Поиск по творчеству и критике
Cлово "INFERNO"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Цивьян Т. В.: Об одном ахматовском способе введения чужого слова: эпиграф
Входимость: 3. Размер: 28кб.
2. Кихней Л. Г.: Дантовский код в поэзии Анны Ахматовой
Входимость: 3. Размер: 30кб.
3. Цивьян Татьяна: Странствие Ахматовой в ее Италию
Входимость: 2. Размер: 16кб.
4. Данте
Входимость: 1. Размер: 2кб.
5. Рубинчик Ольга: Анна Ахматова и Наталья Вaрбанец : Из жизни петербургско-ленинградской интеллигенции в 1930-е и другие годы
Входимость: 1. Размер: 122кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Цивьян Т. В.: Об одном ахматовском способе введения чужого слова: эпиграф
Входимость: 3. Размер: 28кб.
Часть текста: слова , почти неизменно сопутствующей изучению поэтики Ахматовой, эпиграфу до сих пор как будто не уделялось достаточного внимания, что, в определенном смысле, объяснимо. Во-первых, так называемая дешифровка ахматовского текста устремлена к поискам чужого слова , к установлению источника (ср. в связи с этим утвердившийся термин "акмеистическая цитата"): в случае эпиграфа эта задача или снята, или в большой степени облегчена. Во-вторых, сама по себе традиционность жанра эпиграфа, непритязательная открытость его целей ( пояснять замысел, идею произведения , как толкует их элементарный словарь литературоведческих терминов), в свою очередь, могла отодвигать тему ахматовского эпиграфа в будущее: она представлялась значимой, но, может быть, не столь насущной. Для нас в данном случае эта тема актуализована импульсом иным, чем желание вновь обратиться к "мировому поэтическому тексту" (МИТ ) в его акмеистическом воплощении. Речь пойдет о своеобразии поэтической техники Ахматовой, об инновациях, вводимых ею почти незаметно (минимальные сдвиги, "нулевые приемы"), но приведших в конце концов к принципиально новой поэтике. Функции ахматовского...
2. Кихней Л. Г.: Дантовский код в поэзии Анны Ахматовой
Входимость: 3. Размер: 30кб.
Часть текста: стихотворений Ахматовой дантовские рецепции предстают как в роли означающего, так и в роли означаемого. В первом случае Ахматова открыто парафразирует дантовский текст, и дешифрующий эффект возникает из его сопоставления с современностью, которая становится ключом к переосмыслению исходного текста. А во втором случае, наоборот, воспроизводятся современные реалии, подлинный смысл которых высвечивается только сквозь призму дантовских аллюзий, скрытых во внешнем плане изображения. Примером успешного применения первой тактики кодирования служит стихотворение "Данте" (1936), опубликованное в 1940 году. Вторая тактика кодирования связана с возведением реальных жизненных событий к дантовским архетипам, спрятанным в подтексте. Реализацию этой тактики мы можем увидеть в авторской книге стихов "Тростник" (1940), которая была предназначена для печати, но так и не увидела свет при жизни Ахматовой. Вместо неё, как известно, вышел сборник "Из шести книг" (1940), первый раздел которого составляли "избранные" стихотворения из не вышедшей книги. Остановимся на первой тактике кодирования. Подлинные взаимоотношения поэта и власти - тема для литературы сталинской эпохи абсолютно запретная, а для Ахматовой еще и крайне болезненная. Ахматова намного раньше Джорджа Оруэлла постигает, что самое страшное свойство политической диктатуры в том, что она "гнёт" и "ломает" человека изнутри, унижая, подчиняет его себе (ср.: "Вместе с вами я в ногах валялась / У кровавой куклы палача"2). И перед ней стоит задача поиска путей сохранения человеческого достоинства в нечеловеческих условиях. И она находит эти пути - в моделях поведения Данте и шекспировской Клеопатры. Поэтому ренессансный текст (жизненный и литературный) становится для Ахматовой неким кодом, через который можно передать злободневное содержание. В стихотворении "Данте" биографический код, связанный...
3. Цивьян Татьяна: Странствие Ахматовой в ее Италию
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Часть текста: Конец 1957 - начало 1958 г. 1   Впервые стихотворение было опубликовано заграницей в 1976 году, в России впервые - в 1979 г. Причины "задержки" не требуют объяснения: стихотворение было неподцензурным. Сейчас его крамольность кажется особенно бессмысленной, но мы-то, едва ли не до 80-х, прекрасно знали, что не имеем права не только хотеть поехать, куда хочется, но и права говорить об этом. Между тем, примерно с 50-х начались - с возрастанием - дозированные, разрешенные свыше (и даже туристические, как особая милость) поездки заграницу: естественно, по строжайшему идеологическому отбору. Тут-то и возникло деление на "выездных" и "невыездных", на что и откликнулась Ахматова: "выездные" - "все, кого и не ждали" или, еще более точно, "все, кого и не звали"; "невыездные" - те, которым указано "всюду отсутствовать". Итак, по первому впечатлению (как будто, потверждаемому и мемуарными свидетельствами), стихотворение более чем неподсредственно связано с реалиями тогдашней жизни и может являться откликом на "нежданное" и "незваное" путешествие кого-то из "всех" (а вариант "шлют домашным сердечный привет", иронически воспроизводящий расхожее клише, еще больше подчеркивает "незваную" случайность и ненужность этих "всех"): путешествие, очевидно, в Италию, очевидно, вызвавшее у Ахматовой воспоминания о ее...
4. Данте
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: ... mio bel San Giovanni. Inferno Он и после смерти не вернулся В старую Флоренцию свою. Этот, уходя, не оглянулся, Этому я эту песнь пою. - Факел, ночь, последнее объятье, За порогом дикий вопль судьбы. Он из ада ей послал проклятье И в раю не мог ее забыть. Но босой, в рубахе покаянной, Со свечой зажженной не прошел По своей Флоренции желанной, Вероломной, низкой, долгожданной Лето 1936 Разлив
5. Рубинчик Ольга: Анна Ахматова и Наталья Вaрбанец : Из жизни петербургско-ленинградской интеллигенции в 1930-е и другие годы
Входимость: 1. Размер: 122кб.
Часть текста: прибавившую еще одну работу к огромной прижизненной иконографии Анны Ахматовой 2 , держала в руке женщина, в чертах которой многими угадывалась Вечная Женственность 3 . Эта женщина никогда до того не рисовала, а занималась инкунабулами 4 в Отделе редкой книги Публичной библиотеки города Ленинграда. Однако и инкунабулы не были главным ее делом. Главным было проявление женской сути. Эту женщину называли Птицей, сравнивали с Настасьей Филипповной. Но, в отличие от своей предшественницы, она не стала Девой-Обидой, может быть, потому что время было другое. Звали ее Наталья Васильевна Вaрбанец, и мой рассказ о ней сложился из диалогов с воспитанницей Варбанец - художницей и писательницей Марьяной Львовной Козыревой 5. * * * - Мы отдыхали с Натальей Васильевной в деревне Лопино, это на реке Волхов; на другой стороне - Старая Ладога. Я делала какие-то этюды. Однажды, глядя на репродукцию "Весны" Боттичелли, которая была у меня с собой, Наталья Васильевна сказала, что ей пришло в голову, как он писал. Сейчас все гадают, что художник хотел рассказать своей "Весной". Боттичелли знал, о ком и о чем он говорит, но нам невозможно это ни узнать, ни угадать. "Представь себе последний год нашей жизни. Если ты начнешь рисовать все, что мы пережили... Причем самую суть, душу каждого участника. Попробуй". Я говорю: "Нет, и пробовать не буду. Вот тебе бумага, вот тебе акварель, вот тебе карандаш. Я нормальный реалист и не смогу этого сделать. Попробуй сама". Она села и начала: тихо-тихо, от каждого кусочка, вот так вот и пошла. Так весь этот год и нарисовала. - Какой это год, Марьяна Львовна? - Сорок девятый. Ну и то, что было перед ним: в сорок восьмом, сорок седьмом. А были мы на Ладоге в пятидесятом уже, а может быть, даже в пятьдесят первом. Если...