Поиск по творчеству и критике
Cлово "COMME"
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: отправились в магазин за игрушками для елки, которую каждый год устраивали Тюльпановы в первый день Рождества. У Гостиного двора они встретили братьев Гумилёвых – старшего Митю, учившегося в Петербурге в Морском кадетском корпусе, и младшего Колю, гимназиста седьмого класса Царскосельской Императорской Николаевской гимназии. Валерия, или Валя, как ее тогда называли, была знакома с молодыми людьми через свою учительницу музыки Е. М. Баженову, которая занималась и с Гумилёвыми. Елизавете Михайловне очень нравились «мальчики Гумилёвы», совсем недавно поселившиеся в Царском Селе в собственном доме и, как ей казалось, выгодно отличавшиеся от их царскосельских сверстников. Она привела в дом Тюльпановых своего любимца Митю, а позже познакомила Валерию с Колей. Немного поговорив, все четверо пошли выбирать игрушки уже вместе – Валерия с Митей, а Аня с Колей, после чего молодые люди проводили их до дому и церемонно распрощались. Надо сказать, что ни тот ни другой не произвели впечатления на девочек. По—другому воспринял встречу и знакомство Коля Гумилёв. Недавно появившийся в Царском Селе и не признанный за «своего», Николай Гумилёв на самом деле был самым что ни на есть царскоселом, хотя родился в Кронштадте, в семье морского врача Степана Яковлевича...
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Часть текста: анализ "Миф о поэте" Анны Ахматовой в западноевропейском литературном контексте: интертекстуальный анализ В попытках объяснить себе и воображаемому читателю литературный статус "Поэмы без героя" Ахматова обозначила свое новаторство как предельную смысловую интенсификацию стиха1. Уточним: в "Поэме без героя" информационная емкость тождественна предельной цитатности поэтической строки. Пути, на которых Ахматова в "триптихе" реализует тайную знаковость2 своего письма, способы "перечитывания" ею источников, ставших предтекстами ее стихов, - предмет дальнейших рассуждений, в результате которых обнаруженные неявные смыслы исследуемого сегмента текста организуются в единое целое и проясняют более глубокую во временном и в онтологическом плане сущность. Объектом анализа станут следующие строфы поэмы: Ты... Ровесник Мамврийского дуба, Вековой собеседник луны. Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Существо это странного нрава. Он не ждет, чтоб подагра и слава Впопыхах усадили его В юбилейные пышные кресла, А несет по цветущему вереску, По пустыням свое торжество. И ни в чем не повинен: ни в этом, Ни в другом и ни в третьем... Поэтам Вообще не пристали грехи. Проплясать пред Ковчегом Завета Или сгинуть!.. Да что там! Про это Лучше их рассказали стихи3 Текст семантически многомерен, не раз подвергался интерпретациям, и дальнейшие суждения не претендуют на исчерпывающее (если таковое вообще возможно) его истолкование. Я предлагаю обратиться к "западным корням" отрывка, а именно к поэзии (и отчасти к прозе) англичанина Роберта Браунинга и француза Теофиля Готье. Обозначим метаописание анализируемого текста цифрой I и нечто из его "генетического досье" - строфу, не вошедшую в поэму, - цифрой II. ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: стихотворения. Если мне не изменяет память, случай, о котором я расскажу, относится к моему приезду в Комарово в одно из воскресений в начале июня или в самом конце мая 1961 года, когда я целый день провел в "будке" (как звала Анна Андреевна свою небольшую дачу). В тот раз Ахматова прочитала мне незадолго перед тем написанное стихотворение: Всем обещаньям вопреки И перстень сняв с моей руки, Забыл меня на дне... Ничем не мог ты мне помочь. Зачем же снова в эту ночь Свой дух прислал ко мне? Он строен был, и юн, и рыж, Он женщиною был, Шептал про Рим, манил в Париж, Как плакальщица выл... Он больше без меня не мог: Пускай позор, пускай острог... Я без него могла. По поводу двустишия "Зачем же снова в эту ночь // Свой дух прислал ко мне?" Анна Андреевна тут же спросила меня, знаю ли я, откуда оно. На этот раз я не провалился на экзамене: задолго до того, еще старшеклассником, я запомнил наизусть и пробовал перевести русскими дольниками, казавшимися мне близкими к французскому звучанию, некоторые из стихотворений книги Бодлера "Цветы зла". Среди них было и "Comme les anges a l'oeil fauve", которое я сразу назвал Ахматовой в ответ на ее вопрос. Она со мной согласилась, но в ее одобрительной улыбке я прочитал и намек на возможность следующей загадки, еще одного вопроса, который в словах она не сформулировала. Ответ пришел ко мне совсем недавно благодаря новому сборнику неизданных произведений Гумилева, включающему и его перевод этого стихотворения. Для меня стало очевидно, что Ахматова помнила об этом его переводе. Для нее воспроизведение мотива стихотворения Бодлера было одновременно и обращением к...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: 1991. - С. 569-594. Анна Ахматова, какой я ее видела Лето 1954 года я проводила в подмосковном поселке Голицыне, где снимала комнату, а столовалась в Доме творчества писателей. Уютный дом, всего на девять комнат; обедали за табльдотом на большой веранде, на стол по-домашнему ставилась большая суповая миска, а к пяти вечера появлялся огромный медный самовар. Никакого привкуса казенщины; казалось, что мы в гостях у радушной хозяйки. Этой хозяйкой была Серафима Ивановна Фонская, тогдашний директор дома. ... Ахматова появилась во время обеда, сопровождаемая красивой, смуглой и стройной женщиной средних лет. Оговорюсь: наружность спутницы Ахматовой (ею была Н. А. Ольшевская) я заметила потом, тогда же мой взор был прикован к Анне Андреевне, и владело мною в тот миг чувство, похожее на то, которое я испытала, впервые увидев фальконетовский памятник Петру Первому: "Неужели это тот самый памятник и я, я его вижу?" Когда она возникла в дверях, я вскочила на ноги. Позже, вспоминая этот день вместе с Анной Андреевной, я уверяла ее, что встали все. Она усмехалась: "Этого не было. Это вам померещилось". Не знаю. Может быть, и померещилось. Видела-то я только ее. Ни лебединой шеи, ни челки, ни ломаных линий, ничего из ахматовского, по портретам знакомого облика. И все же эта высокая, полная, седая женщина, медленно ступившая на веранду, медленно, без улыбки, отчетливо произнесшая: "Здравствуйте!" – любезно и величаво наклонившая голову в ответ на призывы нервно суетившейся Серафимы Ивановны ("Сюда, сюда, прошу вас!"), могла быть только Ахматовой. Она села. Веранда, только что гудевшая оживленными голосами, затихла, замерла. С тех пор так и пошло. Наши оживленные застольные беседы замолкали с ее появлением. Никто не решался болтать при ней все, что приходило в голову. "Люди часто не слышат, что они...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: Аню ее подруга Валя Тюльпанова. Было это 24 декабря 1903 года, в рождественский сочельник. Николай влюбился, кажется, с первого взгляда. Аня не обратила на него особого внимания. Вскоре встретились снова - на катке, а весной этот высокий молчаливый юноша каждый день приходил к женской гимназии, дожидался ее, провожал до Безымянного, каждый раз обновляя и усложняя маршрут. Он подружился и с Андреем Горенко, братом Анны. Коля давно уже писал стихи и был верным рыцарем поэзии. Рассуждал о ней умно и вдохновенно, и тогда его немного статичное лицо оживало, светлело. Аню привлекала в Гумилеве прямота и врожденное изящество, обширные знания - обо всем. Он мог быть галантным кавалером, но становился жестким, бескомпромиссным, непримиримо суровым в оценках, когда речь шла о чести, о долге, о родине, о стихах - "своих, моих, чужих - все равно" (запись Г. Глекина). Ахматова вспоминала: "Он прямо говорил, не считаясь с тем, что это повлечет за собой травлю, может быть. Всегда выражал свое мнение прямо в глаза, не считаясь ни с чем - вот это то, что я никогда не могла" (запись П. Лукницкого). Привязанность к той, кого он называл в своих стихах русалкой и колдуньей, царицей, "венценосной богиней", "девой Луны" с голосом - "тихим дрожаньем струны", - не останавливала его в этих спорах, где никому не было уступок. (Стихотворение "Русалка" - одно из первых отражений Анны в зеркале гумилевской поэзии - было опубликовано в 1904 году в "Пути" и в первом сборнике Гумилева "Путь конквистадоров", 1905.) "Я с самого начала все знала про стихи" - написала Анна Ахматова в биографической заметке "Коротко о себе" (1965). Это было поначалу интуитивное...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: - не слишком далеко от Монпарнаса, от улицы Вожирар и Сите Фальгьер, где у него была мастерская. Неизвестно, что узнал и что думал об этой поездке Гумилев, кого из русских (кроме госпожи Чулковой) видела Анна в Париже. Встреча влюбленных была долгожданной. Амедео писал ей письма, она писала и стихи о нем. Стихи, впрочем, не могли всерьез предназначаться ему, это были русские стихи. Встреча была радостной. Может, именно поэтому, прочитав позднее о тяжелом, необузданном нраве этого пропащего гения с Монпарнаса, Ахматова написала (полвека спустя), что она "могла знать только какую-то одну сторону его сущности (сияющую)...". С другой стороны, она в любом случае должна была написать, что знала его "не таким" (поскольку, мол, она "просто была чужая"), ибо не могла же она, хотя бы и в молодости, знаться с веселыми, сильно пьющими монпарнасскими грешниками. В ту весеннюю парижскую пору она была уже приличной замужней дамой, а в пору написания мемуаров - почтенного возраста знаменитостью, во всем мире почитаемой поэтессой... Впрочем, Бог с ними, с мемуарами. Перенесемся в 1911...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Северянин Игорь - Анне Ахматовой ("Стихи Ахматовой") Стихи Ахматовой Стихи Ахматовой считают Хорошим тоном (comme il faut...). Позевывая, их читают, Из них не помня ничего!.. "Не в них ли сердце современной Запросной женщины?" - твердят И с миной скуки сокровенной Приводят несколько цитат. Я не согласен,- я обижен За современность: неужель Настолько женский дух унижен, Что в нудном плаче - самоцель? Ведь это ж Надсона повадка, И не ему ль она близка? Что за скрипучая "кроватка"! Что за ползучая тоска! Когда ж читает на эстраде Она стихи, я сам не свой: Как стилен в мертвом Петрограде Ее высокопарный вой!.. И так же тягостен для слуха Поэт (как он зовется там?!) Ах, вспомнил: "мраморная муха" И он же - Осип Мандельштам. И если в Лохвицкой - "отсталость", "Цыганщина" есть "что-то", то В Ахматовой ее "усталость" Есть абсолютное ничто. 1918
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: (между 1924-м и 1940-м - ни одной), имя Ахматовой тщательно загонялось в литературную неизвестность. Но - удивительное дело! - в том же 1925 году сразу двумя изданиями вышла книга, озаглавленная "Образ Ахматовой". Правда, тираж каждого издания составлял всего 50 экземпляров, и выйти книга могла лишь потому, что еще не были исчерпаны возможности изданий на правах рукописи, искусствовед, поэт-дилетант, домашний философ, книголюб и розановец Эрих Федорович Голлербах (1895-1942) мог снабжать своих коллег по Ленинградскому Обществу библиофилов какой-то печатной продукцией, в том числе и такой "несозвучной времени". Надо полагать, что это предприятие осталось бы курьезом, если бы не совпадение намерений Голлербаха с тем, что было важным для самой Ахматовой. С первых лет своей писательской биографии она сама коллекционировала стихи, ей посвященные, рисовавшие ее облик, выражавшие восхищение, фиксировавшие рост ее популярности. В первые годы для этого использовался небольшой альбом (ныне хранится в ЦГАЛИ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 147), позже, когда в годы нищеты и страха пришлось продать архив в Литературный музей, - так называемая "пестрая папка" (ныне, в разрозненном виде, хранится в ГПБ, ф. 1073). У Ахматовой было не так много возможностей, чтобы хранить архив, - не говоря уж о тяжких условиях жизни, следует напомнить о постоянном страхе, который не позволял записывать...
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: мной письмо Брюсовой. Заговорили о письме, о Кусевицком, о котором писала Брюсова и т. д. Я передал АА слова Пунина, АА сказала, что очень плохо чувствует себя и не знает, сможет ли пойти, но, кажется, войти ей придется, потому что ей "нужно видеть А. Е. (Пунину) сегодня"... Стала мне показывать новые свои изыскания по Н. С. - читала и дала мне читать, переводила и сравнивала со стихами Н. С. - Ронсара. Доводы ее были убедительны, и я не мог не согласиться с ней. Поговорив таким образом (а больше всего общего с Ронсаром - в сборнике "К Синей Звезде"), АА перешла к Бодлеру, опять. Сказала мне, чтоб я прочитал тут же 2 и 3 "Spleen" (стр. 199, 201). Я читал, переводил. АА нашла в них сходство: во 2-м - со стихотворением "Слоненок" (развитие сравнения - целое стихотворение. У Бодлера: "он - gros meuble, cimeti re, и т. д. У Н. С. - любовь - "слоненок". А в черновике "Слоненка" еще больше сходства, потому что там не одно только сравнение "любовь-слоненок", а "любовь-слоненок-лебедь"... т. е. несколько сравнений, как у Бодлера). В 3-ем "Spleen": с "Персидской миниатюрой" - в построении - развитие сравнения; разница та только, что у Бодлера: "Je suis comme...", а у Н. С. этого "как" нет, а вместо него введен переход от жизни к небытию, "после...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: мая 1965 года Ахматова, в сопровождении своей внучки раr alliance Ани Каминской, приехала в Англию для получения в Оксфорде звания доктора honoris causa. На обратном пути ей было разрешено остановиться на два дня в Париже, куда она приехала в четверг 17 июня вечером. Так как на воскресенье все места в московском поезде были уже заняты, то Ахматовой поневоле разрешили остаться в Париже лишний день. Помимо Ани Каминской из Лондона в Париж Ахматову сопровождала студентка из Америки Аманда Хэйт. За эти дни у меня было с Ахматовой три встречи, продолжавшиеся в общей сложности более восьми часов. После отъезда Анны Андреевны я сразу же записал содержание наших бесед, причем старался как можно точнее воспроизвести слова Анны Андреевны, сохранить ее интонации. Старался также представить наши беседы возможно полнее, но, разумеется, память не все сохранила, а кое-что, более личное или относящееся к людям еще живым, опущено сознательно. Как было условлено, в субботу 19 июня, ровно в 2 часа пополудни, я был в гостинице "Наполеон", в которой остановилась Ахматова. Прошу обо мне доложить. В этот момент раздается телефонный звонок. Служащий передает мне трубку: "Это вас". И слышу медленный, густой, глубинный...