Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOPE"
Входимость: 7. Размер: 109кб.
Входимость: 7. Размер: 92кб.
Входимость: 5. Размер: 76кб.
Входимость: 3. Размер: 85кб.
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 109кб.
Часть текста: 1941-1956 Глава четвертая 1941-1956 "Такова моя жизнь, моя биография. Кто же отказывается от собственной жизни?" 1 22 июня 1941 года войска гитлеровской Германии вторглись на территорию Советского Союза. Эта война, как бы ужасна она ни была, принесла многим людям долгожданное избавление от невыносимого чувства одиночества и отчужденности предвоенных лет. Массовые репрессии вызвали всеобщую разобщенность: все боялись друг друга, однако мало кто осмеливался признаться в своем страхе, ибо это означало признание своей вины. Теперь же враг был не внутренний, а внешний. И борьба с ним сплотила людей в едином порыве. Возможность вновь открыто ощущать себя вместе со своим народом принесла Ахматовой облегчение. 25 августа Ахматову навестил Павел Николаевич Лукницкий. Вот что он записал в своем дневнике: "Она лежала - болеет. Встретила меня очень приветливо, настроение у нее хорошее, с видимым удовольствием сказала, что приглашена выступить по радио. Она - патриотка, и сознание, что сейчас она душой вместе со всеми, видимо, очень ободряет ее135". И в сентябре во время...
Входимость: 7. Размер: 92кб.
Часть текста: период в самых разных домах: с Судейкиной на Фонтанке, 18, на Казанской улице, 2, на Фонтанке, 2, а затем, с 1924 по 1926 год, в "Мраморном дворце" на квартире Шилейко, который перебрался в Москву. Прежние ее книги, однако, продолжали переиздаваться, и, несмотря на отзывы в коммунистической прессе, поэзия ее была все так же популярна. В 1924 году еще возможно было устроить в Москве вечер ее поэзии. Во вступительной речи Леонид Гроссман сравнил Ахматову с Сафо89 и назвал ее первой среди русских поэтесс90. Но, несмотря на столь высокое звание и, возможно, именно по причине своей широкой популярности и особого внимания критики, печататься Ахматовой становилось все труднее и труднее. В 1925 году подборка из тридцати двух ее стихотворений вошла в обширную антологию "Русская поэзия XX века", изданную И. Ежовым и Е. Шамуриным91, но это было, по-видимому, последним, что появилось в печати вплоть до 1940 года92. Позднее, в 1925 году, как считала Ахматова, неофициальным решением партийных органов был наложен запрет на все ее публикации. Хотя этот запрет нигде и никогда не был оглашен, в последующие пятнадцать лет в Советском Союзе не было напечатано ни одного стихотворения Ахматовой93. Большинство друзей Ахматовой, переживших и войну, и революцию, и голод, эмигрировало. Отторгнутая от своих читателей, лишенная общества собратьев по перу, прежде хоть отчасти скрашивавшего ей ее "бездомность", часто болевшая, Ахматова была вынуждена вновь искать силы в себе самой, чтобы жить в стране, которую любила и которую упрямо отказывалась покидать. Летом 1924 года в Ленинграде Осип Мандельштам познакомил Ахматову со своей молодой женой Надеждой94. Ранней весной следующего года они обе находились в туберкулезном санатории95 в Царском Селе. Ахматова вспоминает об этом в своих записках о Мандельштаме: "И Надя, и я были тяжело больны, ...
Входимость: 5. Размер: 76кб.
Часть текста: церемониях, устраиваемых в ее честь за границей, но теперь ей уже приходилось превозмогать болезни и старческую немощь, чтобы завершить все то, что ей казалось важным успеть завершить при жизни. Ее поэтический дар в это последнее десятилетие отнюдь не иссяк, но бил и пульсировал до самой смерти с неиссякаемой силой. Вынужденная постоянно заниматься изнуряющей ее переводческой работой, она все это время не прекращала писать и собственные стихи. В этот период созданы многие из лучших ее стихотворений: некоторые из них посвящены событиям прожитой жизни и людям, с которыми она была знакома, другие представляют собой размышления о вечных вопросах жизни и смерти. Несколько лет она еще дополняла и шлифовала "Поэму без героя". И до конца своих дней писала стихи о любви. В шестьдесят семь лет, царственная и величавая, Ахматова казалась человеком, легко несущим бремя судьбы, и счастливой тем, что наконец-то дожила до такого дня, когда стала любима, если не всеми, то по крайней мере многими людьми, не только как поэт, но и как человек. И все же творческий импульс большинства ее поздних произведений рождался в тех особых отношениях с людьми, которые она всегда умела устанавливать и в которых черпала силу в трудные минуты: над этими отношениями время было не властно, и определялись они не столько частотой встреч и продолжительностью знакомства, сколько своей глубиной. Летом 1956 года, когда она гостила у Ардовых после освобождения Льва Гумилева, ей позвонил Исайя Берлин, находящийся в Москве, и попросил ее о встрече. Ахматова отказала, испугавшись, что это может обернуться новым арестом сына. Их телефонный разговор и невозможность повидаться всколыхнули воспоминания об их знакомстве в 1946 году. Теперь единственной формой их общения могла быть "невстреча". В прекрасном цикле "Шиповник цветет", посвященном Исайе Берлину, эта...
Входимость: 3. Размер: 85кб.
Часть текста: и ждала ее, / Еще не названную мукой" (I. 85). Возможно, эти строки и не имели отношения к грядущим несчастьям, но вот другое стихотворение, "К моей сестре", написанное в Дарнице накануне войны, очень созвучно более поздней стихотворной молитве, в которой она просит принять в жертву ее жизнь и поэтический дар, чтобы в ее измученной стране настал мир: ... Поглядел на меня прозорливей И промолвил: "Христова невеста! Не завидуй удаче счастливиц, Там тебе уготовано место. Позабудь о родительском доме, Уподобься небесному крину. Будешь, хворая, спать на соломе И блаженную примешь кончину". Верно, слышал святитель из кельи, Как я пела обратной дорогой О моем несказанном весельи, И дивяся, и радуясь много. (I. 106) В Киеве накануне войны она писала о своем "жертвенном и славном" пути (I. 87), а летом снова: "Мне не надо счастья малого" (I. 121). Когда грянула война, Ахматова не поддалась первому патриотическому порыву. Напротив, Петербург, запруженный войсками и орудиями, представился ей "диким...
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Часть текста: А. Ахматовой Некалендарный XX век. - М.: Издательский центр "Азбуковник", 2011. - C. 247-255. Сюжет «моления о чаше» в поэтической идеологии и мифологии А. Ахматовой Наиболее прямо в лирике Ахматовой ситуация моления о чаше воспроизведена, конечно, в стихах, отсылающих к жанру молитвы, либо в формально безадресных стихотворениях, содержащих просьбу об избавлении от необходимости пережить невыносимое. Это и соответствующие строки "Памяти 19 июля 1914": "Закрыв лицо, я умоляла Бога / До первой битвы умертвить меня", и стихотворение-молитва "О Боже, за себя я все могу простить…", на типологическую включенность которого в парадигму "моления о чаше" указывают Л. Г. Кихней и Н. В. Чаунина1, и "Молитва" (1915), и "О своем я уже не заплачу…", и "Лондонцам". В семантическом поле моления о чаше пребывают и значимые для Ахматовой и включенные в ее жизнетворческое пространство эпизоды испуга Жанны д'Арк и просьбы боярыни Морозовой о "яблочке". Психологически убедительную, но не выходящую к смысловому пространству ахматовской поэзии трактовку интереса Ахматовой именно к этим моментам находим у М. Серовой: "В этих нюансах воплощен трагический парадокс исключительной,...
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Часть текста: морским инженером, и она была третьей из шести детей: Андрей и Инна - старшие, а Ия, Ирина (Рика) и Виктор - младшие. Когда Анне было пять, умерла от туберкулеза четырехлетняя Рика. Рика жила у тетушки, и ее смерть держалась в тайне от остальных детей, но Анна тем удивительным чутьем, каким обладают только дети, догадалась, что случилось, и впоследствии говорила, что эта смерть пролегла тенью через все ее детство4. Когда Анне было одиннадцать месяцев от роду, семья перебралась на север: сначала г Павловск, а затем в Царское Село, носящее теперь имя Пушкина, который провел там отроческие годы и бродил по тем самым аллеям большого парка, где так часто доводилось гулять и ей. Это был очаровательный "городок игрушечный", как описывала она его потом, где главенствовали дворцы и парк; разрушенные в войну, они были недавно восстановлены, но уже не в том, прежнем их виде. Первые воспоминания поэта относятся к Царскому Селу; "... зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал..." (II. 266). Каждое лето семья...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: М. Еремина, Г. Сапгира, И. Холина, Г. Горбовского, В. Хромова, известных в то время почти исключительно по самизадату, ни разу не упоминаются. Из них знакома она была, вероятно, только с Г. Горбовским (см.: Горбовский Г. Видение в Комарове // Ахматовские чтения-3); во всяком случае, М. Еремин и В. Уфлянд сообщили комментатору, что общаться с Ахматовой им не пришлось. Горбовского Ахматова упомянула в разговоре с Л. Чуковской, говоря о Бродском: " - Бродского любят очень <…> И поэта, и человека. <…> Однако в Ленинграде возникли среди молодежи разные течения. Например, Горбовский. У него много приверженцев. Вы его читали? Что думаете? - Я читала, и мне он не кажется значительным поэтом. - Мне тоже. Но у него свои поклонники… Они не любят Иосифа… К Бродскому зависть. Ведь он - чудо" (Чуковская, т. 3, с. 116. 8 декабря 1963). А 5 января 1964 г. на вопрос Чуковской: "А Горбовский?" - Ахматова ответила: "Стихи из вытрезвителя" (там же, с. 137). В воспоминаниях А. Сергеева есть отзыв Ахматовой о С. Красовицком: "Я прочел Ахматовой несколько моих любимых стихотворений Красовицкого. Не понравилось. - Нет звука" (Omnibus, с. 379). ...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: выбрав в качестве эпиграфа к "Решке" в последней - четвертой - редакции "Поэмы без героя" строку: In my beginning is my end2, - первую строку Второго квартета "East Coker", написанного Элиотом в том самом сороковом году. * * * Имена Элиота и Ахматовой не так уж часто упоминаются рядом, хотя повод для сближения был подсказан самой Анной Андреевной, написавшей в "Будке" в 1957 году: "Я родилась в один год с Чарли Чаплиным, "Крейцеровой сонатой" Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом". "Кажется" - то ли от неуверенности в верности этого утверждения, то ли специально - из желания скрыть истину (год рождения Элиота - 1888, Ахматовой - 1889), но в любом случае Ахматовой, очевидно, важно указать на это "родство": "Я родилась в один год…" Как - не без свойственного ему налета мистицизма - замечает Анатолий Найман в своих "Рассказах о Анне Ахматовой", Элиот "родился на год раньше ее и умер на год раньше". У Наймана же мы находим одно из редких упоминаний об Анне Ахматовой в связи с Т. С. Элиотом - довольно убедительный ответ на вопрос: почему именно в 60-х имя английского поэта появляется в ахматовской поэме. "Наши разговоры не раз касались Т. С. Элиота: в 60-е годы оживился интерес к нему, он стал нобелевским лауреатом. Пришло его время, короткое, сфокусированным пучком света высветившее фигуру, стали актуальны идеи, переиздавались статьи <...> Я переводил тогда (речь идет о времени вручения Ахматовой премии "Этна-Таормина". - Т. К.) главу из "Бесплодной земли", потом главу из "Четырех Квартетов". В "Четырех Квартетах" она отметила строчки: The only wisdom we can hope to acquire Is the wisdom of humility: humility is endless. (Единственная мудрость, достижения которой мы можем чаять,...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: документальный, отсылка к мифу, но также и музыка, и живопись стали вводиться в поэзию нового времени на новых основаниях, демонстративно и обязательно. Знаки культуры размещались в стихах как ориентиры, очевидные и скрытые, - в последнем случае с заложенным в них требованием поисков ключа для дешифровки. Наши разговоры не раз касались Т. С. Элиота: в 60-е годы оживился интерес к нему, его словно бы догнало эхо нобелевского лауреатства. Пришло его время, короткое, сфокусированным пучком света высветившее фигуру, стали актуальны идеи, переиздавались статьи. Он родился на год раньше ее и умер на год раньше. Она заговорила о нем, довольно подробно, и именно о нем, а не "по поводу, за несколько дней до его смерти. (Так же беспричинно, вдруг, завела она речь о Неру накануне его смерти, о Корбюзье, за неделю до разрыва сердца у него.) Говорила с нежностью, как о младшем брате, всю жизнь ждавшем и под конец дождавшемся удачи. "Бедный, годами служил в банке, как тяжело ему было. Ну хоть в старости - признание, слава". Позднее показывала гостям трогательную пронзительную фотографию: он стоит, чуть пригнувшись, за креслом жены - в номере журнала...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: ребенка баюкала мать... Под липой я маленьким начал играть. Последняя просьба: подлипаю той Хочу отыскать я мой вечный покой; Когда я окончу унылые дни, Под липой, народ мой, меня схорони. Но, нет! Над могилой не ставьте гранит, Пусть липа родная ветвями шумит, Пусть листья ее надо мной шелестят, И льется весенних цветов аромат, И пусть мой страдающий бедный народ Под липою песню свободы поет. Сходство с "Реквиемом" - второй частью "Эпилога", "Опять поминальный приблизился час..." - поразительное. Подобное впечатление возникает, прежде всего, благодаря тождественности стихотворного размера - четырехстопного амфибрахия с мужскими рифмами по типу "Лесного царя" В. А. Жуковского, что особенно ощутимо, когда под ударением оказывается одно и то же слово, причем ключевое - "народ": ср. "И пусть мой страдающий бедный народ/ Под липою песню свободы поет" и "И если зажмут мой измученный рот,/ Которым кричит стомильонный народ...". Кроме того, "Липы" и "Эпилог" построены на сходных тематических мотивах. Во-первых, в обоих текстах очерчен эскиз автобиографии лирического героя (ср. в "Липах" - от "... ребенка баюкала мать..." до "... под липой, народ мой, меня схорони...", в "Реквиеме" - от "... около...