Поиск по творчеству и критике
Cлово "HONORARY"
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Часть текста: и Эренбург - современники: временные отрезки их жизни почти совпадают (они прожили неполные 77 лет каждый; А. А. на полтора года старше). Их личное знакомство продолжалось долее четырех десятилетий. Его нельзя назвать дружбой 1 , но через все это время, круто менявшее не только оценки и отношения людей, но и их судьбы, Эренбург пронес восхищение человеческим образом А. А. и любовь к ее первым книгам и стихам 1940 года. Его преданность искусству и неизменно доброе отношение к Ахматовой всегда оставались для нее несомненными. 1. Издали Первоначальное знакомство было заочным. В печатной и письменной полемике вокруг первых книг Эренбурга принимали участие Брюсов и Гумилев 2 ; письмо Брюсова Гумилеву с приятием Эренбурга заканчивалось упоминанием стихов "Вашей жены, г-жи Ахматовой" и легким уколом: которые, "сколько помню, мне понравились" 3 . В 1911 году стихи Ахматовой и Эренбурга печатались в соседних номерах "Всеобщего журнала" (№ 2 и 3) и "Новой жизни" (№ 8 и 7); рецензируя поэтическую антологию, вышедшую в издательстве "Мусагет" (М., 1911), Брюсов отметил обоих среди тех, "об отсутствии которых надо пожалеть" 4 . В 1912 году из Парижа Эренбург устанавливает связь с журналом акмеистов "Гиперборей"; его стихи печатают в № 3 в декабре 1912 года (среди них "Воспоминание о Тоскане" - эта тема была свежа для Ахматовой, в том году впервые побывавшей в Италии) и там же - рецензию Мандельштама на эренбурговские "Одуванчики". Браня акмеистов, К. Чуковский поминал "акмеистов Эренбурга и О. Мандельштама" 5 (ошибка не случайная). Наконец, в предисловии к первой книге Ахматовой "Вечер" М. Кузмин упоминает наряду с Мандельштамом и Цветаевой...
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Часть текста: Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава Впопыхах усадили его В юбилейные пышные кресла, А несет по цветущему вереску, По пустыням свое торжество. И ни в чем не повинен: ни в этом, Ни в другом и ни в третьем... Поэтам Вообще не пристали грехи. Проплясать пред Ковчегом Завета Или сгинуть!.. Да что там! Про это Лучше их рассказали стихи3 Текст семантически многомерен, не раз подвергался интерпретациям, и дальнейшие суждения не претендуют на исчерпывающее (если таковое вообще возможно) его истолкование. Я предлагаю обратиться к "западным корням" отрывка, а именно к поэзии (и отчасти к прозе) англичанина Роберта Браунинга и француза Теофиля Готье. Обозначим метаописание анализируемого текста цифрой I и нечто из его "генетического досье" - строфу, не вошедшую в поэму, - цифрой II. I. "Работа над ней (поэмой. - Г. М.) ... напоминала проявление пластинки. Там уже все...