Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEBEN"
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: отвергнуть Нобелевскую премию и доведенный безжалостной травлей до смерти за шесть лет до ахматовской кончины). Из поколения блестящих поэтов Серебряного века она осталась одна. Немало строк она посвятила ушедшим; "Надпись на книге" (1940), адресованную другу юности Михаилу Лозинскому, она начала словами "Почти от залетейской тени..." и кончила пожеланием, чтобы "... над задумчивою Летой / Тростник оживший зазвучал". Так она писала в начале второй мировой войны, а близко к ее концу, в марте 1944-го, создала первое стихотворение цикла "Венок мертвым", призванного стать реквиемом по друзьям: De profundis... Мое поколенье Мало меду вкусило. И вот Только ветер гудит в отдаленье, Только память о мертвых поет. Она их всех пережила и все чаще ощущала свое растущее одиночество: Непогребенных всех - я хоронила их, я всех оплакала, а кто меня оплачет? (1958?) С той прозорливостью, которая свойственна только истинным поэтам, она еще в молодости, едва потеряв Гумилева, произнесла: Все души милых на высоких звездах, Как хорошо, что некого терять И можно плакать. (1921) Жила долго. Была, казалось бы, увенчана признанием. Однако посмертная ее судьба на Западе - во Франции и Германии - несчастлива и сравнить...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: Наблюдения над поздней лирикой Ахматовой показывают, что одним из основных сквозных глубинных мотивов ее является рождение стиха из случайного стечения впечатлений и воспоминаний. Тайные юбилеи, синхронизация разнородных новостей, перекличка на воздушных путях через пространство и время со сверстниками-поэтами и великими тенями прошлого, диалог-поединок с современниками - все это превращает в стих кусочки окружающей природы, и роза могла бы быть чьим-то сонетом, и ветка бузины - письмом (стихотворением) Марины Цветаевой, и вывернутый корень старой сосны, дань модному в 1960-е годы "сучкотворчеству", культу созданных натурой objets trouvés , - ее собственным стиховым экфразисом. Стихотворение Комаровские кроки , или Нас четверо являет собой один из самых наглядных, поддающихся экспликации, примеров такого обнаженного стихо- сложения , стихо- складывания . В ноябре 1961 г., когда Ахматова лежала в кардиологическом отделении больницы им. В. И. Ленина в районе Гавани, на ее больничной тумбочке оказались московское Избранное Цветаевой и альманах Тарусские страницы . Посетительница запомнила: Она взяла со столика синий томик и подала мне. - Вот недавно вышла Цветаева, мне принесли. Я открыла книгу, портрет Марины Ивановны. - Когда я ее видела в последний раз, она уже была совсем не такой. Дочь у нее в Москве... А ее могилу и найти уже не могут... 1 В поддразнивавшей цензуру публикации стихов и прозы Цветаевой в Тарусских страницах 2 , после которой Ахматова плакала (15 ноября она сказала по этому поводу кардиологу К. К. Рессер: "Вообще плачу, когда вижу что-нибудь трогательное - пионеры идут или что-нибудь в этом роде" 3 ), было несколько смысловых узлов, которые должны были задержать ее внимание: стихотворение Сад ("Пошли мне сад На старость лет [...] - Тот сад? А...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: знакома подруга моей матери Лидия Яковлевна Гинзбург3. А я с Лидией Яковлевной поддерживал довольно тесные отношения. Кроме того, Ахматова была знакома с Ириной Михайловной Семенко4 - известнейшим историком литературы, автором нескольких замечательных книг, в том числе книги о Жуковском. Ирина Михайловна и ее муж, мой отчим, Елеазар Моисеевич Мелетинский5, и представили меня Ахматовой. Тогда Анна Андреевна гостила здесь - собственно, скорее, пребывала в Москве - и какое-то время жила у переводчицы болгарской поэзии Ники Николаевны Глен6, в такой довольно захламощенной старой московской квартире. Тогда Анна Андреевна была в особенности занята тем, что выпускала из рук свой "Реквием". Ну, я пришел с таким эскортом и был так представлен, что она сочла возможным прочесть несколько стихотворений из "Реквиема", хотя и очень опасалась еще это делать и даже записала его, кажется позже7. И отчасти, вероятно, ее расположили ко мне слова о том, что постоянную радость для меня составляет ее "Поэма"8. Она очень удивилась, потому что это тогда было совсем не так часто. Никакого литературного процесса в СССР в то время не было, был какой-то хоровод ряженых и дурацкая игра с личинами. В шестидесятых годах всякому дураку было ясно, что Винокуров9 - великий поэт, а Ахматова - это, так сказать, недоразумение какое-то. Недоразумение из прошлого. Вот и все. И есть отписка из-под руки Винокурова, где сообщается, что ее стишки не подошли для "Литературной России". "Стишки" какие-то были присланы - и не подошли для них. Сама Анна Андреевна говорила: "Мне объяснили еще в конце двадцатых годов, что я - это так, а главный поэт - это Джек Алтаузен"10. Поэтому она несколько удивилась, когда я сказал, что для меня ее "поэма" - постоянное чтение. Словом, я как-то неожиданно, может быть,...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: реминисцентных источников "Поэмы без Героя" (благодаря многолетним трудам ахматоведов, начиная от ранних работ Р. Тименчика и Т. Цивьян, заканчивая комментариями к поэме М. Кралина, В. Черныха, С. Коваленко, Н. Крайневой и др.). Но остается проблема соотнесения литературных реминисценций с метатекстуальными, а точнее, мифо-ритуальными мотивами, присутствующими в Поэме в статусе неких семиотических первоэлементов. Корреляция сюжета поэмы с универсальным архетипическим комплексом "конца года" прослежена в статье В. Н. Топорова1. Однако В. Н. Топоров, обратившись к архетипам мировой мифологии, проводит слишком отдаленные параллели (Вавилон, Древняя Индия и т. д.) и не рассматривает собственно русскую традицию новогодних святочных ритуалов. Однако именно святочные ритуалы, по нашей гипотезе, и являются "пусковым механизмом" интертекстуального генерирования, включающим в орбиту Поэмы все новые и новые семантические ассоциации. Так, например, гетевские рецепции инспирированы и обусловлены святочным ритуалом ряженья. Попробуем это доказать. Нетрудно заметить, что святочные приметы буквально рассыпаны по тексту "Поэмы без Героя". О Святках Ахматова прямо пишет в 3-й главе Части Первой ("Были Святки кострами согреты"). Немало в поэме и косвенных указаний на святочный хронотоп и связанные с ним обряды: в эпиграфах из Жуковского ("Раз, в Крещенский вечерок...") и Пушкина ("С Татьяной нам не ворожить..."), в подзаголовках и датировках 1-го и 3-го "посвящений". Эти приметы складываются в определенную систему, образуя своего рода "святочный код" Поэмы. В народном календаре особыми, магически отмеченными датами, бы. ги кануны Святок: Сочельник (канун Рождества), Васильев Вечер (кавун Нового года) и Крещенский Сочельник (канун Крещения). Именно эти даты считались самыми благоприятными для ряженья и гадания2. И именно они становятся...