Поиск по творчеству и критике
Cлово "JAN"
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: воспринимаемых явлений", другой - "выражение эмоций в форме непосредственных обращений к собеседнику" (Виноградов В. В. О поэзии Анны Ахматовой. Л., 1925. С. 70). Показателем перехода от одного речевого плана к другому часто служит обращение. В стихотворении "А там мой мраморный двойник..." из цикла "В Царском Селе" лирическое повествование, монологическая речь, сменяется речью диалогической, обращением: ... А там мой мраморный двойник, Поверженный под старым клёном, Озёрным водам отдал лик, Внимает шорохам зелёным. И моют светлые дожди Его запекшуюся рану... Холодный, белый, подожди, Я тоже мраморною стану. (Ахматова Анна. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 26; далее - только том и стр.; в примерах курсив наш. - Т. П.). Предмет описания, царскосельский памятник, становится адресатом, к которому направлена речь лирической героини. Чередование коммуникативных планов (размеренное спокойное описание - взволнованное эмоциональное обращение) меняет тональность всего стихотворения, ведёт к появлению новых семантических оттенков. Сложность композиции свойственна преимущественно ранней лирике А. Ахматовой (10-20-е годы), о которой сама поэтесса говорила: "От странной лирики, где каждый шаг - секрет, / Где пропасти налево и направо, / Где под ногой, как лист увядший, слава, / По-видимому, мне спасенья нет" (1,301). Пример такой "странной" лирики - стихотворение "Был блаженной моей колыбелью..."....
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: говорила, что эта смерть пролегла тенью через все ее детство4. Когда Анне было одиннадцать месяцев от роду, семья перебралась на север: сначала г Павловск, а затем в Царское Село, носящее теперь имя Пушкина, который провел там отроческие годы и бродил по тем самым аллеям большого парка, где так часто доводилось гулять и ей. Это был очаровательный "городок игрушечный", как описывала она его потом, где главенствовали дворцы и парк; разрушенные в войну, они были недавно восстановлены, но уже не в том, прежнем их виде. Первые воспоминания поэта относятся к Царскому Селу; "... зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал..." (II. 266). Каждое лето семья возвращалась на Черноморское побережье, в Стрелецкую бухту вблизи древнего Херсонесского монастыря - здесь Анна "подружилась с морем". В доме царила довольно необычная для детства будущего поэта обстановка. Книг, очевидно, не было совсем, за исключением толстого тома Некрасова, который Анне позволяли читать на каникулах. У матери, по-видимому, все же был какой-то вкус к поэзии - она читала своим детям Некрасова и Державина. Но почему-то, прежде чем была написана первая строчка, все были уверены, что Аня непременно будет поэтом. Отец дразнил ее декадентской поэтессой, и впоследствии именно он был повинен в том, что она стала Анной Ахматовой, а не Анной Горенко. Узнав о ее поэтических опытах - ей тогда было семнадцать, - он просил не срамить его имени. "И не ...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: музыки" - с симфонии шумов его детства. Ахматова в своих автобиографических набросках оставила заметку о звуках Петербурга, перекликающуюся с воспоминаниями ее сверстников-земляков, например Игоря Стравинского. Стравинский вспоминал стук дрожек по торцам, крики разносчиков ("Мороженое!", татарское "Халат"!)1. Сергей Городецкий писал о "музыке поленьев": "... слышался мелодичный стук сухих березовых поленьев, перебрасываемых с баржи на мостовую"2. С этого звука начинает и Ахматова свой ретроспективный каталог столичных шумов: "Звуки в петербургских дворах. Это, во-первых, звук бросаемых в подвал дров. Шарманщики ("пой, ласточка, пой, сердце успокой..."), точильщики ("точу ножи, ножницы..."), старьевщики ("халат, халат"), которые всегда были татарами. Лудильщики. "Выборгские крендели привез" (гулко в дворах-колодцах). <...> Колокольный звон, заглушаемый звуками города. Барабанный бой, мне всегда напоминающий казнь. Санки с размаху о тумбу на горбатых мостах..."3 Ахматова перечислила только отдельные фрагменты пространного фонового пласта. Для того чтобы представить себе его в более широком объеме, воспользуемся забытыми воспоминаниями одного из коренных петербуржцев: "А где теперь музыка петербургских дворов - бесконечно разнообразные напевы разносчиков? Сколько в ней было неуловимой...
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Часть текста: не была его самым любимым поэтом). Не являясь ключевой, эта тема не вымышлена (есть ее материальные носители: письма, телеграммы, автографы, высказывания - письменные и устные, воспоминания, записи, наконец - слухи, если не сказать грубее - сплетни) и, стало быть, заслуживает обзора. Ахматова и Эренбург - современники: временные отрезки их жизни почти совпадают (они прожили неполные 77 лет каждый; А. А. на полтора года старше). Их личное знакомство продолжалось долее четырех десятилетий. Его нельзя назвать дружбой 1 , но через все это время, круто менявшее не только оценки и отношения людей, но и их судьбы, Эренбург пронес восхищение человеческим образом А. А. и любовь к ее первым книгам и стихам 1940 года. Его преданность искусству и неизменно доброе отношение к Ахматовой всегда оставались для нее несомненными. 1. Издали Первоначальное знакомство было заочным. В печатной и письменной полемике вокруг первых книг Эренбурга принимали участие Брюсов и Гумилев 2 ; письмо Брюсова Гумилеву с приятием Эренбурга заканчивалось упоминанием стихов "Вашей жены, г-жи Ахматовой" и легким уколом: которые, "сколько помню, мне понравились" 3 . В 1911 году стихи Ахматовой и Эренбурга печатались в соседних номерах "Всеобщего журнала" (№ 2 и 3) и "Новой жизни" (№ 8 и 7); рецензируя поэтическую антологию, вышедшую в издательстве...