Поиск по творчеству и критике
Cлово "ESSAY"
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: художниками XX в. - Мандельштамом и Ахматовой, которая учитывала бы все его глубинные пласты и тончайшие нюансы - цитирование поэтами друг друга, генетически или типологически эксплицируемые параллели, обилие сходных поэтических мотивов, образов, узуальных мифологем, стилистических фигур, тропов, "лирических формул" и т. п., восходящих к единым духовно-интеллектуальным корням, по существу к одной литературной и философско-эстетической школе, наконец, к общему социально-историческому топосу и "артистическому" быту "серебряного века",- словом, к многоликой, но одновременно и гомогенной культуре,- еще не написана, хотя сама эта проблема давно поставлена и небезуспешно рассмотрена в ряде основательных и этапных работ 1 . В настоящей статье, написанной в форме некоего "фактологического обзора", предпринята попытка установить некоторые новые точки соприкосновения художественных систем Мандельштама и Ахматовой и тем самым расширить представление о творческом взаимодействии этих поэтов. Самый острый вопрос - о семантичности проводимых параллелей: насколько интенциональный момент преобладает в них над случайными совпадениями. Как зачастую бывает в подобных случаях, проблема эта не решается здесь однозначно и требует ссылки на немалое количество прямых и косвенных аргументов. Поскольку ни жанр, ни...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: единого. В христианской символике, особенно в романский период, пчелы символизировали усердие и красноречие. У индоариев и мусульман они имели такой же исключительно духовный подтекст, как и у орфиков" 1 . "Помимо существования греческой легенды о том, что девять муз принимали форму пчел, пчела также использовалась во Франции как символ королевского происхождения. Мэнли П. Холл предполагает, что лилия Франции есть просто обычная пчела, а не цветок" 2 . В русской поэзии как золотого, так и Серебряного веков, "пчела" в устойчивом сочетании с "розой" была маркирована именем Сафо 3 . В лирике поэтов-акмеистов (Н. Гумилева и О. Мандельштама) "пчела" выступает в качестве эмблемы "поэзии", "слова". Выбор данной эмблемы и ее семантическое наполнение определись в контексте полемики между символизмом и акмеизмом по поводу "живого" и "мертвого" слова 4 . В творчестве акмеистов, особенно у Мандельштама, данная символика приобрела явно выраженную эротическую и танатологическую окраску: "Нам остаются только поцелуи , / Мохнатые, как маленькие пчелы , / Что умирают , вылетев из улья…" (здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, курсив мой - М. С. ) 5 . У Ахматовой, за которой на русском Парнасе Серебряного века была закреплена роль Сафо ("Музы плача" - М. Цветаева), также есть стихотворение, где "пчела" выступает в качестве определения поэзии - "Про стихи Нарбута": Это - теплый подоконник Под черниговской луной, Это - пчелы, это - донник, Это пыль, и мрак, и зной 6 . Данный текст вписывается в сложившуюся в русской лирике традицию "определения поэзии". В первую очередь он перекликается с пастернаковским: Это - круто...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: стихов - таких простых, что у меня сердце сжалось: как я ничего не поняла в этом эстете, как этой внешности - поверила [IV, 285]. Однако сам интерес к проблеме внешности и в связи с портретом главного героя очерка (М. Кузмина), и в связи с автохарактеристикой, кажется нам особо значимым в контексте последующих наших рассуждений2. Противопоставление "эстетской" внешности петербуржцев и "простецкой" - москвички Цветаевой снимается в эссе как поверхностное и не отражающее "человеческой сути". Однако снятие антитезы одновременно происходит и на другом уровне - за счет слияния двух противоположностей, сохраняющих свою разность, но дополняющих друг друга. Осуществляется это при помощи введения в текст двойников: пришедшего на вечер Есенина хозяин дома принимает со спины за Цветаеву ("У вас совершенно одинаковые затылки" [IV, 284]). И далее, описывая дружбу Каннегисера с Есениным, Цветаева продолжает обыгрывать свою мнимую похожесть с ним: Лёнина черная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча <ср. выше - "я, вьющаяся в скобку". - М. Б.>, Есенинские васильки, Лёнины карие миндалины. Приятно, когда обратно - и так близко. Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы [IV, 285]. "Рифмы" между Лёней и Цветаевой не происходит, однако, и у Лёни в тексте есть двойник, намеченный в пару самой Цветаевой - Ахматова, характеристика которой - "излом" - при всей своей лаконичности, явно продолжает "точность" и "точеность" Каннегисера. Нам кажется неслучайным то, что именно такой контекст был выбран Цветаевой в эссе для первого упоминания Ахматовой - такие портретные характеристики были актуальными для ранних стихов Цветаевой, отразивших интерес к современнице. Приведенная выше характеристика Ахматовой из...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: Это упоение есть, и человеку всегда интересно было заглянуть за край своих вероятий. И конечно, как во все времена, со сменой эпох меняются и литературные перспективы, высвечиваются ярче и воспринимаются заново те произведения родной поэзии, которые вдруг оказались читателю ближе и понятней. Такими сопереживаниями канунов, близкими нам, оказались теперь, как мне кажется, Блок с его "Двенадцатью", Кузмин с "Форелью, разбивающей лед" и Ахматова с "Поэмой без героя". Я думаю, не надо цитировать Гермеса Трисмегиста или другие эзотерические источники, чтобы установить символическую силу чисел, в особенности числа 12, и связь этих цифр с канунами и началами новых времян, - они у всех на циферблатах часов. Они также - в прапамяти нашего подсознательного, в ветхозаветной и христианской религиозной традиции и в фольклоре. Бьет 12 ударов. И мы знаем, что одно время кончилось, а другое вот-вот должно начаться, но еще не началось. И во временной щели, между прошлым и будущим, сама собою заводится пестрая путаница нашей памяти и воображения, - то, что Ахматова назвала "новогодней чертовней", а Бахтин - ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: к статье. - И. С.) (VI, 112-113). вверх 1. "Первый раз она пришла ко мне в Фонтанный Дом в ночь на 27 декабря 1940 года...." "Поэма без героя". Вместо предисловия. - Ахматова А. А. Собр. соч.: В 6 т. М.: Эллис Лак, 1998. Т. 3. С. 165. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте - в скобках (римская цифра означает том, арабская - страницу). вверх 2. Моя книга должна восприниматься на фоне многочисленных работ о поэтике Ахматовой, - работ, которым книга всем обязана. Главные из этих работ названы в библиографии, помещенной в конце издания. вверх 3. Замечая, что "дата и текст этого постановления остаются неизвестными", В. А. Черных предполагает, что Шагинян "имела в виду" принятую 18 июня 1925 года Резолюцию ЦК РКП (б) "О политике партии в области художественной литературы", где Ахматова "по всей вероятности, была отнесена к "антиреволюционным элементам", подлежащим "отсеиванию". Черных В. А. Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой. Ч. II: 1918-1934. М.: УРСС, 1998. С. 66, 86-87. вверх 4. Найман А. Рассказы о Анне Ахматовой. М.: Вагриус, 1999. С. 47. вверх 5. Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. М.: Согласие, 1997. Т. 1. С. 124-125. вверх 6. Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. Л.: Наука, 1979. Т. 1. С. 401. вверх 7. Найман А. Указ. соч. С. 139. вверх 8. Ахматова А. А. Отрывок из перевода "Макбета" / Предисл. Р. Тименчика // Литературное обозрение. 1989. № 5. С. 18. вверх 9. См.: Ливанов В. Невыдуманный Борис Пастернак. М.: Дрофа. С. 27-30; Розовский М. Последняя легенда Художественного театра //...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: Какой-то пестрый, дикий. Что за черти? "У нас сегодня праздник, маскарад, - Сказал один преловкий, - но, поверьте, Мы вежливы, хотя и беспокоим. Не спится вам, так мы здесь бал устроим". А. Фет "Сон поручика Лосева" В ахматоведении немалое внимание уделяется поискам "прототипов" "Поэмы без героя". В исследованиях Верхёйла, Добина, Долгополова, Жирмунского, Струве, Тименчика, Топорова, Хейт, Цивьян, Чуковского, а также в записках Исайи Берлина, Лидии Чуковской и Надежды Мандельштам содержится масса информации о людях и событиях, которые так или иначе нашли отражение в поэме. Благодаря некоторым особенностям поэмы (о которых ниже), исследователи не столько спорят друг с другом, сколько дополняют друг друга. Большинство критиков сходятся на том, что в каждом персонаже своей поэмы Ахматова стремилась слить воедино несколько реально существовавших лиц. В самом деле, возьмем хотя бы адресата "Посвящения". Обычно, если адресат посвящения даже и не назван поэтом прямо, то, по крайней мере, всегда подразумевается один, конкретный человек. Посвящение же Ахматовой, похоже, обращено к некоему многоликому существу. Причем иные из этих ликов принадлежат реальности, а другие - литературе, Вот это посвящение1: 27 декабря 1940 Посвящение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ... а так как мне бумаги не хватило, я на твоем пишу черновике. И вот чужое слово проступает и, как тогда снежинка на руке, доверчиво и без упрека тает. И темные ресницы Антиноя вдруг поднялись - и там зеленый дым, и ветерком повеяло родным... Не море ли? Нет, это только хвоя могильная, и в...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: Крымский архив, 2008. - С. 158-191. Шелли и Байрон в "Поэме без героя": изобразительный подтекст 1 В самом раннем из известных на сегодня вариантов "Поэмы без героя" (с датой окончания 3-4 января 1941 г.), когда еще не было деления на части, а текст был очень коротким и назывался "1913", есть строфа: "Под Манфредовы вещие ели / И на берег, где мертвый Шелли, / Прямо в небо глядя, лежал. / И все жаворонки всего мира / Сотрясали бездну эфира / И факел Георг держал"2. Эта строфа потом пройдет через все редакции поэмы, претерпев небольшие изменения ("В темноту под Манфредовы ели", "Разрывали бездну эфира"). То есть ее можно считать одним из тех зерен, из которых поэма выросла. Заботясь о том, чтобы быть хоть в какой-то степени понятой, Ахматова писала в примечаниях, появившихся несколько позднее: "Жаворонки - знаменитое стихотворение Шелли "To a Skylark" ("К жаворонку"). <…> Георг - лорд Байрон"3. Необычную транскрипцию имени Байрона можно объяснить, вероятно, памятным для Ахматовой событием: 7 апреля 1825 г., в день смерти Байрона, Пушкин заказал обедню за упокой души "раба Божия боярина Георгия"4. В 1925 г. Ахматова в разговоре с Лукницким "в доказательство религиозности Пушкина привела пример, когда Пушкин, по своему желанию, сам, служил панихиду по Байрону, Байрону, который, как известно, был атеистом…"5 Еще одним объяснением такой транскрипции может быть использование Ахматовой в ранних вариантах поэмы в качестве эпиграфа слов из байроновского "Дон Жуана": "In my hot youth - when George the Third was King... Byron"6. В русской традиции имя английского короля произносится как Георг. Таким образом, Ахматова как бы ставит знак равенства между могуществом английского короля Георга III, над которым Байрон посмеялся в "Видении суда" (в самом же "Дон Жуане" - выпады...
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Часть текста: неявные смыслы исследуемого сегмента текста организуются в единое целое и проясняют более глубокую во временном и в онтологическом плане сущность. Объектом анализа станут следующие строфы поэмы: Ты... Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава Впопыхах усадили его В юбилейные пышные кресла, А несет по цветущему вереску, По пустыням свое торжество. И ни в чем не повинен: ни в этом, Ни в другом и ни в третьем... Поэтам Вообще не пристали грехи. Проплясать пред Ковчегом Завета Или сгинуть!.. Да что там! Про это Лучше их рассказали стихи3 Текст семантически многомерен, не раз подвергался интерпретациям, и дальнейшие суждения не претендуют на исчерпывающее (если таковое вообще возможно) его истолкование. Я предлагаю обратиться к "западным корням" отрывка, а именно к поэзии (и отчасти к прозе) англичанина Роберта Браунинга и француза Теофиля Готье. Обозначим метаописание анализируемого текста цифрой I и нечто из его "генетического досье" - строфу, не вошедшую в поэму, - цифрой II. ...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: из жизни "молодому поэту". Знаменательно, что именно в это же время Ахматова сама обратилась к одной из наиболее влиятельных поэтических форм серебряного века - к сонету - форме, к которой она особого пристрастия не питала по причинам, изложенным выше. Первый свой сонет Ахматова написала в ответ на присланное в письме стихотворение Бориса Садовского "Анне Ахматовой" ("К воспоминаньям пригвожденный..."), опубликованное в ноябре того же года в "Нижегородском листке". Ответ Ахматовой, видимо, не предназначался для печати, скорее всего это был экспромт на дарственном экземпляре "Четок". Причины обращения к сонетной форме могут подсказать, с одной стороны, традицию сонетов-посланий, имевшую широкое хождение среди символистов и акмеистов, и, с другой стороны, своеобразную строфику стихотворения-корреспондента; три шестистишия, живо напоминающие терцетную часть сонета (Абб ААб), причем во всех трех рифмующиеся созвучия идентичны. Отсюда, - можно предположить, я образ "шести свечей", зажигаемых "при луне новорожденной". Не случайно Ахматова вынесла эти строки в эпиграф и обыграла их...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: тираду в духе ее "Второй книги"). Так не лучше ли называть Мандельштама не акмеистом, а Мандельштамом?"2. Сомнения, сформулированные Аверинцевым в разговоре с Н. Я. Мандельштам, совсем не лишены оснований. Пожалуй, ни одно литературное направление, из объявивших о себе в громком ХХ столетии, не провоцировало читателей и исследователей на такое количество недоуменных вопросов, как акмеизм. Почему теория акмеистов была столь беспомощно и неуклюже сформулированной? Как эта беспомощная теория соотносится с замечательными произведениями поэтов-акмеистов? Кто из числа стихотворцев, группировавшихся вокруг Николая Гумилева и Сергея Городецкого, был настоящим, подлинным акмеистом, а кто - случайным попутчиком? И, наконец, - самый главный вопрос, тесно связанный со всеми предыдущими: стоит ли всерьез говорить об акмеизме как о поэтической школе или, может быть, правильнее считать его нежизнеспособным "тепличным растением, выращенным под стеклянным колпаком литературного кружка", "выдумкой" (В. Я. Брюсов), не помогающей, а, напротив, - мешающей нам читать и понимать стихи Мандельштама, Ахматовой, Гумилева? Акмеизм "более, чем какое-нибудь другое литературное направление ХХ века сопротивляется точному его определению", - отмечал в своей итоговой статье о Мандельштаме глубокий знаток и исследователь русского постсимволизма Омри Ронен3. А Р. Д. Тименчик (еще один филолог, который мог бы с полным на то основанием претендовать на создание обобщающей концепции акмеизма) начал цикл своих работ об этом поэтическом течении следующим уведомлением: "В предлагаемых вниманию читателя...