Поиск по творчеству и критике
Cлово "КРЕСЛО"
Варианты слова: КРЕСЛЕ, КРЕСЛА, КРЕСЛАХ, КРЕСЛОМ
Входимость: 8. Размер: 86кб.
Входимость: 7. Размер: 47кб.
Входимость: 7. Размер: 94кб.
Входимость: 6. Размер: 56кб.
Входимость: 6. Размер: 51кб.
Входимость: 5. Размер: 51кб.
Входимость: 5. Размер: 53кб.
Входимость: 5. Размер: 67кб.
Входимость: 5. Размер: 78кб.
Входимость: 5. Размер: 72кб.
Входимость: 4. Размер: 25кб.
Входимость: 4. Размер: 22кб.
Входимость: 4. Размер: 113кб.
Входимость: 4. Размер: 97кб.
Входимость: 4. Размер: 65кб.
Входимость: 4. Размер: 90кб.
Входимость: 4. Размер: 91кб.
Входимость: 3. Размер: 56кб.
Входимость: 3. Размер: 42кб.
Входимость: 3. Размер: 79кб.
Входимость: 3. Размер: 54кб.
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Входимость: 3. Размер: 29кб.
Входимость: 3. Размер: 94кб.
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Входимость: 2. Размер: 109кб.
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 2. Размер: 57кб.
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 2. Размер: 76кб.
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 2. Размер: 52кб.
Входимость: 2. Размер: 71кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Входимость: 2. Размер: 125кб.
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Входимость: 2. Размер: 108кб.
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 8. Размер: 86кб.
Часть текста: поэмы: Ты... Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава Впопыхах усадили его В юбилейные пышные кресла, А несет по цветущему вереску, По пустыням свое торжество. И ни в чем не повинен: ни в этом, Ни в другом и ни в третьем... Поэтам Вообще не пристали грехи. Проплясать пред Ковчегом Завета Или сгинуть!.. Да что там! Про это Лучше их рассказали стихи3 Текст семантически многомерен, не раз подвергался интерпретациям, и дальнейшие суждения не претендуют на исчерпывающее (если таковое вообще возможно) его истолкование. Я предлагаю обратиться к "западным корням" отрывка, а именно к поэзии (и отчасти к прозе) англичанина Роберта Браунинга и француза Теофиля Готье. Обозначим метаописание анализируемого текста цифрой I и нечто из его "генетического досье" - строфу, не вошедшую в поэму, - цифрой II. I. "Работа над ней (поэмой. - Г. М.) ... напоминала проявление пластинки. Там уже все были. Демон всегда был Блоком, Верстовой Столб4 - Поэтом вообще, Поэтом с большой буквы (чем-то вроде Маяковского)..."5. II. "Не кружился в Европах бальных, / Рисовал оленей наскальных, / Гильгамеш ты, Геракл, Гесер - / Не поэт, а миф о поэте, / Взрослым был ты уже на рассвете / Отдаленнейших стран и вер"6. Процитированное - свидетельство авторской воли: Ахматова создала некий обобщенный образ Поэта. Исходя из этого и в соответствии с указанным выше способом конструирования текста ("криптограмматическое" письмо), естественно предположить, что в смысловом пространстве созданной Ахматовой мифологемы поэта "закодирован" не один поэт. Сама Ахматова указала на...
Входимость: 7. Размер: 47кб.
Часть текста: дворец. АА - вспоминала Палей. Воспоминания о Достоевском. КАБИНЕТ, СТОЛОВАЯ, ГОСТИНАЯ, БИБЛИОТЕКА, КОМНАТА Н. С., КОМНАТА АА Библиотека: 1) Полки со стихами, на 2-й полке избранные модернисты (Сологуб и др.). 2) Брокгауз и Эфрон и классики. 3) и 4) Диваны, которые Н. С. называл тахтами. Над 3) висел портрет Жореса. Обои коричневые и занавески коричневые на окнах. Полки светлые, полированные... 5) Стол - круглый коричневый. Кресло там было кожаное, огромное. ("Два, кажется, кресла было. Кажется, я там одно пририсовала из своих щедрот".) Комната АА: 6) Кушетка на лапах. 7) Комод маленький пузатый. На нем стоял Будда и всякие безделушки, фарфор (то, что Н. С. привозил с собой из путешествий). Ковер - над кушеткой. "У Коли - желтая комната". 8) Столик. 9) Кушетка (тоже желтым обитая). "Часто спал в библиотеке на тахте, а я на кушетке у себя". "Стол мой, четыре, кажется, кресла были у меня в комнате. Все из Слепнева привез - красное дерево - 20-х годов". Кресло карельской березы. Кабинет - большая комната, совсем заброшенная и нелюбимая. Это называлось "Абиссинская комната" - вся завешана абиссинскими картинами была. Шкуры - везде были развешаны. Комната АА - ярко-синяя (шелковые обивки, сукно на полу, как будто зверь у кушетки лежал (выдра)). За этим столиком было много стихов написано. Это все до осени 15 года, а до весны 16 все было иначе. Комнаты АА и Н. С. были сданы...
Входимость: 7. Размер: 94кб.
Часть текста: что Ахматова живет сейчас в том же городе, что и я, ходит по тем же улицам, ее можно запросто встретить. И еще поразило, что у Ардова. Я была с ним отдаленно знакома, встречалась в редакции "Крокодила", где тогда работала. На очередной "летучке" я все косилась на Ардова, потихоньку его разглядывала (шутник, гаер, остряк, бородка ассирийская), - никак не могла понять, что общего у него с Ахматовой. Поняла позже. Этим "общим" была жена Ардова, Нина Антоновна Ольшевская, преданно и нежно любившая Ахматову и всячески о ней заботившаяся. Лето 1954 года я проводила в подмосковном поселке Голицыне, где снимала комнату, а столовалась в Доме творчества писателей. Уютный дом, всего на девять комнат; обедали за табльдотом на большой веранде, на стол по-домашнему ставилась большая суповая миска, а к пяти вечера появлялся огромный медный самовар. Никакого привкуса казенщины, казалось, что мы в гостях у радушной хозяйки. Этой хозяйкой была Серафима Ивановна Фонская, тогдашний директор дома. Крупная, грузная, седая, с очень живыми черными глазами, Серафима Ивановна редко бывала в своем директорском кабинете. Если что надо, - ищи ее на кухне. Серафима Ивановна лично наблюдала за работой поварихи, и сама что-то жарила, что-то пекла из чистой любви к искусству, из желания порадовать своих писателей. Так и говорила: "Мои писатели". Во время наших трапез появлялась на веранде, давала указания подавальщице ("Маша! Ты забыла, что Петр Иванович на диете!"), страдала, если видела, что кто-то мало ест... Интересы ее кухней и бытом не ограничивались. Принимала участие в литературных беседах, ведущихся за столом, вступала в споры, мнения свои отстаивала страстно - эмоциональнейшая женщина! Однажды, когда разговор зашел о Куприне, я неосторожно заметила, что не люблю его как...
Входимость: 6. Размер: 56кб.
Часть текста: - СПб.: Европейский дом, 1999. С. 215-315. Анна Андреевна Ахматова Чем мной сильнее люди восхищались, Тем мне страшнее было в мире жить... А. Ахматова 1 1 сентября 1927 года я впервые приехал в Ленинград. С собой я привез письмо Павла Николаевича Лукницкого к Анне Андреевне Ахматовой и корзину с фруктами из Геленджика. Утром с вокзала пришел к сестре, которая жила поблизости в Гусевом переулке, и позвонил по телефону, который помню до сих пор: 212-40; ответила Анна Андреевна. Я назвал себя и сказал, что хотел бы поскорее передать письмо и фрукты от Павлика. Ахматова объяснила, как к ней пройти, и мы условились, что я приду к семи часам. И вот я на Фонтанке, у знаменитой решетки и чугунных ворот Шереметьевского дворца - "Фонтанного дома", где с 1930 года помещался Арктический институт. Через вестибюль прошел во двор с могучими старинными липами и кленами и поднялся на третий этаж правого флигеля в квартиру искусствоведа Н. Н. Пунина. Я волновался, уже тогда понимая значение для меня этой встречи, и вместе с тем не подозревал, каким подарком судьбы окажется знакомство с Анной Андреевной - "Донной Анной", как называли мы ее с моими друзьями. Ахматова открыла сама и через прихожую и столовую провела меня в свою скромную прямоугольную комнатку с одним окном. Анна Андреевна, была в простом домашнем платье, которое подчеркивало ее стройность. Челка над высоким светлым лбом. Именно такой изображали Ахматову художники в 20-е годы. Обстановка в комнате была очень скромная, ничего лишнего. У окна - письменный стол, слева, у стены, диван и небольшое мягкое кресло, нужные книги лежали на столе, их было немного, ни книжного шкафа, ни книжной полки, около письменного стола стоял простой стул. Увидев мои забинтованные руки, Анна Андреевна...
Входимость: 6. Размер: 51кб.
Часть текста: стихи предка. Поэт "не умирает весь" не только в осколке строки, который прихотливо сохранило время, безымянном и случай ном, но и в пропавших навсегда стихотворениях и поэмах, другим каким-то поэтом когда-то усвоенных и через позднейшие усвоения переданных из третьих, десятых, сотых рук потомку. В принципе поэт остается "славным" ("и славен буду я"), то есть слывет, вспоминается, при чтении любым другим поэтом любой поэзии, поэзии вообще, вспоминается постольку, поскольку он в ней содержится, ее составляет. Иначе говоря, поэзия и есть память о по-эте, не его собственная о нем, а всякая о всяком, - но чтобы стать таковой, ей необходимо быть усвоенной еще одним поэтом, все равно - "в поколенье" или "в потомстве". Усваивается же она им уже "на уровне" чтения, "в процессе" чтения. При чтении читателем-непоэтом поэт тоже остается "славным", но эта слава совсем иного качества: непоэт - только приемник, поглотитель поэтической энергии, в него уходит творческий посыл поэта, на нем кончается. Ахматова в заметках на полях пушкинских стихов пишет об "остатках французской рифмы": распространенная рифма rivage (берег) - sauvage (дикий) превращается у Пушкина в устойчивую формулу "дикий брег". Так вот, разница между этими двумя славами (у читателя-непоэта и у читателя-поэта) подобна разнице между услаждающим слух французским созвучием и самостоятельным образом. Непоэт благодарен читаемому им автору, умиляется, называет его "мой"; поэт пускает его в дело. Именно в дело, а не на украшения: одну из колонн...
Входимость: 5. Размер: 51кб.
Часть текста: В ту пору мне впервые пришлось посетить Ахматову, жила она тогда в Фонтанном Доме. Мне открыла дверь сама Анна Андреевна – высокая, в темном платье, закутанная в шаль. Быстро провела меня к себе через холодную переднюю, заставленную ломаными шкафами, насквозь пропитанную стужей. Дверь ее комнаты была плотно заложена одеялами, чтоб не дуло из щелей. Еще раньше, до войны, я видела ее, когда она, стройная, прямая, глядя вперед, медленно поднималась по лестнице Дома писателя, направляясь в гостиную на собрание "Молодого объединения", и все перед ней расступались и давали ей дорогу. По той же самой лестнице спустя 25 лет, продираясь сквозь толпу людей, тяжело проносили ее гроб. Я много раз бывала в Фонтанном Доме. Вот мы целой компанией: Саня 1, Толя Чивилихин, Шефнер и я – идем через кордоны дежурных Арктического института к ней в гости. Она нездорова, лежит, закутанная в черный шелковый платок с длинными кистями. Над изголовьем – две темные иконы: одна – Успенье Богородицы,...
Входимость: 5. Размер: 53кб.
Часть текста: особое. Мне вдруг неотступно захотелось ее написать. Начала мерещиться композиция, образ. Когда все закончилось, ее, конечно, окружили, а я стала мучиться, сомневаться, колебаться, стесняясь подойти, заговорить, очутиться в роли поклонницы. Но все-таки кое-как решилась, подошла, начала, и Анна Андреевна как-то очень быстро, рассеянно и просто согласилась. Спросила, где я учусь (я потом над этим несколько раз принималась смеяться в душе – хороша ученица, 45 лет сровнялось). Потом спросила или сказала с раздумьем: "А может быть, уже не стоит?" – "Стоит!" – отрезала я сразу. О деталях решили договориться через Н. П. Колпакову, секретаря редакции журнала "Ленинград". Прибавила, что только что вернулась из эвакуации, из Ташкента (действительно, лицо у нее было очень загорелое, темное), что живет пока у знакомых, "но комната есть". Второй раз увидела ее в столовой Дома писателя в конце июня. Я пришла, как всегда в последнее время, после этюдов из Летнего сада в библиотеку, зашла в редакцию к Колпаковой, спросила об Ахматовой, и та сразу: "Анна Андреевна сейчас в столовой" – и повела меня туда. Анна Андреевна стояла у стола, готовая уйти, с кем-то разговаривала. Она была в летнем простом коричневом платье в белый горошек, без чулок, очень красиво причесанная, с едва начинающей седеть прядью над виском. Колпакова представила меня ей (видимо, не зная, что мы знакомы), и мы отошли к окну, чтобы поговорить, но нам не дали; откуда-то взялась поэтесса Л. Попова и...
Входимость: 5. Размер: 67кб.
Часть текста: Виктор бежал. (Дома.) О Волошине, о Мандельштаме. - "Камень", пишет и пощеч. восп. не нужно. Примирились еще в 16 г. ..., а здесь раздражителен, озлоблен, затравлен, ничего не прощал... Об Анненском, забыт... издания... 30 ноября 14 г. - 5 лет смерти, АА была больным человеком. С 10-го... Кривич, расстроенный... Может быть, для памяти лучше закрыть собрание?.. Пильняк путает Анненского с Юрием Анненковым. Знают только поэты. Художники уже могут не знать. От Пушкина - по Фонтанке к Неве. Один дом портит. Сергиевская - дом 7 - издали показывала. Дом 2 по Фонтанке - ворота... Налево, по набережной Невы. О Петровском домике говорили. Ворота... налево, по набережной Невы. Летний сад. Грустно - старых деревьев нет. Часовенка - надо снести. Памятник Суворову ("Дух войны"?), стояли, смотрели. Дома АА плохо чувствовала себя. Села в столовой. Примус, чай, лимон, черствые булки... Масла нет. Маню отпущу скоро. Возьму кого-нибудь в доме... Макушина? Больна совсем (почки). АА навещает ее иногда... Устала. Чай в столовой. Перешли в комнату. Стихи Медьера (?) (Пастернак, "Сестра моя, жизнь"). Плохо. Очень несамостоятельно. Мандельштам и Пастернак. У Пастернака есть достоинства, но есть недостатки, которых у Мандельштама нет. Мандельштам лучше... Шенгели спросил АА о Пастернаке. АА ответила так. Он удивился (он совершенно не признает Пастернака, ничего в нем не чувствует). Я: "В чем недостатки? Прозаизм?" "Ну, это еще может быть отнесено к стилю поэта... У него часто язык неправильный, не по-русски..." О Севастополе (см. выше). "Ни за что бы не поехала". Я: "И потом воспоминания детства...АА: "Ну, это...
Входимость: 5. Размер: 78кб.
Часть текста: с Полонской. Она - домой, а я - к Шилейко. Сидел за бумагами. Скоро дописал "до точки". Вылез ко мне - в столовую. Зажег примус, наливал крепкий зеленый чай... Ходил по комнате, диктовал... За справками и за иллюстрациями лазил в книги, которые для этого отыскивал в груде других. В таком занятии мы досидели до 12 часов ночи. Я собрался уходить, но Шилейко предложил остаться еще, так как с минуты на минуту должна прийти "Анечка". Через несколько минут она действительно пришла, открыв незапертую дверь. Вошла в столовую. Поздоровалась с В. К. Шилейко - он поцеловал ей руку, а она прикоснулась губами к его лбу. Медленным, дребезжащим голосом Шилейко произнес: "Может быть, ты вернешься назад?!" и показал глазами на Тапа. АА, еще не отдышавшаяся от ходьбы и подъема по лестнице, взяла Тапа и вышла. Через 10 минут вернулась. Села к столу против меня. Шубу сначала сняла, потом опять накинула на плечи (в комнате, хоть и топленной, холодно). Шилейко налил всем чаю. Я ставил ему вопросы - иногда глупые, потому что просто хотел возбудить как-нибудь его ассоциации... Он рассказывал о "Всемирной литературе", о голоде, холоде, о быте 18 - 20 годов. АА также принимала участие в этом рассказывании. Я сидел, слушал. Уже не записывал... В час ночи я попрощался и ушел. 7.11.1925. Суббота День Октябрьских торжеств. Мокро, грязно. Талый снег измят и испачкан. Военные оркестры, манифестации. В 12 часов я пошел к Султановой-Литковой. Она еще не оделась, и я пошел бродить на улицу. Дошел до Дворцовой площади. Под ангелом - трибуна, громадными буквами: "Р. К. П." В час вернулся к Дому ученых. Султанова...
Входимость: 5. Размер: 72кб.
Часть текста: мне позвонил Пунин: "Вы располагаете временем?" - и просил съездить к АА в Мрам. дв. сказать ей, что у него приготовлен вкусный обед, что он купил ей бутылку коньяку, что он покажет ей интересные книги, что он все равно не верит в ее болезнь, и чтоб она пришла к нему. А если она действительно плохо чувствует себя... Ну тогда другое дело... Я поехал. Открыл мне дверь Шилейко. АА лежала на своей постели - узком диване - в черном платье, но под одеялом и зимним пальто. Чувствует себя очень плохо... Я сел к дивану, Шилейко, занимавшийся тут же за столом и дымивший как фабричная труба, взял со стола свои фолианты и ушел в другую комнату - топить печку; ворошился, наконец закрыл двери, громко сказал: "мяу" и стал заниматься. Я прочел полученное сегодня мной письмо Брюсовой. Заговорили о письме, о Кусевицком, о котором писала Брюсова и т. д. Я передал АА слова Пунина, АА сказала, что очень плохо чувствует себя и не знает, сможет ли пойти, но, кажется, войти ей придется, потому что ей "нужно видеть А. Е. (Пунину) сегодня"... Стала мне показывать новые свои изыскания по Н. С. - читала и дала мне читать, переводила и сравнивала со стихами Н. С. - Ронсара. Доводы ее были убедительны, и я не мог не согласиться с ней. Поговорив таким образом (а больше всего общего с Ронсаром - в сборнике "К Синей Звезде"), АА...