Поиск по творчеству и критике
Cлово "MEDIA"
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: сжатость и даже афористичность их стиля и манеры художественного изображения, запечатлевающего кульминационный момент напряженной работы мысли и потому не терпящего никакой "подготовки", отступлений или возвратов. И Анненский, и Ахматова начинают обычно in medias res, причем у Ахматовой это часто эксплицируется таким зачином стихов, который нарушает все общепринятые нормы приступа к теме. Например: "А там мой мраморный двойник"(1911); "А тот, кого учителем считаю" ("Учитель", 1945); "А так как мне бумаги не хватило" (Посвящение к "Поэме без героя", 1940-1962), или: "И когда друг друга проклинали" (1909); "И на ступеньки встретить" (1913); "И комната, в которой я болею" (1944), или: "Но сущий вздор, что я живу грустя" "Подвал памяти", (1940); "Но я предупреждаю вас" (1940). Оба интеллектуально и морально автономны, т. е. думают, видят и чувствуют, осмысляют создавшееся положение, занимают ту или иную духовную позицию, не становясь ни рабами обстоятельств, ни медиумами чужой воли или моды, ни жертвами официальных идеологий или собственной душевной деформированности. Оба по-пушкински, или по-блоковски, аристократичны: будучи людьми независимыми, обладающими, в той мере, в какой это позволяет сделать горизонт исторического мышления, подлинно свободным видением проблем, они отнюдь не требуют этого от того, кто таким видением не обладает, и обращаются к "ты" с мудро-снисходительной иронией или даже с участием. У Ахматовой: Чутко внимаю бездумным рассказам. Не научился ты только молчать. Знаю, таким вот, как ты, сероглазым Весело жить и легко умирать1. ("Снова со мной ты. О мальчик-игрушка", 1911) У Анненского: В твоих глазах упрека нет: Ты туч закатных догоранье И сизо-розовый отсвет Встречаешь, как воспоминанье. Но я тоски не поборю... 2 ("Спутнице" -...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: автору в 1952 г. Принцип хронологии, лишь приблизительно соблюдавшийся Ахматовой в предыдущих книгах, в "Беге времени" принципиально нарушен. Отчасти это объясняется тем, что в 60-е гг. Ахматова решилась записать часть стихотворений 30-х гг., до той поры хранившихся только в памяти поэта и близких ей людей. Однако надежды Ахматовой на ослабление цензуры не оправдались, и в результате под названием "Бег времени" фактически вышла не седьмая книга поэта, а сильно искаженный подцензурный сборник, куда вошли стихотворения из всех ранее выходивших книг1. Кроме "Тайн ремесла" в книгу "Бег времени" входят циклы: "Вереница четверостиший", "Из заветной тетради", "Венок мертвым", "Из стихотворений 30-х годов", "Черепки", "Северные элегии", "Песенки", "Шиповник цветет", "Античная страничка". Цикл "Тайны ремесла" был составлен из стихотворений, написанных в разное время, которые не были с самого начала задуманы как цикл. Перед нами - цикл a posteriori: все стихотворения были опубликованы ранее вне состава цикла. На первый взгляд, здесь творческое начало мало проявляется, особенно если учесть, что циклические контексты могут быть созданы без ведома и без участия автора (читательские или редакторские циклы). Действительно, новых текстов в процессе циклизации не создается. Отсюда часто встречающиеся у поэтов XIX в. извинительные интонации при обращении к редакторам и другим читателям. Оговорки и оправдания, которыми писатели объясняют свое намерение соединить старые вещи в новом контексте, свидетельствуют о новизне этой литературной формы в русской ...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: почему им была уничтожена их первая, почти готовая рукопись: "В конце 1825 г., при открытии несчастного заговора, я принужден был сжечь сии записки. Они могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв" 2. Однако в случае с Ахматовой причиной "не ведения" дневника был не только страх. Неприятию дневника во многом способствовали личностные установки Ахматовой - несмотря на свое "языческое детство" и репутацию "дикой девочки", она все же была воспитана в викторианскую эпоху незыблемых норм поведения во всех сферах жизни - нравственных, психологических, деловых и пр. Она была "дама", то есть сдержанная, закрытая, любезная и корректная со всеми - и потому непроницаемая. Маска светскости надежно закрывала лицо человека, а хорошие манеры защищали его и от излишней открытости, и от чужой бесцеремонности, и это сказывалось на формировании личности в большей степени, чем это часто представляется сейчас. К сожалению, это утраченное знание не всегда...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: вся сосредоточилась на себе, на своей славе - и еле живет другим. Корней Чуковский Мы железные. Те, которые не железные, давно погибли. Анна Ахматова ... И в значеньи двояком Жизни, бедной на взгляд, Но великой под знаком Понесенных утрат. Борис Пастернак 1 В моем издании огромного "Random House Dictionary"(1987), уже отразившем слово glasnost, есть Ахматова и Пастернак, но нет Мандельштама и Цветаевой. Есть Маяковский и Есенин. Гумилева нет. Есть Всеволод Иванов, но нет Вячеслава. Есть Евтушенко и Вознесенский. Еще - в последний раз - нет Бродского. Есть Бунин, Шолохов и Солженицын. Нет Булгакова и Платонова. В кривизне этого зеркала мировой славы, как и во всяком безумии, есть система. Система эта - советская с поправкой на западные media. Исключены, в общем, эмигранты и антисоветчики, но допущены те из них, чье диссидентство было озарено достаточно яркими огнями рампы, желательно нобелевскими. Впрочем, почему "но"? В определенном смысле советская система тоже выступает как своего рода СМИ - мощный репродуктор, стократно усиливающий голос поэта, обычно советского, но иной раз и судьбоносно подвернувшегося анти-. Ахматовой, постоянно задававшейся вопросом "что такое слава" и прекрасно владевшей механизмами имидж-мейкинга, подобные соображения, вероятно, не были бы чужды. "Когда Бродского судили и отправили в ссылку...она сказала: "Какую биографию делают нашему рыжему! Как будто он кого-то нарочно нанял". А на мой вопрос о поэтической судьбе Мандельштама, не заслонена ли она гражданской, общей для миллионов, ответила: "Идеальная"" (А. Г. Найман). Бродский в дальнейшем полностью оправдал надежды своей наставницы, получив-таки нобелевку, ускользнувшую в свое время от нее самой. Пастернаковский "дубль" - ...