Поиск по творчеству и критике
Cлово "ANIMAL"
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: мешались с патриотической какофонией увертюры двенадцатого года, и особенный запах стоял в огромном вокзале, где царили Чайковский и Рубинштейн. Сыроватый воздух заплесневевших парков, запах гниющих парников и оранжерейных роз и навстречу ему – тяжелые испарения буфета, едкая сигара, вокзальная гарь и косметика многотысячной толпы» (Мандельштам О. Четвертая проза. М., 1991. С. 45). [3] Среди состоятельных дачников херсонесская часть севастопольской дальней окраины стала особенно популярной, после того как был достроен Владимирский собор, заложенный здесь еще в начале шестидесятых на месте крещения и бракосочетания князя Владимира. [4] Так как Сиденсер приветствовал Верещагина, приветствовали лишь императорское семейство, когда Николай Второй, с чадами и домочадцами, прибывал в Севастополь, чтобы морем добираться до южнокрымской своей резиденции. [5] Дредноут – в данном контексте: броненосец. – А. М. [6] Ранней весной 1907 г., отослав Анне свою фотографию, а также бодлеровские «Цветы зла», Н. С. сделал на книге такую надпись: «Лебедю из лебедей – путь к ее озеру». [7] Александра Экстер, художница. Одна из «амазонок авангарда» начала века. [8] Наничка – Мария Александровна Змунчилло, кузина Ахматовой. [9] «Будь доброй, будь нежной» (франц.). [10] «Побрякушки должны быть дикарскими» (франц.). [11] Хотя во время свадебного путешествия молодые всюду появлялись вместе, несколько свободных вечеров у новобрачной А. А. Гумилевой все-таки было. Известно, например, что Гумилев на встречи с французским интеллектуалом Шюзевилем жену не брал, так как Шюзевиль и служил и жил в какой-то иезуитской коллегии, куда женщинам входить запрещалось. Впрочем, если нечто подобное и впрямь случилось, то об этом наверняка тогда же, в десятом, стало известно Гумилеву. У Анны Андреевны имелась странная привычка...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: до Ташкента Протянулась бы кинолента Анна Ахматова В ту ночь мы сошли друг от друга с ума, Светила нам только зловещая тьма, Свое бормотали арыки, И Азией пахли гвоздики. И мы проходили сквозь город чужой, Сквозь дымную песнь и полуночный зной, - Одни под созвездием Змея, Взглянуть друг на друга не смея. И чудилось: рядом шагают века, И в бубен незримая била рука, И звуки, как тайные знаки, Пред нами кружились во мраке. Мы были с тобою в таинственной мгле, Как будто бы шли по ничейной земле, Но месяц алмазной фелукой Вдруг выплыл над встречей-разлукой… И если вернется та ночь и к тебе, Будь добрым к моей запоздалой мольбе, Пришли наяву ли, во сне ли Мне голос азийской свирели. 1 декабря 1959 Ленинград. Красная Конница Согласно догадке (предположению) Л. К. Чуковской, процитированные стихи посвящены Юзефу Чапскому, художнику и публицисту, с которым и Анна Андреевна, и Лидия Корнеевна познакомились во время войны в Ташкенте, правда, при разных обстоятельствах, ААА - в доме А. Н. Толстого. Эвакуированный в Ташкент "Советский писатель" запланировал что-то вроде антологии польской поэзии. Акция была политической. Под Ташкентом расквартирован штаб генерала Андерса, с которым Сталин ведет хитроумную двойную игру. Чапский, чудом избежавший судьбы своих соотечественников - 15 тыс. пленных польских офицеров, расстрелянных войсками НКВД, - официально ведает культурной работой, а неофициально, по поручению генерала, пытается разыскать (на бесчеловечной земле) хотя бы их следы. Красный граф и автор "Обороны Царицына" о политической подоплеке проекта наверняка знал, но и у него была своя игра. Собрав за очередным литературным ужином, "за роскошно накрытым столом", потенциальных переводчиков, Толстой не только декорировал парадный фасад. Он еще и материально обеспечивал литераторов своего выбора - издать не издадут, а за заказные переводы заплатят. О первом благородном собрании в графской гостиной в...