Поиск по творчеству и критике
Cлово "LETTER"
Входимость: 3. Размер: 79кб.
Входимость: 2. Размер: 86кб.
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Входимость: 2. Размер: 91кб.
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 79кб.
Часть текста: бессмертие в ее поэзии» (Из переписки Исайи Берлина) Переписка сэра Исайи Берлина хранится в его оксфордском архиве (Oxford. Bodleian Library MS. Berlin). С любезного разрешения Генри Харди, младшего друга Берлина, издателя его трудов, распорядителя его литературного наследия, публикуются некоторые материалы этой переписки, имеющие отношение к Анне Ахматовой (из архивных разделов: MS Berlin 157; 172; 174; 191; 194; 195; 270). Письма уточняют отдельные детали воспоминаний Берлина о его встрече с Ахматовой, дают дополнительный комментарий к появившейся в августе 1953 года статьи в американском еженедельнике "New Republic" о визите Берлина к Ахматовой, знакомят с реакцией Берлина на ахматовскую версию их телефонного разговора осенью 1956 года, освещают историю с копиями самаркандского письма Н. Н. Пунина, переданными по просьбе Ахматовой в Англию. Письма публикуются с незначительными сокращениями. Артур Лурье - Исайе Берлину 1 12/IX/49 Rockland Lane Николай Набоков 2 рассказывал мне (уже давно) о том, что Вы видели Анну Ахматову и, кажется, чуть ли не были у нее в Петербурге. Он говорил мне об этом бессвязно, а между тем, мне хотелось бы знать подробно всё , что Вам известно, и какой Вы её видели. У меня уже очень давно нет о ней сведений. Поэтому я и обращаюсь к Вам с просьбой написать мне, надеюсь, что Вы не откажетесь это...
Входимость: 2. Размер: 86кб.
Часть текста: интертекстуальный анализ "Миф о поэте" Анны Ахматовой в западноевропейском литературном контексте: интертекстуальный анализ В попытках объяснить себе и воображаемому читателю литературный статус "Поэмы без героя" Ахматова обозначила свое новаторство как предельную смысловую интенсификацию стиха1. Уточним: в "Поэме без героя" информационная емкость тождественна предельной цитатности поэтической строки. Пути, на которых Ахматова в "триптихе" реализует тайную знаковость2 своего письма, способы "перечитывания" ею источников, ставших предтекстами ее стихов, - предмет дальнейших рассуждений, в результате которых обнаруженные неявные смыслы исследуемого сегмента текста организуются в единое целое и проясняют более глубокую во временном и в онтологическом плане сущность. Объектом анализа станут следующие строфы поэмы: Ты... Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава Впопыхах усадили его В юбилейные пышные кресла, А несет по цветущему вереску, По пустыням свое торжество. И ни в чем не повинен: ни в этом, Ни в другом и ни в третьем... Поэтам Вообще не пристали грехи. Проплясать пред Ковчегом Завета Или сгинуть!.. Да что там! Про это Лучше их рассказали стихи3 Текст семантически многомерен, не раз подвергался интерпретациям, и дальнейшие суждения не претендуют на исчерпывающее (если таковое вообще возможно) его истолкование. Я предлагаю обратиться к "западным корням" отрывка, а именно к поэзии (и отчасти к прозе) англичанина Роберта Браунинга и француза Теофиля Готье. Обозначим метаописание анализируемого текста цифрой I и нечто из его "генетического досье" - строфу, не вошедшую в поэму, - цифрой II. I. "Работа над ней...
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Часть текста: четырехлетняя Рика. Рика жила у тетушки, и ее смерть держалась в тайне от остальных детей, но Анна тем удивительным чутьем, каким обладают только дети, догадалась, что случилось, и впоследствии говорила, что эта смерть пролегла тенью через все ее детство4. Когда Анне было одиннадцать месяцев от роду, семья перебралась на север: сначала г Павловск, а затем в Царское Село, носящее теперь имя Пушкина, который провел там отроческие годы и бродил по тем самым аллеям большого парка, где так часто доводилось гулять и ей. Это был очаровательный "городок игрушечный", как описывала она его потом, где главенствовали дворцы и парк; разрушенные в войну, они были недавно восстановлены, но уже не в том, прежнем их виде. Первые воспоминания поэта относятся к Царскому Селу; "... зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал..." (II. 266). Каждое лето семья возвращалась на Черноморское побережье, в Стрелецкую бухту вблизи древнего Херсонесского монастыря - здесь Анна "подружилась с морем". В доме царила довольно необычная для детства будущего поэта обстановка. Книг, очевидно, не было совсем, за исключением толстого тома Некрасова, который Анне позволяли читать на...
Входимость: 2. Размер: 91кб.
Часть текста: описанием всех - прямо или косвенно - относящихся к Ахматовой материалов, хранящихся в Рукописном отделе; не фиксируются некоторые материалы, имеющие второстепенный интерес; кроме того, очевидно, что при дальнейшем обследовании фондов обнаружатся неучтенные нами документы 1 . Материалы Пушкинского Дома позволяют восстановить картину взаимоотношений Ахматовой и Ф. Сологуба. Ахматова познакомилась с Сологубом в конце 1910 г. на представлении одной из пьес Пшибышевского 2 . В 1910-е годы Сологуб был уже авторитетнейшим писателем, признанным мастером стиха, пользовавшимся вниманием и уважением и в кругу акмеистов 3 . Сходно относилась к Сологубу и Ахматова. О заинтересованном внимании к поэзии Сологуба, об увлечении разрабатываемыми им темами свидетельствует ее стихотворная надпись на первом сборнике стихов "Вечер" (СПб., "Цех поэтов", 1912), подаренном Сологубу. Копию автографа Ахматовой Сологуб сохранил в тетради с перечнем книг, подаренных ему авторами (ф. 289, оп. 6, № 59, л. 165 об. - 166, запись № 1363): "Анна Ахматова. "Вечер". Федору Кузьмичу Сологубу с глубоким уважением Анна Ахматова. 16 марта 1912 г. 4 Царское Село. Твоя свирель над тихим миром пела, И голос смерти тайно вторил ей. А я безвольная томилась и пьянела От сладостной жестокости твоей" 5 . Вас. Гиппиус в...
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Часть текста: Эта война, как бы ужасна она ни была, принесла многим людям долгожданное избавление от невыносимого чувства одиночества и отчужденности предвоенных лет. Массовые репрессии вызвали всеобщую разобщенность: все боялись друг друга, однако мало кто осмеливался признаться в своем страхе, ибо это означало признание своей вины. Теперь же враг был не внутренний, а внешний. И борьба с ним сплотила людей в едином порыве. Возможность вновь открыто ощущать себя вместе со своим народом принесла Ахматовой облегчение. 25 августа Ахматову навестил Павел Николаевич Лукницкий. Вот что он записал в своем дневнике: "Она лежала - болеет. Встретила меня очень приветливо, настроение у нее хорошее, с видимым удовольствием сказала, что приглашена выступить по радио. Она - патриотка, и сознание, что сейчас она душой вместе со всеми, видимо, очень ободряет ее135". И в сентябре во время тяжелейших артиллерийских обстрелов и бомбежек Ахматова обратилась по радио к женщинам Ленинграда: "Мои дорогие сограждане, матери, жены и сестры Ленинграда. Вот уже больше месяца, как враг грозит нашему городу пленом, наносит ему тяжелые раны. Городу Петра, городу Ленина, городу Пушкина, Достоевского и Блока, городу великой культуры и труда враг грозит смертью и позором. Я, как и все ленинградцы, замираю при одной мысли о том, что наш город, мой город может быть растоптан. Вся жизнь моя связана с Ленинградом - в Ленинграде я стала поэтом, Ленинград стал для моих стихов их дыханием... Я, как и все вы сейчас, живу одной непоколебимой верой в то, что Ленинград никогда не будет фашистским. Эта вера крепнет во мне, когда я вижу ленинградских женщин, которые просто и мужественно защищают Ленинград и поддерживают его обычную, человеческую жизнь... Наши потомки отдадут должное каждой матери эпохи ...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: по торцам, крики разносчиков ("Мороженое!", татарское "Халат"!)1. Сергей Городецкий писал о "музыке поленьев": "... слышался мелодичный стук сухих березовых поленьев, перебрасываемых с баржи на мостовую"2. С этого звука начинает и Ахматова свой ретроспективный каталог столичных шумов: "Звуки в петербургских дворах. Это, во-первых, звук бросаемых в подвал дров. Шарманщики ("пой, ласточка, пой, сердце успокой..."), точильщики ("точу ножи, ножницы..."), старьевщики ("халат, халат"), которые всегда были татарами. Лудильщики. "Выборгские крендели привез" (гулко в дворах-колодцах). <...> Колокольный звон, заглушаемый звуками города. Барабанный бой, мне всегда напоминающий казнь. Санки с размаху о тумбу на горбатых мостах..."3 Ахматова перечислила только отдельные фрагменты пространного фонового пласта. Для того чтобы представить себе его в более широком объеме, воспользуемся забытыми воспоминаниями одного из коренных петербуржцев: "А где теперь музыка...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. - Вып. 6. - Симферополь: Крымский архив, 2008. - С. 158-191. Шелли и Байрон в "Поэме без героя": изобразительный подтекст 1 В самом раннем из известных на сегодня вариантов "Поэмы без героя" (с датой окончания 3-4 января 1941 г.), когда еще не было деления на части, а текст был очень коротким и назывался "1913", есть строфа: "Под Манфредовы вещие ели / И на берег, где мертвый Шелли, / Прямо в небо глядя, лежал. / И все жаворонки всего мира / Сотрясали бездну эфира / И факел Георг держал"2. Эта строфа потом пройдет через все редакции поэмы, претерпев небольшие изменения ("В темноту под Манфредовы ели", "Разрывали бездну эфира"). То есть ее можно считать одним из тех зерен, из которых поэма выросла. Заботясь о том, чтобы быть хоть в какой-то степени понятой, Ахматова писала в примечаниях, появившихся несколько позднее: "Жаворонки - знаменитое стихотворение Шелли "To a Skylark" ("К жаворонку"). <…> Георг - лорд Байрон"3. Необычную транскрипцию имени Байрона можно объяснить, вероятно, памятным для Ахматовой событием: 7 апреля 1825 г., в день смерти Байрона, Пушкин заказал обедню за упокой души "раба Божия боярина Георгия"4. В 1925 г. Ахматова в разговоре с Лукницким "в доказательство религиозности Пушкина привела пример, когда Пушкин, по своему желанию, сам, служил панихиду по Байрону, Байрону, который, как известно, был атеистом…"5 Еще одним объяснением такой транскрипции может быть...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: делает такую отсылку: «*Отчего мои пальцы словно в крови И вино, как отрава жжёт? («Новогодняя баллада», 1923)» Так если в 1940-м, накануне нового вызова народу, Великой Отечественной войны, она почувствовала себя перед ним сколько-то виноватой в своей богемности, то к её примечанию надо отнестись внимательно: она уже в 1923-м чувствовала себя нехорошо. И месяц, скучая в облачной мгле, Бросил в горницу тусклый взор. Там шесть приборов стоят на столе, И один только пуст прибор. Это муж мой, и я, и друзья мои Встречаем новый год. Отчего мои пальцы словно в крови И вино, как отрава, жжет? Хозяин, поднявши полный стакан, Был важен и недвижим: "Я пью за землю родных полян, В которой мы все лежим!" А друг, поглядевши в лицо моё И вспомнив Бог весть о чём, Воскликнул: "А я за песни её, В которых мы все живем!" Но третий, не знавший ничего, Когда он покинул свет, Мыслям моим в ответ Промолвил: "Мы выпить должны за того, Кого еще с нами нет". 1923 В 1923-м, только что после гражданской войны и разбушевавшейся кампании подавления бунтов, приведших в 1921 году к НЭПу, после высылки в 1922-м за границу интеллектуалов, своими выступлениями активничавших против советской власти, оставшаяся в стране богема царских времён, встречая Новый Год, чувствовала себя морально убитой. Что и констатирует «Хозяин». Его облик – «важен и недвижим» - говорит о его закоренелости и молчаливой несгибаемости...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Every evening I receive A letter like a bride To my friend I give Response late at night. "I'll be guest of the white death On my journey down. You, my tender one, don't do Harm to anyone." And there stands a giant star Between two wood beams, With such calmness promising To fulfil your dreams.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: From memory of you I will remove that day, So that your helpless-foggy look will ask this: Where did I see the Persian lilac bush, The swallows and the wooden house? Oh, how often will you recollect The sudden angst of the uncalled desires And in the pensive cities you did seek That street which was not on the map entire! Upon the sound of voice behind an open door, Upon the sight of every accidental letter, You will remember: "Here has she herself Come to assist my disbelief unfettered."