Поиск по творчеству и критике
Cлово "PUBLISHER"
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: двойного прочтения жанровой дефиниции: это одновременно и стихотворный «портрет» легендарной царицы Египта, и ее, поэта, авто«портрет». В границах этого приема двойного портретирования и разворачивались исследовательские трактовки семантики и поэтики ахматовского текста. Первое определенное указание на присутствие автобиографического плана в сюжете о Клеопатре было дано самим автором при «посредничестве» Л. К. Чуковской, в «Записках…» которой в примечаниях к процитированной Ахматовой в разговоре строке «Уже на коленях пред Августом слезы лила» читаем: «Речь идет о каком-то эпизоде из истории хлопот о Леве, и поэтому зашифровано» [1, с. 144]. Продолжением стало указание Р. И. Хлодовского на параллели между главкой «Приговор» (из подчеркнуто биографического «Реквиема») и последними четырьмя стихами «Клеопатры» [2, с. 84]. Вслед за ним в том же ключе текст Ахматовой рассматривала Сьюзен Амерт. Наблюдения Хлодовского дополнены ею еще несколькими общими чертами «двойного портрета»: пленение детей Клеопатры – арест Льва Гумилева; строки «Уже на коленях пред Августом слезы лила» – безуспешные письменные мольбы Ахматовой об освобождении сына, отразившиеся в близких к ним стихах «Реквиема»: «Кидалась в ноги палачу…». Что же касается эпиграфов из «Египетских ночей» и «Антония и Клеопатры», то, по мнению С. Амерт, они не только указывали на истоки сюжета, отправной точкой которого стала сцена из пятого акта пьесы Шекспира, соединенная с «элементами Пушкинского эротического рассказа»...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: смерть от туберкулеза Н. В. Недоброво: «Невольно предсказав смерть друга в этих стихах, она считала себя отчасти виновной в его смерти, последовавшей 3 декабря 1919 г. Ахматова узнала это от О. Э. Мандельштама, который только в 1920 г. сумел пробраться из Крыма в Петроград. Чувство вины усугублялось тем, что для верующего человека, каким она была, говорить о живом человеке как о мертвом – греховно. Страдальческая тень Недоброво не отпускала ее всю жизнь; чувство вины перед ним – один из источников темы взыскующей совести во всей последующей ее поэзии» [13, т. 1, с. 383]. Или: «Ахматова позже испытывала угрызения совести, считая, что в этих строках предрекла скорую смерть друга, Н. В. Недоброво, который умер от туберкулеза 3 декабря 1919 г.» [1, т. 1, с. 825]. Что будет думать поэт о значении своих стихов после смерти друга, – вопрос реальной (а не поэтической) биографии А. А. Ахматовой. Заметим, что она узнает о его кончине не в 1920-м, а в декабре 1925 года [1, т. 5, с. 36]. В действительности, эти строки, наполняемые некоторыми комментаторами мистическим смыслом, к кончине Н. В. Недоброво никакого отношения не имеют. Во-первых, на момент встречи и поэт, и ее друг одинаково серьезно и давно болели туберкулезом. Для каждого из них этот недуг был суровой реальностью, а не поводом для сантиментов. Во-вторых, в 1916 году Н. В. Недоброво не собирался умирать. Он проживет еще более трех лет, и станет скорее жертвой Революции и...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: Недоброво (Ольхину) и Анну Андреевну Ахматову. Во-первых, были и другие, большей частью нам теперь неизвестные; во-вторых, о стихотворениях, посвященных Л. А. Недоброво, обращенных к ней или с ней связанных, можно говорить лишь с большой степенью условности: в рукописном сборнике, представляющем самый большой корпус стихотворного наследия Недоброво (хранится в РГАЛИ), ни одно стихотворение не имеет проставленного посвящения Любови Александровне. И, наконец, третье и самое существенное: особенностью поэтического мира Недоброво была принципиальная пресуществленность (его слово) жизни в поэтическом произведении. Он, мечтавший о создании когда-нибудь в будущем специальной науки, названной им "Историей форм человеческой души"1, и считавший Тютчева одной из наиболее представительных для этого фигур, сам в своих стихах не столько вел лирический дневник, сколько воссоздавал нечто иное - жизнь и борьбу духа, историю души в ее порывах между земным и надмирным. Этим объясняется то, что верно заметила Ю. Л. Сазонова-Слонимская: "... свободный в духе и замкнутый Н. В. Недоброво даже через поэзию не допускает в свой личный мир интимных чувств... Отсутствие точного женского образа придает прозрачность и легкость стихотворному пламени... Стихи Н. В. Недоброво описывают любовь, а не любимую..."2 Исходя из всех этих соображений...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: Жизнь Георгия Иванова. Документальное повествование. СПб.: Журнал «Звезда», 2009. Ахматова 1998–2005 — Ахматова А. Собрание сочинений / Cост., подгот. текста, коммент, ст. Н. В. Королевой. В 8 т. М.: Эллис Лак, 1998–2005. Богомолов 1995 — Богомолов Н. А. Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина // Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М.: НЛО, 1995. С. 117–162. Богомолов 2004 — Богомолов Н. А. Этюд об ахматовском жизнетворчестве // Богомолов Н. А. От Пушкина до Кибирова. Статьи о русской литературе, преимущественно о поэзии. М.: НЛО, 2004. С. 323–332. Богомолов, Малмстад — Богомолов Н., Малмстад Дж. Михаил Кузмин. Искусство, жизнь, эпоха. СПб.: Вита Нова, 2007. Бунин — Бунин И. А. Собрание сочинений в восьми томах / Сост., комм., подг. текста А. К. Бабореко. М.: Московский рабочий, 1993–2000. Волков — Волков С. «Гении — это особая природа, сверхчеловеческая…». Интервью Татьяне Бек //...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: это часто эксплицируется таким зачином стихов, который нарушает все общепринятые нормы приступа к теме. Например: "А там мой мраморный двойник"(1911); "А тот, кого учителем считаю" ("Учитель", 1945); "А так как мне бумаги не хватило" (Посвящение к "Поэме без героя", 1940-1962), или: "И когда друг друга проклинали" (1909); "И на ступеньки встретить" (1913); "И комната, в которой я болею" (1944), или: "Но сущий вздор, что я живу грустя" "Подвал памяти", (1940); "Но я предупреждаю вас" (1940). Оба интеллектуально и морально автономны, т. е. думают, видят и чувствуют, осмысляют создавшееся положение, занимают ту или иную духовную позицию, не становясь ни рабами обстоятельств, ни медиумами чужой воли или моды, ни жертвами официальных идеологий или собственной душевной деформированности. Оба по-пушкински, или по-блоковски, аристократичны: будучи людьми независимыми, обладающими, в той мере, в какой это позволяет сделать горизонт исторического мышления, подлинно свободным видением проблем, они отнюдь не требуют этого от того, кто таким видением не обладает, и обращаются к "ты" с мудро-снисходительной иронией или даже с участием. У Ахматовой: Чутко внимаю бездумным рассказам. Не научился ты только молчать. Знаю, таким вот, как ты, сероглазым Весело жить и легко умирать1. ("Снова со мной ты. О мальчик-игрушка", 1911) У Анненского: В твоих глазах упрека нет: Ты туч закатных догоранье И сизо-розовый отсвет Встречаешь, как воспоминанье. Но я тоски не поборю... 2 ("Спутнице" -...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: в последние десятилетия 20 века мода на поиски интертекстуальных связей ахматовской лирики, к сожалению, не совсем утихла и в настоящее время. Главным результатом можно посчитать девальвацию в глазах её адептов ценности непосредственного поэтического высказывания — в полном соответствии с некогда казавшимся революционным заявлением Р. Барта о «смерти автора». Рядом со Сциллой интертекстуальных ассоциаций располагается Харибда биографического метода, полностью истребляющая смысл стихов стремлением связать каждое слово текста с биографическими фактами, а при недостаточности оных — с домыслами пишущего. Между тем у М. Бахтина есть точные наблюдения относительно особенностей слова в лирическом стихотворении, основанные на противопоставлении родовых характеристик эпоса и лирики. В повествовании, особенно в романе, «чужое слово» становится значимым структурным элементом. «Язык романа — это система диалогически взаимоосвещающихся языков. Его нельзя описать и проанализировать как один единый язык» [5, с. 88]. Противоположным образом, по мнению М. Бахтина, обстоит дело в лирике: «И о чужом поэт говорит на своем языке» [4, с. 75]. «Социальная разноречивость, которая проникла бы в произведение и расслоила бы его язык, сделала бы невозможным и нормальное развитие, и движение /90/ символа в нём» [4, с. 83]. Таким образом, вопрос о реминисценциях и правомерности их поисков определяется наличием точек схождения данного поэтического текста с иными, способностью так называемого «чужого слова» забыть ...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: 3 <…> Осень смуглая в подоле Красных листьев принесла И посыпала ступени, Где прощалась я с тобой <…> Стих 16-й с его «красными листьями» нарушает уже обозначенный А. А. Ахматовой в 4-м стихе осенний цветовой колорит Ханской столицы – «золотой Бахчисарай». Действительно, в октябре бывшая столица Крыма подернута желтизной увядающей листвы. В городе нет деревьев, листья которых во время увядания окрашиваются в красный цвет. Отметим, что А. А. Ахматова с точностью ботаника передает осенний колорит описываемых ею в стихах растений. Так, мотивами увядания пронизано написанное в то же время по тем же бахчисарайским впечатлениям стихотворение «Царскосельская статуя»: Уже кленовые листы На пруд слетают лебединый, И окровавлены кусты Неспешно зреющей рябины <…> [1, т. 1, с. 274]. Это – по контрасту с Бахчисараем – петербургская осень и растения Царского Села (клен, рябина), поэтому «золото» сменяется «кровью». По поводу упомянутого в этом стихотворении клёна можно вспомнить еще в цикле «Черный сон» строки из «Третьего Зачатьевского»: <…> А напротив – высокий клён Красным заревом обагрён <…> [1, т. 1, с. 480]. Все эти примеры говорят о том, что если А. А. Ахматова именует осенний Бахчисарай «золотым», – она точна в этом определении. Это внутреннее тяготение к точности и достоверности деталей подтверждает следующий рассказ В. Я. Виленкина. В 1911 году А. А. Ахматова напишет известное восьмистишие из цикла...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: Сюда прежде всего относится очень распространенный мотив 'ходьбы', странничества, путешествий" (Щеглов 1996: 268 - 269), пишет Ю. К. Щеглов в статье "Черты поэтического мира Ахматовой". В лирике Ахматовой мотив 'ходьбы' часто совмещен с мотивом прогулки, что, собственно, и является предметом нашего исследования. Поэтизация медленного шага прогулки от сентиментальных прогулок XVIII века идет к элегиям поэтов "золотого века", а затем - к акмеистам, в частности, Ахматовой и Мандельштаму, у которых прогулки - всегда поэтические. В чем особенность ахматовских прогулок? Они и похожи, и непохожи на прогулки Батюшкова, Мандельштама и других поэтов XVIII-ХХ вв. Ее прогулки - не только медитативные, одинокие и наполненные мечтами и наблюдениями, чаще они оказываются прогулками влюбленных, а порой прогулка становится не только свиданием героев, но и свиданием поэтов. Стихотворение "Прогулка" (1913) - одно из ранних ахматовских стихотворений - соединяет в себе черты стилизации, отсылающей к творчеству М. Кузмина и М. Добужинского, К. Сомова или А. Бенуа, и так называемого новеллистического психологизма, свойственного Ахматовой. Здесь совсем нет мотива 'ходьбы' или вообще движения: "прогулка" удивительно статична. Это подчеркивает центральная - вторая строфа стихотворения, более всего напоминающая картины мирискусников: Безветрен вечер и грустью скован Под сводом облачных небес, И словно тушью нарисован В альбоме старом Булонский лес (Ахматова 1998: 122). "Безветренность" вечера и его "скованность грустью" создают эффект застывшего пространства, неподвижности и какой-то неразвернутости сюжета....
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: ахматовской излагающей прозы и так же мало изучены, как и остальное ее прозаическое наследие. Анализ ахматовских «Слов» позволяет выявить ряд свойственных им всем закономерностей. Объяснить этот феномен одними совпадениями нельзя — Ахматова сознательно создала эти пять текстов в одном ключе и, как я думаю, в одном жанре. Первое, что бросается в глаза при чтении «Слов», — небольшой объём всех пяти текстов. Даже «Воспоминания об Александре Блоке», перешагнувшие обычные пределы собственно «Слов», всё же весьма невелики, гораздо меньше объёма очерка «Амедео Модильяни» и уж тем более «Листков из дневника». Все «Слова» были написаны по заказу — для выступления, телевизионной передачи, юбилейной публикации. Период создания и подготовки «Слов» к печати или произнесению со сцены и в эфире обычно был краток; над Ахматовой во всех этих случаях висели сроки, количество отведённых для публикации строк, время произнесения текста. В этих параметрах нужно было обозначить приоритеты, назвать имена погибших друзей, выразить свою позицию, обычно противоречащую официальной. Возможно, с этим в первую очередь связан сжатый объём текстов. Вторая особенность ахматовских «Слов» — их язык, сухой, прозрачный, лишённый эпитетов, которые старательно изгоняются из белового текста, в том случае, если как-то и сумели попасть в черновой. Так, в черновике «Лермонтов»...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. – Вып. 9. - Симферополь, 2011. – С. 92–108. Действительно чужое слово и поэтические традиции в стихотворении Ахматовой «Настоящую нежность не спутаешь…» Помолчав, она сказала еще: - Лирический поэт идет страшным путем. У поэта такой трудный материал: слово. <...> Подумайте, в самом деле: ведь поэт работает теми же словами, какими люди зовут друг друга чай пить... " (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой) Принципы анализа лирического стихотворения остаются актуальной проблемой. Обсуждение их на теоретическом уровне всегда требует эмпирической проверки на конкретных примерах. Увлечения поисками интертекстуальных связей в последнее время практически вытеснили или серьёзно редуцировали понятие индивидуального стиля как результата взаимодействия поэтических традиций. Настоящая статья ставит своей целью рассмотрение этих проблем на примере одного стихотворения. Разумеется, этого мало для серьёзных теоретических выводов, но показательно для выяснения жизнеспособности некоторых построений. В 1914 году поэт и литературный критик Н. В. Недоброво написал статью c простым названием «Анна Ахматова» – это был непосредственный отклик на выход её второй книги стихов «Чётки» [10]. Статья задержалась в печати из-за событий Первой мировой войны и потому промелькнула тогда почти...