Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ц"

1. Лосиевский Игорь: Анна Всея Руси. Глава шестая

Входимость: 1. Размер: 75кб.

Часть текста: шутили друзья, "шкафом" или "каютой". (Под многими ахматовскими стихами последующих десятилетий указано это место - "Ордынка"). Здесь Марина Цветаева сказала ей: "Я спрашивала многих: какая вы?" Такой же вопрос не раз задавала их общим друзьям и знакомым Анна Ахматова. Вместе им было трудно: слишком разные. Разговор, как считала Анна Андреевна, не получился. - Как вы могли написать: "Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар..."? Разве вы не знаете, что в стихах все сбывается? - А как вы могли написать поэму "Молодец"? - Но ведь это я не о себе! Ахматова хотела было сказать: "А разве вы не знаете, что в стихах - все о себе?" Но не сказала. Начальные главы "Поэмы без героя", прочитанные Анной Андреевной, заметного впечатления на Цветаеву не произвели, показались ей подтверждением недавней ее мысли, что Ахматова живет "внутри себя": "Надо обладать большой смелостью, чтобы в 41 году писать об Арлекинах, Коломбинах и Пьеро". Ахматова не прочитала Марине Цветаевой стихов из "Реквиема". Зная о ее личной драме, пощадила. Да и стены имеют уши - даже в гостеприимном ардовском доме. На следующий день они встретились второй и последний раз - у Н. И. Харджиева. Говорила больше Марина Ивановна, Ахматова молчала. Н. И. Харджиев, присутствовавший при их беседе, вспоминает, какой очевидной показалась ему тогда несовместимость Ахматовой и Цветаевой: нельзя сказать, что они не понравились друг другу, но это было "такое взаимное касание ножами души. Уюта в этом мало" (запись Э....

2. Толстая Елена: "Алешка" и "Аннушка": К истории литературных отношений Анны Ахматовой и Алексея Толстого

Входимость: 1. Размер: 109кб.

Часть текста: Толстого о Гумилеве говорится, что причин самоубийства ему Гумилев-Грант так и не открыл. Но из позднейших записей Ахматовой в записных книжках об их встречах в 20-х гг. видно, что Гумилев рассказал ему все: «... как он рассказывал Ал[ексею] Толстому, что из-за меня травился на fortifications (это было записано со слов Толстого). «Свидетелем его парижского отчаянья и самоубийства был Алексей Николаевич Толстой» (обе записи 1963 г.)2. Анна Горенко впервые увидела Толстого в конце 1909 года, когда он вместе с Гумилевым (сразу же после нашумевшей дуэли того с Волошиным) и Михаилом Кузминым приезжает в Киев выступать на вечере «Остров искусств»: вечер не имеет большого успеха у публики, но на Анну Горенко, очевидно, производит впечатление новый литературный имидж Гумилева: она, наконец, принимает его предложение. В ореоле новой столичной литературы, надо думать, ей предстает и молодой Толстой, который, впрочем, в Киеве занят блиц-романом с красавицей актрисой Мариной Рындиной. Кем бы ни был навеян образ «блистательного графа» в трех стихотворениях Ахматовой 1909 г., очевидно влияние на них «аполлоновской» стилизации. Знакомство ее с Толстым произошло в Петербурге на Масленицу1910. 3 Толстой присутствует на праздновании свадьбы Гумилева и Ахматовой в Москве (венчались они в Киеве). Присутствует Толстой и на прощальном вечере 13. 09. 1910 — перед отъездом Гумилева в Африку. (Ахматова потом рассказывала Лукницкому: «Вернулась, проводила Николая: (10 г.) (...) 12 декабря — в Ц. С. — это «Сероглазого короля», кажется дата. 8 января — опять в Киеве......

3. Добин Ефим: Поэзия Анны Ахматовой. Громы войны

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: изменилась его дальность, появился взгляд сверху, которого ранее не было. Последняя строка могла бы служить эпиграфом к новой главе творчества Ахматовой, определившейся к сороковым годам. Корней Чуковский первым подметил новую струю историзма, назвав Ахматову "мастером исторической живописи". Сказано "это было по поводу отрывков из "Поэмы без героя". Однако первое вторжение больших исторических измерений в ахматовский стих можно отметить ранее. В 1923 году Ахматова начала писать поэму "Русский Трианон"50. Царскосельские мотивы привлекали ее издавна - и до конца жизни. Но поэма была задумана совсем в ином плане - отнюдь не личных переживаний, - с несвойственными прежней Ахматовой историческими масштабами и прямо высказанной социальной темой. И рушилась твердыня Эрзерума, Кровь заливала горло Дарданелл, Но в этом парке не слыхали шума, Лишь ржавый флюгер вдалеке скрипел. (Отрывок из поэмы "Русский Трианон") Стихотворению был дан, подзаголовок: "Воспоминания о войне 1914-1917 годов". На невзгоды первой мировой войны Ахматова откликнулась сразу же: "Сроки страшные близятся. Скоро - станет тесно от свежих могил" ("Июль 1914"). Но причины жестокой бойни ей тогда не были ясны. По прошествии лет приоткрылась трагическая суть кровавой бессмыслицы, - бесстыдство правителей, равнодушно гнавших людей. На погибель. Прикинувшись солдаткой, выло горе, Как конь, вставал дредноут на дыбы, И ледяные пенные столбы Взбешенное выбрасывало море До звезд нетленных из груди своей, И не считали умерших людей. Народные страдания резко противопоставлены парадному дворцовому спокойствию. Поэма осталась недописанной, и замысел, очевидно, был оставлен. Но пристальный интерес к историческому прошлому сохранился. Помимо "Поэмы без героя" (речь о ней будет ...

4. Павловский Алексей: Анна Ахматова. Жизнь и творчество. Глава 3. 20-е и 30-е годы

Входимость: 1. Размер: 125кб.

Часть текста: них, молодой, начальный, отмеченный "Вечером", "Четками" и "Белой стаей", - весь до революции; основные художественные принципы, свойственные Ахматовой, сложились именно в те далекие годы, столь знаменательно и тогда еще совсем близко соседствовавшие с русской поэтической классикой. Именно к классике, к Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, повернула она свой внимательный к традициям стих, едва ли не с первых же шагов в литературе - поверх акмеизма и через иссыхавший уже символизм. Второй круг, к которому мы сейчас и перейдем, несравненно более протяженный во времени: если литературная деятельность Ахматовой до революции охватывала около восьми лет и протекала очень интенсивно, с резкими переменами настроений и самого звучания стиха, то сразу после революции и вплоть примерно до начала 30-х годов она переживала внутренне замкнутый и невидный для читателя творческий процесс, достаточно к тому же болезненный ввиду неприятия ее тогдашними официальными правительственными и литературными кругами. В 30-е годы, отмеченные, как мы увидим, исключительной напряженностью творчества, она по-прежнему оставалась неведомой для читателя и потому как бы исчезнувшей из читательского и литературного мира. Вот почему 20-е и 30-е годы можно, при всей разнице между тем и другим десятилетием все же отнести с известной долей условности к более или менее сходному "второму кругу" ее жизни и творчества. Дальнейший - третий - круг так же неоднороден, как и первые два, но если мерить теми крупными мерками, к которым была склонна сама Ахматова, предпочитавшая видеть в своей жизни длительные исторически значимые периоды и не мельчившая биографию на мелкие отрезки, то мы можем, опять-таки с известной долей условности, начать этот "круг" с периода Великой Отечественной войны, значившей для ее дальнейшего творчества исключительно много. Разумеется, внутри каждого из этих "кругов" существовали...

5. Бобышев Дмитрий: "Я здесь" (Воспоминания). Иные чувства

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: из Смольного, молчаливая, из пухлых шаров состоящая тетушка, которую навещал седоусый, но еще добрый молодец, на ком когда-то, должно быть, ладно сидела бескозырка со словом “Варягъ”. Два-три гостя максимум, беседа за крепким кофе из джезвы или за бутылкой именно “слабого”, а не “сладкого” вина была идеальной формой общения у нас, но все же часто я уходил из дому один. Физически я хранил ей опрятную верность, но эмоционально порой возвращался опустошенным, и она ревновала, пробовала меня проверять. Должно быть, обсуждала все с матерью. Вдруг, когда я собрался к Ахматовой, стала настаивать на поездке к ней вместе, а прежде – никогда. Пришлось мне звонить снова, уточнять. Телефон ответил неожиданно весело: “С женой? Вот и прекрасно!”, то есть с той стороны ситуация прочиталась совершенно узнаваемо: “С ревнивой женой? Вот и прекрасно!” Я записал эту дату – 18 марта 1962 года, в этот день к Ахматовой должна была приехать из Тарусы Надежда Яковлевна, и я с моей стихотворной вариацией на тему манделыптамовского “Волка” намеревался быть ей представленным. Но она не приехала, предупредив телеграммой о болезни и операции. Наталья молчала, а мы говорили, конечно, о Мандельштаме, о, как мы думали, скором издании его в Большой серии Библиотеки поэта. Этот многострадальный “синемундирный” том в действительности еще годы и годы претерпевал отлагательства и отмены, внутреннюю борьбу составителя Н. И. Харджиева и правонаследницы Н. Я....