Поиск по творчеству и критике
Cлово "FIXES"
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: комнате она присоединила ещё одну, освободившуюся после переезда соседки. Пунин с дочерью ютился в одной комнате – другие оставались ещё без стёкол. Отношения между жильцами не были безупречными. Пунин писал в дневнике: "Ссоримся с Аней (Акумой) по бытовым вопросам: трудный человек; <я> не в силах обслуживать взрослого человека как ребёнка" (62). Отношение власти к Ахматовой оставалось благожелательным. Её стихи печатались в журналах, появилась ещё одна публикация в "Правде" (стихотворение "Победа"), Гослитиздат тиражом 10 000 экземпляров готовил к печати новый сборник её стихов. В конце 1944 года Анну Андреевну избрали в правление Ленинградского отделения Союза советских писателей. В 1945 году вернулся с фронта Лев Гумилёв. А вскоре произошла знаменательная встреча Ахматовой с И. Берлиным. Сэр Исайя Берлин – профессор Оксфордского университета, философ, литератор, один из основателей современной либеральной политической философии. Родился в Риге в 1909 году (на фасаде дома, в котором он жил на улице Альберта, теперь установлена мемориальная доска). Десятилетним мальчиком с семьёй эмигрировал в Англию. В годы Второй мировой войны был на дипломатической службе, в частности, в 1945-1946 годах занимал пост второго секретаря британского посольства в СССР. Именно в это время он встречался с А. Ахматовой. Сам Берлин много раз открещивался от связей с разведкой, но ведь понятно, как трудно, а подчас невозможно провести границу между дипломатией и шпионажем. И. Берлин выполнял деликатное поручение тогдашнего премьер-министра У. Черчилля, которого интересовали настроения творческой интеллигенции в СССР и возможности демократизации...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: в упрек, но одного качества в нем не было и следа - вульгарности: он был безукоризненно воспитан и не мог, как описывает молодой граф Толстой, бросать деньги в народ. Не то чтобы она была на стороне Вяземского: когда я однажды сказал, что согласен с каждым его словом в оценке пушкинского "Клеветникам России", она сердито бросила: "А я нет. Верно или нет, но тот сказал, что хотел, во всеуслышанье, а этот - в своем дневнике, велика заслуга". И не шпилькой Толстому, которого она деланно свирепо ругала "мусорным стариком" за заведомую неправду об Анне Карениной и вообще за жертвенную приверженность идеям, было ее замечание. Но подобные сопоставления выстраивались, сплошь и рядом без ее желания, в четкие параллели: было - стало. Не брюзжание "было лучше, стало хуже", а: было так - стало не так, а кому что больше нравится - дело вкуса. Она рассказала о жене Стравинского Вере, ослепительной красавице, прозванной петербургскими ценителями красоты Бякой: в эмиграции, в Париже, она открыла шляпную мастерскую; клиентка примеряла перед зеркалом шляпу, и, если сомневалась, Бяка надевала эту шляпу на себя и говорила: "Ну как?" - после чего та немедленно убеждалась, что шляпа изумительно красива, и платила деньги. "Она была настоящая красавица, - сказала Ахматова, - это...