Поиск по творчеству и критике
Cлово "CAN"
Входимость: 3. Размер: 24кб.
Входимость: 3. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 24кб.
Часть текста: "Where past and future are gathered…" "Поэма без героя" Ахматовой и "Четыре квартета" Элиота Поэма Томаса Стернза Элиота "Четыре квартета" была начата в 1934 году. Часть, которой было суждено стать первой - "Burnt Norton" - открывается знаменитым строчками - афоризмом о времени: Time present and time past Are both perhaps present in time future, And time future contained in time past1. Спустя шесть лет Элиот вернется к поэме. И в том же 1940-м году Анна Ахматова начнет свою "Поэму без героя", которая будет сопровождать ее последующие двадцать лет. Неслучайность встречи двух поэм Ахматова подтвердит спустя двадцать лет. Завершая поэму, она вернется в год ее рождения, выбрав в качестве эпиграфа к "Решке" в последней - четвертой - редакции "Поэмы без героя" строку: In my beginning is my end2, - первую строку Второго квартета "East Coker", написанного Элиотом в том самом сороковом году. * * * Имена Элиота и Ахматовой не так уж часто упоминаются рядом, хотя повод для сближения был подсказан самой Анной Андреевной, написавшей в "Будке" в 1957 году: "Я родилась в один год с Чарли Чаплиным, "Крейцеровой сонатой" Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом". "Кажется" - то ли от неуверенности в верности этого утверждения, то ли специально - из желания скрыть истину (год рождения Элиота - 1888, Ахматовой - 1889), но в любом случае Ахматовой, очевидно, важно указать на это "родство": "Я родилась в один год…" Как - не без свойственного ему налета мистицизма - замечает Анатолий Найман в своих "Рассказах о Анне Ахматовой", Элиот "родился на год раньше ее и умер на год раньше". У Наймана же мы находим одно из редких упоминаний об Анне Ахматовой в...
Входимость: 3. Размер: 2кб.
Часть текста: We'll be with each other, dear, All now know we are together, And the wily laughs and putdowns Like a distant tambourine Can't insult us any longer And can't give us injury. Where we married - we don't know, But this church at once did glimmer With that furious beaming light That only the angels know How to bring upon white wings. And the time is now such, Fearful city, fearful year. How can now be parted Me from you and you from me?
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: Has my fate really been so altered, Or is this game truly truly over? Where are winters, when I fell asleep In the morning in the sixth hour? In a new way, severely and calmly, I now live on the wild shore. I can no longer pronounce The tender or idle word. I can't believe that Christmas-tide is coming. Touchingly green is this the steppe before The beaming sun. Like a warm Wave, licks the tender shore. When from happiness languid and tired I was, then of such quiet With trembling inexpressible I dreamed And this in my imagining I deemed The after-mortal wandering of the soul.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: I will quietly in the churchyard Sleep on wooden boards in the sun, On the Sunday as guest to mother You will come, my dear one - Through the river over the mountain Can't catch up to grown ones From afar, the sharp-eyed fellow, This my cross you'll recognize. I know, dear one, very little Can you now recall of me: Did not scold you, did not fawn you, Did not hold the cup to thee.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: How can you look at Nieva, How can on the bridges you rise? With a reason I'm sad since the time You appeared before my eyes. Sharp are black angels' wings, The last judgment is coming soon, And raspberry fires, like roses, In the white snow bloom.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: The early chills are most pleasant to me. Torment releases me when I come there. Mysterious, dark places of habitation - Are storehouses of labor and prayer. The calm and confident loving I can't surmount in this side of mine: A drop of Novgorod blood inside me Is like a piece of ice in foamy wine. And this can not in any way be corrected, She has not been melted by great heat, And what ever I began to glory - You, quiet one, shine before me yet.
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Часть текста: центр "Азбуковник", 2011. - C. 247-255. Сюжет «моления о чаше» в поэтической идеологии и мифологии А. Ахматовой Наиболее прямо в лирике Ахматовой ситуация моления о чаше воспроизведена, конечно, в стихах, отсылающих к жанру молитвы, либо в формально безадресных стихотворениях, содержащих просьбу об избавлении от необходимости пережить невыносимое. Это и соответствующие строки "Памяти 19 июля 1914": "Закрыв лицо, я умоляла Бога / До первой битвы умертвить меня", и стихотворение-молитва "О Боже, за себя я все могу простить…", на типологическую включенность которого в парадигму "моления о чаше" указывают Л. Г. Кихней и Н. В. Чаунина1, и "Молитва" (1915), и "О своем я уже не заплачу…", и "Лондонцам". В семантическом поле моления о чаше пребывают и значимые для Ахматовой и включенные в ее жизнетворческое пространство эпизоды испуга Жанны д'Арк и просьбы боярыни Морозовой о "яблочке". Психологически убедительную, но не выходящую к смысловому пространству ахматовской поэзии трактовку интереса Ахматовой именно к этим моментам находим у М. Серовой: "В этих нюансах воплощен трагический парадокс исключительной, сверхчеловеческой, беспредельной воли, которой на "краю бескрайности" раскрывается личностный предел"2. Но евангельский эпизод моления о чаше как проявитель человеческой природы Христа, его человеческой слабости - это прежде всего предостережение от гордыни. О том, что так понимала этот сюжет и Ахматова, свидетельствует ее напоминание об этой "слабости" Христа в разговоре с ...
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: We noiselessly walked through the house, Not waiting for anything. They showed me way to the sick man, And I did not recognize him. He said, "Now let God have the glory" And became more thoughtful and blue. "It's long time that I hit the road, I've only been waiting for you. So you bother me in my fever, I keep those words from you. Tell me: can you not forgive me?" And I said, "I can do." It seemed, that the walls were shining From floor to the ceiling that day. Upon the silken blanket A withered arm lay. And the thrown-over predatory profile Became horribly heavy and stark, And one could not hear the breathing Through the bitten-up lips turned dark. But suddenly the last bit of strength Came alive in the eyes of blue: "It is good that you released me, Not always kind were you." And then the face became younger, And I recognized him once more. And then I said, "Holy Father, Accept a slave of yours."
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: The muse has left along narrow And winding street, And with large drops of dew Were sprinkled her feet. For long did I ask of her To wait for winter with me, But she said, "The grave is here, How can you breathe, you see?" I wanted to give her a dove That is whiter than all the rest But the bird herself flew above After my graceful guest. Looking at her I was silent, I loved her alone And like gates into her country In the sky stood the dawn.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: With pride your spirit is darkened For this you won't know world at all. You say that this faith is a dream And mirage is this capital. You say that my country is sinful, Your country is godless, I scream. May the guilt still lie upon us - We can correct and redeem. Around you are water and flowers Why seek a beggar and sinner, my dear? I know that you're sick very badly: You seek death and the end you fear.