. Он стал хвалить стихи. И потом они оба стали разговаривать о чем-то. О чем, я не могла понять даже отдаленно. Как будто не по-русски говорили. Потом Пастернак ушел. И я спросила: - Анна Андреевна, о чем вы говорили? Она засмеялась и сказала: - Как? Разве вы не поняли? Он просил, чтобы из моего стихотворения о нем я выбросила слово "лягушка"... (Во второй редакции этой вещи "лягушки" нет, Ахматова заменила ее словом "пространство".)" Мой младший брат в детстве презабавно перевирал слова. Например, булочную он называл "хлебушная"... Часто произносимая в доме фамилия Пастернак тоже далась Боре не сразу. Поначалу он говорил "Монастырев". Об этом рассказали...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: Анны Ахматовой. 23 июня 1999 г. Расшифровка магнитофонной записи М не посчастливилось десять-двенадцать раз (может быть, больше, может быть, меньше) проводить время в обществе Анны Андреевны. И быть сопричастным к чуду творения мифа Серебряного века, мифа, который является составной частью нашего духовного мира. Мне было, по-моему, шестнадцать лет. Значит, это была зима 1960-го года. Ситуация, при которой мы попали в дом Ахматовой (потому что я был не один), абсолютно точно напоминала ситуацию, описанную в ее стихе к Блоку: "Я пришла к поэту в гости...". Это был, действительно, зимний полдень, это было воскресенье, солнце... Ну, не полдень, чуть, может быть, позже, около двух часов дня. И это произошло естественно. Потому что мы занимались во Дворце пионеров в кружке поэтов, и с нами - Лена Рабинович, мама которой была хорошо знакома с Ахматовой. Ахматова тогда жила на Красной Коннице, рядом с Таврической улицей, где жила Лена Рабинович. Но до знакомства с семьей лены мне даже в голову не приходило, что Ахматова - живой поэт. Мы только что проходили в школе ждановское постановление. И для меня пойти к Ахматовой было - как сойти под землю, не знаю, подняться на Олимп... Было невероятно, что она живет. Нас было трое: Женя Пазухин, Славик Васильков и я. Мы все писали стихи. Двое из нас пошли в школьной форме, потому что было непонятно, как одеваться. Это было довольно странное ощущение... Аня Каминская, с которой мы потом познакомились, провела нас через квартиру, совершенно как бы не принадлежавшую ...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: "Мне голос был…" в публикациях в составе собрания её сочинений имеет две существенно отличающиеся между собой редакции. Первая из них была опубликована в еженедельнике "Воля народа" в апреле 1918 года в следующем виде: Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал И дух суровый византийства От русской церкви отлетал, Когда приневская столица, Забыв величие свое, Как опьяневшая блудница, Не знала, кто берет её, Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: "Иди сюда! Оставь свой край, глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид..."2 Посвящение в тексте отсутствовало3. В изданиях сочинений Ахматовой обычно публикуется вторая, "короткая" редакция: Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: "Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид". Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух4. В новом издании стихотворений Ахматовой, подготовленном Н. И. Крайневой, публикуется контаминированная редакция стихотворения, включающая в текст две первых строфы первоначальной редакции ("Когда в тоске самоубийства…" и "Когда приневская столица…") и заключительную строфу, которая впервые появилась в сборнике "Подорожник" ("Но равнодушно и спокойно…")5. Датируется это стихотворение по-разному: "осенью 1917 года" В. М. Жирмунским6 и Н. И. Крайневой (эта дата, кстати, и на списке стихотворения, принадлежавшим Н. А....