Поиск по творчеству и критике
Cлово "NOTHING"
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Часть текста: поэзии" вышел сборник Ахматовой "Стихотворения (1909-1960)", в записной книжке поэта появилось обращение к другой, невышедшей книге, к "сожженной тетради": Ни розою ветров, ни флейтой Пана Я окрещу тебя, бездомная моя! - Ты - безымянная! Дитя отчаянья... и тумана, Придут толпой тебя оплакать вести Одна другой моложе и свежей. Как я тебя в последний раз согрела Волной лесного дикого огня, Как вдруг твое зарозовело тело, Как голос, улетая, клял меня. В окончательной редакции стихотворение начиналось с сопоставления судеб двух "сестер": Уже красуется на книжной полке Твоя благополучная сестра, А над тобою звездных стай осколки И под тобою угольки костра... И рядом в записной книжке возникает оглавление этой второй, "неблагополучной" сестры, "безымянной". Впоследствии имя ее все время меняется - "Моя книга", "Другая книга", "Заветная тетрадь", "Трещотка прокаженного". Воображаемую книгу должны были составить стихи, которые трудно было помыслить проходящими через печатный станок, и прежде всего "Реквием", который Ахматова "рассекретила" для слушателей в 1962 году. Слегка эволюционировала конъюнктура, и некоторые стихи прорывались в журналы, но сама идея "теневой" книги оставалась, к сожалению, актуальной до последних дней жизни Ахматовой. И возникла она, по-видимому, задолго до выхода "лягушки", как называла Ахматова книгу 1961 года за цвет ее обложки. В дневниках одного из самых доверенных собеседников Ахматовой, Лидии Корнеевны Чуковской, есть оставшееся загадочным для самого автора записи обозначение (при расшифровке много лет спустя):...
Входимость: 2. Размер: 21кб.
Часть текста: возникновения, был записан наконец на бумаге и стал каноническим списком "Реквиема", тогда же получив от Ахматовой статус поэмы. Ахматова считала, что поступить как прежде было - по условиям времени - равноценно самоубийству. В "Записках об Анне Ахматовой" Лидия Чуковская сделала впечатляющую зарисовку того почти ритуала, которым сопровождалось ее знакомство с "Реквиемом". "Анна Андреевна, навещая меня, читала мне стихи из "Реквиема" тоже шепотом, а у себя в Фонтанном доме не решалась даже на шепот, внезапно, посреди разговора, она умолкала и, показав мне глазами на потолок и стены, брала клочок бумаги и карандаш; потом громко произносила что-нибудь очень светское: "хотите чаю?" или "вы очень загорели", потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала глазами и, запомнив, молча возвращала их ей. "Нынче такая ранняя осень", - громко говорила Анна Андреевна и, чиркнув спичкой, сжигала бумагу над пепельницей". Смерть Сталина почти мгновенно и существенно разрядила гибельную обстановку в стране, но сталинские "рабы и боевые кони" - институты созданной им системы всеобщей слежки, страха и планового истребления людей - отнюдь не сошли за владыкой в могилу. Машинопись "Реквиема" была в том...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: поэзия и есть память о по-эте, не его собственная о нем, а всякая о всяком, - но чтобы стать таковой, ей необходимо быть усвоенной еще одним поэтом, все равно - "в поколенье" или "в потомстве". Усваивается же она им уже "на уровне" чтения, "в процессе" чтения. При чтении читателем-непоэтом поэт тоже остается "славным", но эта слава совсем иного качества: непоэт - только приемник, поглотитель поэтической энергии, в него уходит творческий посыл поэта, на нем кончается. Ахматова в заметках на полях пушкинских стихов пишет об "остатках французской рифмы": распространенная рифма rivage (берег) - sauvage (дикий) превращается у Пушкина в устойчивую формулу "дикий брег". Так вот, разница между этими двумя славами (у читателя-непоэта и у читателя-поэта) подобна разнице между услаждающим слух французским созвучием и самостоятельным образом. Непоэт благодарен читаемому им автору, умиляется, называет его "мой"; поэт пускает его в дело. Именно в дело, а не на украшения: одну из колонн можно взять в готовом виде, из привезенных с ...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Instead of wisdom - experience, bare, That does not slake thirst, is not wet. Youth's gone - like a Sunday prayer.. Is it mine to forget? On how many desert roads have searched I With him who wasn't dear for me, How many bows gave in church I For him, who had well loved me. I've become more oblivious than inviting, Quietly years swim. Lips unkissed, eyes unsmiling - Nothing will give me back him.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: I see capital through the flurry On this Monday night twenty-first. Some do-nothing has made up the story That love exists on the earth. And from laziness or from boredom All believed, and thus they live: Wait for meeting, fear the parting, And sing songs of love. But to others opens a secret And upon them descends a still.. I by accident came upon this And since then am as if I'm ill.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: We thought we were beggars, we thought we had nothing at all But then when we started to lose one thing after another, Each day became A memorial day - And then we made songs Of great divine generosity And of our former riches.