Поиск по творчеству и критике
Cлово "NEVERMORE"
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Часть текста: показать ученому арабисту свои переводы. И сам Лев Николаевич, и Пунины, и все их окружение убеждены: произошло недоразумение. И действительно – через девять дней его отпустили, выяснив, что в подозрительной квартире оказался случайно. Анна Андреевна в случайность не поверила. После четырехлетнего глухого молчания она пишет стихотворение «Привольем пахнет дикий мед…». Первый, «пробный» арест сына заставил ее «подняться с земли» и заговорить. И заговорить тогда, когда даже политически озабоченные литераторы вдруг успокоились и словно бы перестали слышать шум времени. Эмма Герштейн в документальной повести «Лишняя любовь» не без удивления вспоминает, что даже за несколько дней до ареста Мандельштама (май 1934 г.) и Осип Эмильевич, и его, казалось бы, сверхбдительная жена, да все вокруг, были на удивление беззаботны. Все. Но не Анна Андреевна. Привольем пахнет дикий мед, Пыль – солнечным лучом, Фиалкою – девичий рот, А золото – ничем. Водою пахнет резеда, И яблоком – любовь, Но мы узнали навсегда, Что кровью пахнет только кровь… И напрасно наместник Рима Мыл руки пред всем народом Под зловещие крики черни; И шотландская королева Напрасно с узких ладоней Стирала красные брызги В душном мраке царского дома… 1933 Считается, и не без оснований, что процитированные стихи возникли в ассоциативном поле работы А. А. над переводом «Макбета». Их злободневность стала проясняться постепенно, по мере того как крики черни, требовавшей казни врагов народа, становились все более зловещими. В своих «Записках» Л. К. Чуковская зафиксировала такой факт. 14 декабря 1939 года она сказала Ахматовой, что ее муж, якобы получивший десять лет без права переписки, расстрелян. Анна Андреевна...
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: священной..." в. "Теперь никто не станет слушать песни..." c. "Я пришла сюда, бездельница..." d. Стихотворение Е. Данько, посвященное АА ("Марсово поле..."). 3. В. Гельмерсен. Переводы на немецкий язык. а. "По неделе ни слова ни с кем не скажу..." в. "Широк и жест..." с. "А ты теперь тяжелый и унылый..." d. "Сжала руки..." 4. Л. Попова - свое стихотворение, посвященное АА. 5. М. Лозинский: а. "Из логова змиева" - Н. Гумилева. в. "Она" - Н. Гумилева. 6. П. Лукницкий: а. "В полуночи осыпанной золою" - Комаровского. в. "Адис-Абеба - город роз" - Н. Гумилева. с. "В пол-оборота, о печаль..." - О. Мандельштама. Вечер с начала до конца неудачный. Придумала его Гензен - и плохо придумала. Я не говорю уж о самой идее вечера - устраивать вечер без участия АА, полуконспиративно (зачем?!), бестолково, глупо устраивать!.. Никакой подготовки не было сделано. Должны были участвовать Ант. Шварц, И. Бунина, В. Рождественский (!), Е. Данько... Никто из них не явился. Чтоб чем-нибудь заполнить программу, заставили читать М. Лозинского и меня - пришлось спасать положение. Публики было не больше пятидесяти человек - все потому, что никакой подготовки не было сделано. Вечер поэзии АА надо или устраивать подобающим образом, или не устраивать вовсе. На вечере не было ни одного поэта, ни одного писателя, кроме тех, кто участвовал в программе. "Прости, Благодатная, что по пустякам от тебя уехал". (Из письма Н. Пунина, апрель 1927.) Щеголев осунулся, потерял апломб. Ох уж эти пястовские гипердактилические рифмы!.. (мое сравнение в клюевским притворством, - он сказал "электрон"). Я сказал: "Акума, вы исключительно вредная... для самой себя!". АА: "Вы редко удачно говорите, но на этот раз очень удачно сказали...". Пунин пишет, что вся роскошь, все удобства...